Якутия — это прежде всего люди, которые живут и работают в условиях низких температур и рекордных расстояний

Развитие Дальневосточного региона давно значится в списке национальных приоритетов, но отток населения продолжается. В текущем году существенные льготы были обещаны инвесторам в Арктической зоне. Корреспондент “Ъ” Татьяна Едовина побывала в самом крупном и самом холодном российском регионе — Якутии, чтобы увидеть, как люди живут и работают в условиях низких температур и рекордных расстояний.

В Якутске –28°C — это по местным меркам тепло. Такое же значение на термометре в Москве ощущалось бы холоднее. Вечером на улицах в центре многолюдно: в городе открыты все учреждения, работают рестораны, но люди в масках, дезинфекторы тоже на каждом углу.

Рядом с Якутском нет крупных месторождений, зато есть единственный на Дальнем Востоке ИТ-парк — в нем 124 резидента. За поддержку технологичных проектов отвечает министерство инноваций, также были созданы венчурная компания и специальный фонд для стартапов на самых ранних стадиях, который финансирует уже не только якутские проекты. Сопровождением более крупных инвестиций занимается агентство InvestYakutia, здесь же развивают проекты государственно-частного партнерства, в частности первый в таком формате проект по созданию детского круглогодичного лагеря «Полярная звезда» (из общего объема инвестиций в 1,86 млрд руб. 400 млн руб.— капитальный грант из федерального и регионального бюджетов, загрузку лагеря в значительной степени обеспечит регион).

Впрочем, ИТ-сектор — это уже скорее состоявшаяся история: несколько компаний, самая известная из которых InDriver, успешно вышли на зарубежные рынки. Гораздо больше внимания сейчас сосредоточено на Арктике — население тех районов, которые расположены за Полярным кругом, в регионе составляет всего 68 тыс. человек, но здесь крупные неразведанные ресурсы, а также перспективы увеличения загрузки Северного морского пути. В начале текущего года правительство утвердило особый режим для инвесторов, готовых вложить в Арктику более 10 млн руб., они могут получить статус резидента, дающий ряд налоговых льгот (в том числе по налогу на добычу полезных ископаемых) и неналоговых преференций. Пока в республике заявлен один резидент — компания, планирующая добычу олова (прием заявок начался в конце августа).

Ключевой проблемой для развития арктических проектов остается нехватка инфраструктуры: поселки находятся на значительных расстояниях, сообщение по суше с ними, как правило, есть только зимой, когда дорога покрыта снегом. Альтернатива — авиатранспорт, однако перелеты до небольших населенных пунктов стоят значительно дороже, чем из Якутска в Москву.

Но и это не останавливает трафик: в поселок Оленек почти в трех часах лета от Якутска рейсы отправляются каждый день. Население всего района, сопоставимого по площади с Бурятией, всего 4,2 тыс. человек. Территория вовсе не выглядит заброшенной, как того можно было бы ждать от северного поселка: у реки новый культурный центр, на одном из зданий светится эмблема «Ростелекома» — недавно сюда протянули оптоволоконную линию длиной 430 км (это расстояние до ближайшего поселка, где уже был быстрый интернет). Жители жалуются, что в магазинах в нынешнем году слишком быстро закончились многие продукты — из-за пандемии в поселок вернулись те, кто успел уехать в Якутск, а завоз на лето планировали еще прошлой зимой. Вокруг поселка — стоянки оленеводов, на зиму они строят укрытие, а иногда, как оказалось, даже летают в отпуск в Турцию.

Муниципальный бюджет имеет хорошую поддержку: район является одним из восьми, получающих дивиденды от АЛРОСА — здесь расположено Верхне-Мунское месторождение алмазов, добыча на котором началась в 2018 году. Каждый район, где ведется добыча, является держателем 1% акций. Если в 2011 году каждый район получил от компании около 18 млн руб., то в последующие годы эта цифра выросла до 650–700 млн руб., а в 2018 году, когда выплаты были рекордными, показатель оказался сопоставим с годовым бюджетом района.

В целом по республике компания обеспечивает примерно треть всех поступлений в бюджет (в среднем 60–80 млрд руб.), поэтому падение цен на алмазное сырье (весной продажи алмазов фактически остановились из-за затоваривания рынка), а вслед за этим и доходов АЛРОСА действительно скажется на финплане региона (см. интервью с Айсеном Николаевым).

Главный центр алмазной добычи, однако, это Мирный — моногород, расположенный в западной части Якутии. При населении 35,4 тыс. человек в компании, а также ее «дочках» заняты 22 тыс. человек. В черте города находится рудник «Мир», но добыча на нем была остановлена в 2017 году после аварии. А на карьер кимберлитовой трубки — ту часть рудника, где добыча велась открытым способом (с 1957 по 2001 год) теперь можно посмотреть со смотровой площадки.

В среднем на тонну добывается 6–7 карат (1 карат — 0,2 г) алмазов, но этот показатель существенно разнится в зависимости от месторождения. Ближайший к Мирному рудник — «Интернациональный». Добыча здесь ведется на девяти горизонтах, самый глубокий из которых более чем на 1250 м. В городе расположен и Центр сортировки алмазов, куда свозится сырье со всех рудников в Якутии.

Во время пандемии добыча продолжалась, хотя и были приостановлены некоторые менее рентабельные рудники. «Работники получали компенсацию за простой, но увольнений в связи с этим не было, более того, мы испытывали нехватку кадров на других рудниках»,— рассказал заместитель генерального директора АЛРОСА Алексей Дьячковский.

Перспективы занятости в Мирном также тесно связаны с добычей алмазов. На рудниках Удачного уже автоматизированы взрывные работы, что сокращает долю брака с 30% до 3%, но основная оптимизация пока связана не с новыми технологиями, а с релокацией в Новосибирск отдельных подразделений компании, чтобы эти структуры могли брать внешние заказы — это альтернатива полному аутсорсингу.

Но уезжать из Мирного жители не спешат: по сравнению с другими моногородами — тем же Нерюнгри, где находятся шахты Колмара,— условия здесь лучше — АЛРОСА финансирует в городе все спортивные и культурные учреждения, а также покрывает половину расходов на детские сады. «Это, наверное, проблема всех моногородов — то, что они не так активно участвуют во всех федеральных и региональных программах и, как правило, конечной инстанцией своей работы считают обращение в компанию, поэтому одна из ключевых задач — стимулирование муниципалитетов, чтобы каждый рубль, потраченный компанией, приносил дополнительные средства»,— отмечает Алексей Дьячковский. В целом, по его словам, ключевое условие для развития городов на Севере — это привлечение местной, а не вахтовой рабочей силы в проекты, которые реализуются на территории того или иного района. Но такой путь требует долгосрочного планирования, ведь для этого местные кадры должны обладать необходимой квалификацией.

Татьяна Едовина