Парламент и правительство решили поспорить друг с другом

Парламент и правительство Ирана разошлись во взглядах на будущее ядерной программы страны. В частности, депутаты считают необходимым наращивание степени обогащения урана. Это только одно из множества разногласий внутри иранской политической элиты, оказавшееся на поверхности после убийства Мохсена Фахризаде — физика-ядерщика, который считался одним из руководителей атомной промышленности страны.

Во вторник Меджлис (парламент) Ирана принял документ под названием «Стратегические действия по отмене санкций». Это стало первым ответом иранских политиков на убийство физика-ядерщика Мохсена Фахризаде, который считался одним из ведущих разработчиков ядерной программы страны. «Врагам стоит знать, что за убийство наших ученых надо платить, и им не следует думать, будто такие поступки — совершение террористического акта — не останутся без ответа»,— заявил представитель парламентской комиссии по нацбезопасности и внешней политике Абулфазл Амуи. В поддержку плана проголосовали 248 депутатов из 290. «Смерть Америке! Смерть Израилю!» — скандировали они сразу после объявления результатов голосования. Напомним, что Тегеран обвинил в убийстве именно израильскую внешнюю разведку «Моссад». Считается, что израильтянам помогли и спецслужбы других стран.

Законопроект предусматривает:

• производство и накопление в стране 120 кг урана в год с уровнем обогащения 20%, а также обеспечение страны ураном с уровнем обогащения выше 20% («высокообогащенный уран» по классификации МАГАТЭ) для «мирных промышленных задач»;
• увеличение производства низкообогащенного урана в объеме до 500 кг в месяц;
• задействование в ближайшее время тысячи центрифуг для обогащения урана IR-2M в Натанзе и 164 центрифуг IR-6 в Фордо, при постепенном увеличении их количества до тысячи;
• открытие завода по производству металлического урана в Исфахане и восстановление 40-мегаваттного тяжеловодного реактора в Араке в его изначальном виде.

Речь идет и о прекращении добровольного применения Ираном Дополнительного протокола к соглашению о гарантиях МАГАТЭ, предоставляющего международным инспекторам широкие возможности по контролю за ядерной деятельностью страны.

Предложенный законопроект практически полностью перечеркивает условия «ядерной сделки» — Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), который был подписан пятью постоянными членами Совбеза ООН и Германией с Ираном в 2015 году. После того как в мае 2018 года США вышли из сделки и восстановили свои санкции в отношении Ирана, Тегеран отказался от части обязательств по СВПД. Например, сейчас уровень обогащения урана составляет около 4,5% вместо оговоренных в сделке 3,67%. Напомним, что согласно расчетам, легшим в основу СВПД, иранской ядерной программе, ограниченной соглашением, понадобилось бы около 12 месяцев для наработки необходимого материала для одного ядерного заряда. Действия, которые Иран уже предпринял до настоящего момента, сократили этот срок как минимум вдвое. В случае реализации нового законопроекта иранская ядерная программа фактически вернется к состоянию до заключения СВПД, когда, по оценке американских госорганов, для наработки материалов для одной бомбы Тегерану потребовалось бы два-три месяца.

Парламент дал президенту и правительству месяц после ратификации законопроекта для отказа от выполнения дополнительного протокола, если, конечно, другие участники СВПД не решат выполнить свои обязательства перед Ираном — то есть возобновить сотрудничество в полном объеме вопреки американским санкциям. Для вступления законопроекта в силу его должен одобрить Совет стражей Конституции. Возможно, понадобится и мнение Совета экспертов, особенно с учетом позиции правительства, выступившего против решения депутатов Меджлиса.

«Эта инициатива не поможет отмене санкций, мы выступаем против»,— заявил официальный представитель правительства Ирана Али Рабии.

По его словам, «до ядерной сделки Тегеран не применял дополнительный протокол и имел сотни килограммов урана, обогащенного свыше 20%, и при этом Иран подвергся самым жестким санкциям со стороны ООН». Он также подчеркнул, что такие вопросы должны обсуждаться Высшим советом национальной безопасности страны. Официальный представитель МИД Ирана Саид Хатибзаде со своей стороны отметил, что парламентарии не учли мнения внешнеполитического ведомства при разработке законопроекта. Ранее глава МАГАТЭ Рафаэль Гросси в интервью агентству AFP подчеркнул: «Никто, начиная с Ирана, не выиграет ничего от сокращения, ограничения или прерывания деятельности, которую мы осуществляем вместе с ними».

«Совет стражей будет ориентироваться не на парламент, а на мнение верховного лидера Ирана Али Хаменеи,— заявил “Ъ” старший научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России Андрей Баклицкий.— Но в случае принятия закона наибольшей проблемой станет даже не наращивание ядерной программы, а ее непрозрачность. Без дополнительного протокола в США и Израиле резко вырастут подозрения в отношении Тегерана, а когда стороны исходят из наихудшего сценария, несложно представить себе эскалацию вплоть до ударов по Ирану».

«По большому счету между администрацией президента Хасана Роухани и консерваторами нет разногласий в отношении того, должен ли Иран ответить на убийство Фахризаде. Спор лишь в том, какой должна быть реакция»,— сказал “Ъ” иранский политолог Хамидреза Азизи. Так, окружение господина Роухани считает, что Тегеран не должен попасть в ловушку, разрывая контакты с МАГАТЭ, так как это приведет к негативным последствиям для Ирана и снизит возможность контактов с США при новой администрации. «Впрочем, сторонники жесткой линии могут, наоборот, использовать ситуацию, чтобы заблокировать любую попытку Роухани вступить в дипломатические отношения с новым президентом США. Рассмотрение законопроекта Советом стражей и, возможно, Советом экспертов даст Роухани время, чтобы дождаться вступления Джо Байдена в должность президента»,— добавил эксперт.

Споры вокруг ядерной программы — отражение множества разногласий, которые существуют среди иранской политической элиты.

Убийство Мохсена Фахризаде выплеснуло на поверхность лишь часть из них. Общество задалось вопросом о готовности спецслужб противостоять реальным угрозам, в то время как Иран демонстрирует свою силу в соседних странах и возможности репрессивного аппарата внутри страны. Некоторые депутаты Меджлиса обвинили президента Хасана Роухани в излишней открытости к МАГАТЭ и Западу, намекая, что это привело в итоге к смерти физика.

«Некоторые политические группы и деятели утратили способность различать фракционные и национальные интересы»,— заявил в понедельник руководитель администрации президента Ирана Махмуд Ваези в ответ на попытки связать убийство ученого с деятельностью правительства и переговорами по ядерной сделке. Глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф также не раз говорил, что «внешняя политика — это не поле для фракционной розни».

«Ситуация вокруг ядерной программы Ирана приоткрывает завесу по вопросу о том, насколько накалены процессы внутри иранской политики. Консервативные круги давно ставят вопрос об эффективности СВПД, который продолжает отстаивать окружение президента Хасана Роухани. Теперь речь уже идет не только о санкциях, полученных Тегераном, но и об убийствах на территории страны, нарушении ее суверенитета»,— сказала “Ъ” консультант ПИР-Центра Юлия Свешникова. По ее словам, разногласия внутри элит касаются широкого круга вопросов, как внутренней политики (от либерализации торговли до степени участия представителей силовых структур в экономике), так и внешней (региональной роли Ирана и его сотрудничества с Западом). При этом эксперт подчеркнула, что обычное население страны волнуют не эти проблемы, а лишь ухудшающаяся экономическая ситуация.

Марианна Беленькая