Трехлетнего мальчика спасут трансплантация почки и лекарства

У Артема Булатникова из города Георгиевска Ставропольского края хроническая почечная недостаточность в терминальной стадии. Почки недоразвиты и плохо работают. Чем дальше, тем хуже: мальчик растет, а почки — почти нет. Вылечить Артема удастся только одним способом — пересадить здоровую почку. Но чтобы пересаженный орган прослужил как можно дольше, нужны очень дорогие лекарства.

— Улыбашкин опять к нам приехал, привет! — встречают Артема сестры урологического отделения Детской городской клинической больницы (ДГКБ) Святого Владимира в Москве.

Он тут всеобщий любимец. Очень здорово, когда человек в любой ситуации находит чему радоваться. Даже когда ему совсем плохо.

— Лежит весь в трубках,— рассказывает мама Настя,— встать не может, а мне все равно улыбается. А чуть ему получше — уже хочет идти играть, раскладывать любимый пазл, рассказывать сказку про Колобка. Неважно, что в пазле всего три кусочка, а сказку пока без переводчика не поймешь.

То, что Артем попал в Москву,— заслуга родителей и большая удача. Все могло закончиться гораздо хуже.

Странности с почками у Настиного сына заметили, когда она была на восьмом месяце беременности. Врач тогда сказал: подождите, родится, и, может, все исправится после первого мочеиспускания.

Оптимистичное предсказание не сбылось. Артем плохо ел, совсем не набирал вес, а анализы показали повышенный креатинин — это продукт обмена веществ, который должны выводить почки. Если в крови его слишком много, значит, с ними что-то не так.

Летом 2017-го, когда Артему было два месяца, его положили на обследование в Краевую детскую больницу в Ставрополе. Там-то и поставили диагноз «гипопластическая кистозная дисплазия почек». Это заболевание проявляется нарушением развития и строения почечной ткани, уменьшением размера почек и снижением их функций. И таблетками это не исправишь.

Дальше все было, мягко говоря, странно. Насте сказали, что сыну нужен перитонеальный диализ — очищение крови с помощью раствора, заливаемого в брюшную полость. Но возможности делать его в ставропольской больнице не было. Так и выписали, пообещав отправить запрос на госпитализацию в московские клиники.

Шли недели и месяцы, новостей о госпитализации не было, а Артем слабел. В декабре 2017-го он вообще перестал есть, и родители поняли, что надо действовать самостоятельно. Саша, отец Артема, посадил их с Настей на самолет в Москву.

— Было очень страшно, ехали мы фактически в никуда,— вспоминает Настя.

Хорошо, что в Москве у Насти есть подруга. Из аэропорта поехали к ней, оттуда вызвали скорую и вот так, кружным путем, наконец-то попали в ДКГБ Святого Владимира.

— Я оформляла документы, а Артема сразу увезли в реанимацию,— говорит Настя.— Еще несколько минут, и было бы поздно.

С тех пор Артем стал наблюдаться в больнице Святого Владимира. Но Настя не сидела сложа руки: отправила документы сына известному трансплантологу Михаилу Каабаку в Национальный медицинский исследовательский центр (НМИЦ) здоровья детей. Тот сказал, что Артему нужна трансплантация — и поскорее, потому что еще одной срочной госпитализации мальчик просто не перенесет. Операция назначена на январь-февраль.

Пересаживать ребенку лучше родственную почку — она служит дольше. По этому поводу среди родственников начался чуть ли не скандал. Просто невозможно представить себе, что с самым младшим членом семьи что-то случится. Отдать свою почку захотели сразу пятеро взрослых. Бабушка с дедушкой, дядя, ну и родители, конечно. Сестра Артема Надя только в первом классе, а то бы, наверное, и она захотела.

По итогам обследования в качестве доноров подошли и мама, и папа. Но решающее слово сказал папа Саша: первым донором будет он.

Почему первым? Пересаженная почка все-таки не собственная. Срок ее службы — от 15 до 30 лет. Потом понадобится вторая трансплантация, если к тому времени не изобретут что-то принципиально новое. А чтобы пересаженная почка прожила 30 лет, а не 15 или даже меньше, нужны дорогие лекарства. Семья Артема сделала все, что могла, но купить их просто не в состоянии. Необходима наша помощь.

Алексей Каменский, Ставропольский край