Дискуссия

Пандемия заставила бизнес-сообщество задуматься о наследственном праве. В России пока мало кто из предпринимателей имеет четкое представление, кто продолжит их дело, на какие средства будет существовать семья и какие именно активы останутся детям.

Этими вопросами задавались спикеры и участники делового завтрака «Наследственное планирование и преемственность в бизнесе», организованного ИД «Коммерсантъ» и Санкт-Петербургским фондом развития бизнеса в Four Seasons Hotel Lion Palace в рамках проекта INBETS BSR.

Если во многих странах бизнесмены уже научились мыслить глобально и понимают, что будет происходить после смены поколения собственников, то в России в силу первичного накопления капитала этот запрос остро встает только сейчас. Большинством успешных и устойчивых отечественных компаний, основанных тридцать лет назад, до сих пор управляют их создатели. «В масштабах страны — это огромное количество рабочих мест и серьезная налоговая база. Но в один прекрасный момент возникает вопрос: а что же будет дальше — когда собственник устал от своего бизнеса или уже не в состоянии его вести?»— говорит Максим Баланев, исполнительный директор Санкт-Петербургского фонда развития бизнеса. На фоне пандемии коронавируса, по его словам, бизнесмены наконец-то задумались о важности планирования будущего своих компаний. «Впрочем, эта проблематика актуальна не только для нас, но и для Европейского союза. В Финляндии в целом ряде отраслей существуют серьезные проблемы: собственники уже не очень хотят заниматься делами, а смену себе они не подготовили. В итоге целые секторы экономики стоят перед таким вызовом,— рассказывает господин Баланев.— Проект INBETS BSR призван решить эту задачу. Он включает ряд образовательных и информационных мероприятий, а также консультаций для компаний, которые заинтересованы в этом процессе».

В ЕС в течение следующего десятилетия более 500 тыс. компаний, обеспечивающих более 2 млн рабочих мест, должны пройти через процесс трансфера?бизнеса. «При этом 90% всех бизнес-трансферов происходит в сегменте малого и среднего предпринимательства и только 70%?справляется с этой задачей успешно. Упомянутый проект, реализуемый в рамках программы "Интеррег. Регион Балтийского моря", помогает облегчить этот процесс для компаний из девяти стран-участниц: Германии, Дании,?Польши, Швеции, Финляндии, Литвы, Эстонии, Латвии и России. В нем учитывается обширный опыт стран Северной Европы с вековой практикой трансфера бизнеса и опыт стран Прибалтики, схожий с нашим, где возраст бизнеса также не старше 20–30 лет»,— отметил эксперт.

С юридической стороны также возникает масса вопросов. Ксения Иванова, партнер петербургской коллегии адвокатов «Ивановы и партнеры» и член экспертного совета в Совете федерации РФ и Госдуме РФ, призывает потенциальных наследодателей изначально определиться не только с наследниками, но и с наследственной массой. «Самая большая сложность — это невозможность предугадать, когда это случится и какой состав наследников будет в тот самый момент. Если вы находитесь в браке, то важно знать, что супруга или супруг, пережившие вас, имеют право на 50% супружеской доли, если иное не прописано в брачном договоре. Поэтому если вы ведете бизнес, нужно изначально понимать, доверяете ли вы своей "второй половине" развивать дело или вы хотите сразу передать его детям»,— говорит эксперт.

Брачный договор содержит массу моментов, которые необходимо учитывать, подчеркивает госпожа Иванова. Например, как правило, к собственности за пределами России применяется законодательство той страны, где она находится. Но в брачном договоре можно определить законодательство страны, которое будет применяться при разделе имущества в случае расторжения брака. «Во многих странах действует режим раздельной или личной собственности супругов, что тоже будет влиять на распределение имущества»,— отметила адвокат. Законодатель не четко ограничивает срок для признания брачного договора недействительным, добавляет она, а связывает это с моментом, когда лицу стало известно, что его право нарушено. А значит, недействительным признать брачный договор можно и через двадцать лет. «Важно понять, что принадлежит вам и кто может предъявить требования к вашему имуществу, перед тем как планировать распределение наследства»,— акцентирует внимание Ксения Иванова

Второй важный момент — это количество наследников. Помимо первоочередных преемников в лице супругов, детей и родителей, законодательство предусматривает обязательную долю для нетрудоспособных иждивенцев наследодателя. Даже если вы не собираетесь включать кого-то из них в свое завещание, им все равно достанется не менее 50% от того, что могло причитаться по закону.

«Наследственные споры — это длительно и иногда непредсказуемо, так как в случае поступления дела в суд судья со своей точки зрения решает, какова была последняя воля наследодателя. Например, мы потратили полтора года на распределение долей наследников в суде, до этого два года определяя долю супруги, которой не было в завещании, чтобы определить наследственную массу. И дело до сих пор не прекращено,— делится госпожа Иванова.— Уже много лет люди не могут получить свое наследство».

С 2017 года российские законодатели ввели понятие наследственного фонда, по которому наследодатели могут распорядиться своим имуществом после смерти. «Наследственный фонд — это хорошая новая форма, практически аналог траста, но самый неприятный момент, что сейчас нет практики по реализации такого фонда после смерти наследодателя. Увы, наличие этого договора не исключает, что одна из сторон пойдет в суд его оспаривать. Также не решен вопрос с обязательными долями, а значит, возможны судебные споры. В российских реалиях не стоит уповать на один механизм, так как это часто приводит к судебным разбирательствам»,— поясняет госпожа Иванова.

Эксперты сходятся во мнении, что этот инструмент все же будет активно использоваться. Например, когда наследники не намерены входить в оставленное им дело, а хотят только получать прибыль. «Один мой клиент завил, что он не хотел бы, чтобы дети занимались его бизнесом: он прибыльный, но весьма скучный,— иллюстрирует ситуацию Ксения Иванова.— Или у нас был кейс, когда родители знали, что больны раком, и им нужно было позаботиться о своих малолетних детях после своей смерти. Наследственный фонд может решить такие проблемы, потому что недвижимым имуществом дети самостоятельно управлять не смогли бы. Тем не менее универсального рецепта нет: все индивидуальны — и бизнес, и семьи. Нужно консультироваться и выбирать механизмы, наиболее понятные и близкие вам».

Благо форм для передачи бизнеса в мировой практике достаточно. Глава представительства DuLac Capital (Switzerland) в Санкт-Петербурге Максим Нозин рассказал о нескольких наиболее востребованных вариантах. «Владелец компании IKEA позаботился о своих наследниках, создав еще при жизни фонд. Побуждало его к этому, конечно, и законодательство Швеции с НДФЛ 55%: фонд позволял платить налог не с общей массы дохода, а только с тех сумм, которые тратились непосредственно на текущее потребление семьи, а основная часть прибыли реинвестировалась,— приводит пример эксперт.— Сейчас фонду принадлежит торговая марка IKEA, а владеют им дети основателя. Их потенциальный доход оценивается в €1,2 млрд в год, так как компании группы отчисляют роялти 3% со своей выручки, превысившей €41 млрд в 2019 году».

Таким образом в Европе решаются проблемы передачи крупного бизнеса. «Фонд — отдельное юридическое лицо, на Западе это уже стабильная и устойчивая структура, так как законодательство в этой сфере давно существует,— поясняет господин Нозин.— Еще один плюс этой формы — возможность упрощенного наследования и возможность прописать, кто, когда и сколько средств будет получать. В случаях, когда речь идет о состоянии более чем $10 млн, создание такой структуры оправданно».

Если наследственная масса меньше, то более интересным вариантом будет регистрация компании на Сейшелах с каскадной системой акций, считает Максим Нозин. Владелец имеет основные акции, а в случае его ухода из жизни в силу вступают следующие по рангу акции наследников, и они получают в управление компанию. Этот механизм оптимален для денежных активов на счетах, ценных бумаг, недвижимости, торговых марок, интеллектуальной собственности или филиалов бизнеса в разных странах. По словам эксперта, обслуживание такой компании обходится в несколько тысяч долларов в год.

Мировая практика наследования и распределения бизнеса насчитывает более тысячи лет, так как первые трасты появились в Великобритании для содержания наследников престола, отмечает господин Нозин. «Как правило, успешные примеры передачи бизнеса возникают, когда кто-то из родственников собственника эмоционально вовлечен и уже погружен в работу компании,— уверен он.— Для того чтобы осуществить плавный переход от текущего владельца к наследникам, в крупных компаниях создается совет директоров, а члены семьи становятся акционерами, чтобы избежать перехвата управленцами бизнеса от наследников».

Гость мероприятия Дмитрий Кривелев рассказал о своем опыте развития преемственности в бизнесе. 28 лет господин Кривелев возглавляет созданную им компанию ООО «Вибротехник», 15 лет вместе с ним работает сын. «У сына есть полномочия, зона управления, функционал, куда я не вмешиваюсь. В нормальной ситуации, когда я на работе, сотрудники обращаются ко мне по вопросам, оставшимся в моей зоне ответственности; когда я в отпуске, они по всем вопросам обращаются к нему. Если меня нет неделю, все понимают, что вернется папа и все будет по-взрослому; если больше или навсегда — придется привыкнуть к тому, что решение "молодого директора" — окончательное, его никто не отменит и не подкорректирует», — делится господин Кривелев.

«У нас семейный бизнес уже более двадцати лет, при этом я мать троих детей, и все они в него вовлечены,— рассказала генеральный директор модного дома Lilia Kisselenko Ирина Селюта.— Мне хотелось бы акцентировать внимание на том, что в семье мы тоже должны представлять лицо своего бизнеса, а не быть уставшими людьми в домашних тапочках. Авторитет как собственника у своих детей тоже нужно заслужить. Также важно обсуждать бизнес и дома, чтобы дети понимали, что это большой труд. Сейчас мои старшие дети работают в сфере моды и понимают ценность того, что я делаю». Госпожа Селюта подчеркивает необходимость организовывать встречи не только для собственников бизнеса, но и для наследников.

Подводя итоги, эксперты сошлись на рекомендации использовать все возможные инструменты — наследственный договор, завещание, фонды, механизмы перераспределения имущества при жизни, передавать опыт и прививать интерес к бизнесу у наследников. В частности, сделав основного наследника генеральным директором, уже сейчас можно избежать остановки бизнеса в случае потенциальных судебных разбирательств.

Анастасия Демичева