Что происходит в новоизбранном парламенте Грузии

В Грузии прошло заседание нового парламента, но он почти никого не устраивает — «Грузинская мечта» сидит в парламенте одна, переговоры между правительством и оппозицией практически зашли в тупик, а Бидзина Иванишвили собирается запретить партию Михаила Саакашвили.

Пиррова победа

В Тбилиси политический кризис, плохая погода и после девяти вечера нельзя выходить на улицу. Грузия бьет мировые рекорды по заражаемости коронавирусом, практически все закрыто на карантин до Нового года, общественный транспорт не работает. Если видишь на улице очередь, то это, скорее всего, в ломбард. Государственное пособие для потерявших из-за локдауна работу составляет всего 300 лари — это $94.

Я выхожу купить зимнюю хурму в маленьком продуктовом магазине возле дома — приятно смотреть на что-то оранжевое, когда над Тбилиси вот уже месяц не размыкается плотная облачность. В лавке работает телевизор — продавец фруктов смотрит оппозиционный канал. Там показывают человека в костюме зебры, который пытается пройти на заседание парламента. Зебра протягивает пропуск, но полиция все равно не дает ей пройти. Продавец смеется. «Хорошие ребята»,— говорит он о гражданских активистах, которые организовали это представление в первый день работы нового парламента.

В Грузии намек понятен всем: зебры живут во дворе резиденции миллиардера Бидзины Иванишвили — самого богатого в стране человека, партия которого выиграла выборы в парламент третий раз подряд.

Дома продолжаю смотреть новости о первом заседании парламента — репортажи оппозиционных каналов один лучше другого. «А сколько партий в парламенте вашей страны?» — спрашивают посла Ирака журналисты, пробравшиеся в ложу для дипломатов. «Пять»,— невозмутимо отвечает он. Что-то спрашивать посла Японии бесполезно: он увлеченно снимает на телефон зал пленарных заседаний в грузинском парламенте, половина кресел в котором вызывающе пустует.

Депутаты от правящей партии делают вид, что все в порядке. «Это самый многопартийный парламент в истории Грузии»,— радостно заявляет молодая женщина, депутат от «Мечты», новое лицо в партии, сейчас прикрытое праздничной шелковой маской. Это правда — в парламент прошли 9 субъектов и 14 партий. Однако десятки депутатов провели этот день на улице, в ближайшем от парламента сквере, подписывая меморандум о готовности сдать свои мандаты, так как считают, что выборы прошли с массовыми фальсификациями.

На выборы 31 октября оппозиция возлагала большие надежды и даже объединилась против правящей «Грузинской мечты».

В планах была не просто смена власти, но и создание первого в истории страны коалиционного правительства.

Проходной барьер на этих выборах был снижен до 1%. В результате в парламент сумел пройти не только крупный оппозиционный блок во главе с бывшей правящей партией «Единое национальное движение», но и оппозиционные партии помельче: прозападные «Стратегия Агмашенебели», «Европейская Грузия», «Гирчи», «Лело», «Граждане», «Лейбористы», а также открыто антизападный «Альянс патриотов». Все они, даже бывший сателлит «Мечты» «Альянс патриотов», сейчас заявляют, что отказываются от своих мандатов и требуют повторного голосования.

С 31 октября прошло уже полтора месяца, и все это время в «Грузинской мечте» ждали, что оппозиция расколется и в парламент придет хотя бы несколько партий. Однако в оппозиции быстро поняли, что от такого важного преимущества отказываться нельзя. Согласно официальным данным Центральной избирательной комиссии (ЦИК), за партию «Грузинская мечта» проголосовали 48% избирателей, соответственно, если рассматривать оппозицию как общий фронт, то на ее стороне 52% граждан, которые не выбирали партию Бидзины Иванишвили на третий срок.

Бойкот начался еще в середине ноября — опросы показали, что на мажоритарных выборах почти везде лидирует оппозиция, однако у ЦИКа было другое мнение.

Уже тогда все оппозиционные кандидаты призвали своих сторонников не ходить на второй тур. В итоге после голосования в отсутствие соперников в актив «Мечты» из 75 депутатов, избранных по пропорциональным партийным спискам, добавились еще 15 депутатских мандатов, полученных в мажоритарных округах.

Теперь все эти 90 депутатов могут остаться в парламенте без оппонентов. От этого исторического момента высший законодательный орган Грузии отделяет одна процедура, максимальная продолжительность которой — две недели. Столько времени требуется для рассмотрения личных заявлений депутатов, добровольно отказавшихся от своих мандатов.

Политологи предупреждают, что парламентский кризис может стать для Грузии еще одной катастрофой — наряду с рецессией экономики и пандемией.

«Какая бы сторона ни выиграла в этом противостоянии, это будет пиррова победа. Кто-то получит власть, а мы получим критически ослабленное государство. Поэтому обе стороны должны признать, что преодолеть кризис сегодня невозможно.

Исходя из интересов государства следует найти формулу временного перемирия для переноса политических процессов в парламентский формат. Оппозиция пусть использует последний инструмент для подтверждения своей правоты — следственную комиссию, где разработает "обвинительное заключение". Внеочередные выборы, проведения которых они пытаются добиться, с большой вероятностью неизбежно произойдут и таким путем, но с меньшими рисками для государственности. Обе стороны должны меньше думать о сохранении лица и больше — о грузинской государственности, которой сегодня очень тяжело»,— говорит политолог Гия Хухашвили.

Непонимание Запада

Грузия с 2012 года не президентская, а парламентская республика. Парламент, в котором будет 90 из 150 депутатов, станет не только нелегитимным в политическом смысле, но и фактически недееспособным. Депутаты от «Мечты» не смогут образовать ни одну международную делегацию, так как не получится заполнить обязательную оппозиционную квоту. Также придется забыть о проведении любых серьезных реформ: у «Мечты» нет конституционного большинства. Более того, его не получить, даже если в парламент каким-то образом удастся заманить всех остальных оппозиционеров. Для этого необходимо, чтобы в парламенте было «Национальное движение» — у него целых 36 мандатов.

Есть все еще слабая надежда на то, что стороны договорятся, если, конечно, согласятся пойти на уступки. Например, провести не повторные, а внеочередные выборы — и не сейчас, а через год, а то и два.

В обмен на это оппозиция может выторговать смену администрации ЦИКа, снизить до нулевого барьер на будущих выборах, которые должны пройти по более демократичной для Грузии, полностью пропорциональной системе — без мажоритарных депутатов.

Все эти возможности в обстановке полной секретности обсуждаются в резиденциях двух дипломатов — посла США Келли Дегнан и посла Евросоюза Карла Харцеля. Дипломаты отмечают, что только предоставляют место и предлагают формат встречи и не являются арбитрами при обсуждении. За пять раундов таких переговоров стороны успели сделать много комментариев для прессы, никак при этом не объясняя, что же обсуждается на самом деле. Понятно только то, что компромисса достичь пока не удалось.

Напряженную обстановку переговоров выдерживают не все — на этой неделе в отставку с поста председателя «Национального движения» подал Григол Вашадзе. Считается что он, бывший глава МИД Грузии и опытный дипломат, как и некоторые другие оппозиционеры, не был сторонником бойкота парламента, по крайней мере не в такой жесткой форме.

Радикальные сторонники бойкота сейчас на коне, и их доводы можно понять. В «Мечте» явно не верят, что у оппозиции получится сохранить единство, и не спешат идти на уступки. «Нужно показать им серьезность наших намерений»,— говорили депутаты оппозиции, которые 17 декабря пришли подписывать заявления об отказе от мандатов. Всего такие заявки в парламент подали уже 51 из 60 депутатов от оппозиции. Остальные говорят, что пока подождут окончания переговоров и только тогда откажутся от мандатов, но уже ясно, что получить многопартийный парламент без каких-либо уступок у правящей партии не получится.

Идея бойкота не нашла понимания у послов США, Евросоюза и в таких международных организациях, как ОБСЕ и Европарламент,— они постоянно призывают грузинскую оппозицию занять свои места в парламенте.

Все началось еще в ноябре, когда за несколько дней до второго тура выборов Тбилиси посетил глава Госдепартамента США Майк Помпео в рамках своего турне по семи странам. Многих в оппозиции возмутил представленный в тот день доклад посольства США по выборам в Грузии, в котором как-то между прочим отмечалось, что нарушения на выборах были, и серьезные, но ведь это обычное дело для развивающейся демократии. А призывы к бойкоту — «это как пересматривать заново один и тот же фильм», было сказано в отчете посольства.

Оппозиция быстро выяснила, что практически такую же оценку со стороны Госдепа получили парламентские выборы в Киргизии, и некоторые политики и журналисты сделали вывод, что «нас считают почти банановой республикой». Депутат от «Национального движения» Ника Мелия, переживший поджог своего избирательного штаба и вооруженные драки в день голосования на мажоритарном участке в Глданском районе Тбилиси, заявил с недоумением и обидой на одном из политических ток-шоу: «Непохоже, что посол США — наш союзник».

Оппозиция явно рассчитывала, что помощь дипломатов будет такой же эффективной, как в марте. В прошлом году «Мечта» после массовых акций протеста обещала провести избирательную реформу, но, когда подошло время голосования, отказалась выполнять это обещание, разыграв бунт среди своих депутатов.

Послы США и Евросоюза тогда тоже собрали оппонентов за столом переговоров и неожиданно быстро добились от «Мечты» изменения законодательства и уступок, благодаря чему выборы осенью и прошли по новой, более пропорциональной системе.

Однако настал новый кризис, и теперь ни послы на местах, ни даже обычно столь лояльные к грузинской оппозиции депутаты Европарламента не поняли намерения оппозиционной депутации в Грузии отказаться от такого потенциала, как 60 мандатов.

Проблемы есть и с доказательством фальсификаций выборов — дело в том, что для этого приходится использовать протоколы, некоторые из которых ЦИК переписывал и исправлял по три или четыре раза. Как отмечают авторитетные грузинские неправительственные организации, которые наблюдали за выборами, были использованы разные методы фальсификаций, в том числе «карусели» и объявление бюллетеней недействительными. Все они сходятся в том, что это были «самые плохие выборы в Грузии за последние восемь лет».

Публиковать избирательные бюллетени с сайта ЦИКа, где не сходился баланс, сразу после выборов стало очень популярным занятием в грузинском Facebook. Оппозиция засела писать жалобы, однако практически ни один из нескольких тысяч поданных исков не был рассмотрен в суде, в том числе в апелляционном.

Грузинские оппозиционеры объясняли зарубежным наблюдателям, что разница в небольшие, казалось бы, 8%, которая, по их данным, прослеживается в фальсификациях, сыграла решающую роль, ведь если бы «Мечта» получила не 48%, а 40%, у нее не было бы права формировать правительство и в Грузии наконец-то появился бы коалиционный кабинет министров.

В оппозиции уверены, что в фальсификации выборов свою роль сыграла и пандемия — из-за нее на выборы в Грузию прибыли единичные международные наблюдатели.

Тем не менее выборы были признаны ОБСЕ «свободными и конкурентными», однако слова «справедливые» в отчете не было.

Борьба с саботажем и прорусскими

«Грузинская мечта» планирует выходить из сложившегося тупика силовым методом: на четвертый день работы парламента был внесен законопроект, по которому партия, депутаты которой отказываются отрабатывать свой мандат, лишается госфинансирования.

Исполнительный секретарь «Мечты» Ираклий Кобахидзе назвал эту инициативу «борьбой с парламентским саботажем». Оппозиция, естественно, назвала это приближением диктатуры.

Новый парламент рассмотрит этот законопроект до конца следующей недели.

Господин Кобахидзе при этом надеется, что новые правила будут способствовать «снижению степени поляризации в грузинской политике», а также «усилят здоровые оппозиционные политические силы».

О каких здоровых силах идет речь, видимо, станет известно уже на следующей неделе.

И конечно, самая ошеломляющая новость из нового парламента: «Грузинская мечта» готовится просто запретить главного конкурента. Новый закон позволит аннулировать регистрацию партии «Единое национальное движение», так как в ее предвыборной агитации участвует иностранец и лицо, находящееся под следствием. Этим критериям в грузинской политике отвечает только один неформальный лидер — основатель партии Михаил Саакашвили.

В новейшей истории Грузии власть сменилась легитимным путем только один раз — в 2012 году, когда «Национальное движение» уступило на выборах «Грузинской мечте». Тогда Бидзина Иванишвили дал обещание, которое невозможно забыть,— «построить демократию, которая удивит Европу».

Не знаю, чем удивил Европу акционер российского «Газпрома», которого оппозиция и неправительственные организации в Грузии обвиняют в кулуарном управлении и «захвате государства», но лично меня спустя восемь лет на выборах удивляет то, что партийные лидеры и вполне официальные лица «Грузинской мечты» на полном серьезе называют оппозицию, особенно Михаила Саакашвили и его партию, «агентами Кремля», «сторонниками Путина» и просто «русской оппозицией».

Так, в день открытия парламента депутат от «Мечты» убеждал журналистов, что «революцию роз» в 2003 году «Саакашвили помогали сделать русские».

Но дальше всех недавно пошел все тот же Ираклий Кобахидзе, который, кстати, в 2019 году лишился поста спикера парламента после скандала вокруг приезда в Тбилиси депутата российской Госдумы коммуниста Сергея Гаврилова — тогда его появление в парламенте вызвало самые массовые за последние восемь лет акции протеста.

Господин Кобахидзе вступился на брифинге за американского посла Келли Дегнан. Основатель самой крупной и влиятельной оппозиционной грузинской телекомпании «Мтавари» Ника Гварамия недавно упрекнул посла в том, что она, в отличие от своих предшественников, не поддерживает оппозиционные телеканалы, владельцам которых власти постоянно угрожают задержанием. Господин Кобахидзе посвятил этому вопросу брифинг, на котором неожиданно вспомнил главу МИД России Сергея Лаврова. За минуту он повторил его имя пять раз.

«Проведенные в Грузии выборы признают все, кроме Лаврова, а Ника Гварамия, как видно, ждет заключения, согласия и поздравления со стороны Лаврова, чтобы оппозиция заняла места в парламенте Грузии. Подождем же поздравления Лаврова, и тогда Ника Гварамия, надеюсь, зажжет зеленый свет радикальной оппозиции, чтобы они заняли свои места в парламенте Грузии. Он не верит Келли Дегнан, он не верит Карлу Харцелю, он не верит Америке и Европе, никому не верит, кроме Лаврова, так пускай ждет поздравления Лаврова»,— сказал господин Кобахидзе.

Сегодня на стороне оппозиции есть политик, который действительно встречался и с Сергеем Лавровым, и с Владимиром Путиным,— это экс-спикер парламента Нино Бурджанадзе. Ее партия не преодолела барьер на выборах, и она считает, что это также стало результатом фальсификаций. Однако госпожа Бурджанадзе принимает активное участие в консультациях оппозиции, причем занимает радикальную позицию по поводу бойкота.

«Это и смешно, и грустно, когда меня перенесли в конец списка "пророссийских политиков", даже после Ники Гварамии,— говорит мне Нино Бурджанадзе в телефонном интервью.

— Сейчас "Грузинская мечта" повторяет политику Саакашвили во многих областях, причем берет только плохое, а не хорошее. У него они переняли этот тренд, согласно которому, если хочешь политика дискредитировать, то нужно назвать его прорусским.

В Грузии такой ярлык чреват потерей серьезного количества избирателей, особенно молодежи. Я на этот риск пошла, поскольку считаю, что мы должны разговаривать с Россией, чтобы урегулировать наши вопросы. При этом я никогда не говорила о том, что Грузия должна быть губернией России или быть под ее влиянием. А сегодняшняя власть "Грузинской мечты" так и не решилась открыто идти на переговорный процесс с Россией, хотя стране это необходимо. Иванишвили хочет сохранить власть любой ценой, путем якобы прозападной политики. Поддержка Запада им сейчас нужна как никогда, хотя в принципе ничего "западного" они не делают, а только сохраняют выгодный России статус-кво.

О какой "прозападности" вообще может идти речь в государстве, где в XXI веке архаичный феодал управляет единолично, где однопартийный парламент, нет суда и нет свободных справедливых выборов?

Когда глава МИД Грузии провел с Лавровым встречу в ООН (в сентябре 2019 года.— “Ъ”), власти Грузии яростно скрывали это, а потом отмахивались от результатов переговоров. Это же негативно влияет на интересы нашего государства. Для этих людей самое главное — сохранить власть.

С самого начала было комично, когда Иванишвили, человек, который заработал в 90-е годы в России пять миллиардов, а потом в 2012 году еще и вывез из России сотни миллионов долларов, вот этот человек позволил себе сказать, что он не хочет сотрудничать с Нино Бурджанадзе, потому что она, видите ли, пожала руку Путину.

Я не буду мириться с провинциальным олигархом, который собирается превратить мою страну в собственный огород. Надеюсь, что оппозиция сохранит единство и продолжит бороться.

Конечно, мы не хотим революции, не хотим нестабильности в стране. Но если для того, чтобы страна стала реально свободной и нормальной, потребуются революционные действия, значит, так было суждено.

Я понимаю, что сейчас Западу не нужна лишняя головная боль и, может быть, им даже выгоден Иванишвили, потому что они держат его за уши из-за его миллиардов, которые однажды могут оказаться под санкциями. Но то, что сейчас происходит в Грузии, даже если это выгодно кому-то на Западе, невыгодно Грузии. Поэтому мы, грузинские политики, должны бороться за то, чтобы наша страна стала государством, или мы должны смириться с тем, что это будет территория, которой управляет один богатый человек, который другими позитивными качествами не блещет. Оппозиция не хочет революции, но если она произоидет, в этом будут виноваты только власти».

Ия Баратели