Глава Ростуризма Зарина Догузова о красивых деревнях и доходных иностранцах

Туризм оказался одной из самых пострадавших отраслей в коронакризис, потеряв минимум 60% доходов. Власти пообещали поддержать сектор с помощью нового нацпроекта по развитию туризма, общий бюджет которого исходно оценивался в 629 млрд руб., а также через создание при правительстве специальной корпорации по туризму (см. “Ъ” от 18 декабря). Глава Ростуризма Зарина Догузова рассказала в интервью “Ъ” о том, насколько успешно государство пытается заменить для граждан резко ограниченный сейчас выездной туризм внутренними проектами, можно ли сделать российскую инфраструктуру привлекательной и как заработать на иностранцах.

— Президент страны поддержал запуск первого для страны нацпроекта по развитию туризма. В чем будет его основная идея?

— Якорная идея в том, что путешествия — часть жизни современного человека. Классическое понимание путешествий как исключительно двухнедельной поездки на море уже малоприменимо. Турпоездки могут иметь самые разные цели и продолжительность. Большую популярность приобретают активные виды отдыха, приключенческий туризм. Новый тренд — короткие поездки выходного дня. Надо сделать так, чтобы у жителей каждого региона страны была возможность комфортно отдыхать, в том числе недалеко от дома.

Концепция нацпроекта как раз и предполагает развитие индустрии гостеприимства по всей стране. Для этого мы будем развивать круглогодичную туристическую инфраструктуру, в том числе загородные отели, модульные гостиницы, кемпинги и автокемпинги, обустраивать по новым стандартам туристические маршруты, создавать привлекательные для путешественников центры городов, развивать самые красивые деревни.

Еще одна задача — создать курорты мирового уровня в тех регионах, которые каждый хочет посетить хотя бы один раз. Механизмы для комплексного развития таких территорий также заложены в нацпроекте.

— Как будет структурирован нацпроект?

— Он состоит из трех федеральных проектов: развитие инфраструктуры, снижение стоимости поездок для конечного потребителя и повышение узнаваемости внутренних направлений; снятие административных барьеров и ограничений, мешающих сейчас туризму. В этих федеральных проектах более десяти взаимоувязанных бюджетных инструментов.

— На прошлой неделе Владимир Путин объявил о создании специальной корпорации по развитию туризма. Ее будет курировать вице-премьер Дмитрий Чернышенко, а базой станут АО «Курорты Северного Кавказа», АО «Корпорация развития Северного Кавказа» и фонд «Посети Кавказ». Зачем понадобилась эта структура?

— Для реализации всех планов отрасли потребуются значительные ресурсы в широком смысле этого слова, включая людей и компетенции. Главное, чтобы все работало как единый механизм.

— Но многие проблемы, мешающие развитию туризма, вне компетенции Ростуризма. Например, вопросы транспортной доступности.

— Очевидно, что в стране есть накопленные проблемы в части инженерной, транспортной и коммунальной инфраструктуры. Именно поэтому мы исходно предложили форму нацпроекта как самого эффективного инструмента. Это позволит состыковать наши отраслевые меры поддержки с вопросами, которые находятся в компетенции других структур. В рамках нацпроекта мы сможем обеспечить синхронизацию государственных проектов и программ в части, влияющей на развитие туризма.

— Как это будет выглядеть на практике?

— Мы уже плотно работаем с органами власти, влияющими так или иначе на развитие туризма. Это министерства транспорта, природы, образования, просвещения, строительства и ЖКХ, промышленности...

— В нацпроекте в первую очередь речь пойдет о поддержке строительства гостиниц?

— Сегодня почти 90% от общего номерного фонда в стране можно отнести к морально устаревшему. В итоге огромный дефицит качественных современных гостиниц по всей стране. Ключевая задача Ростуризма — создать условия, стимулирующие инвесторов вкладывать в эту сферу. Одну из мер поддержки мы планируем запустить со следующего года — это дешевые кредиты на создание и обновление туристической инфраструктуры. Мы планируем через банки субсидировать процентную ставку по таким займам. Также подготовлен целый пакет взаимоувязанных мер, направленных на развитие курортной среды, маршрутов, стимулирование спроса, развитие кадров и т. д.

— Каковы параметры субсидирования?

— Для инвестора ставка должна быть не более 3–5%. Это существенно сократит сроки окупаемости проектов и повысит инвестиционную привлекательность отрасли.

— Каков будет общий бюджет нацпроекта?

— Окончательная сумма пока в проработке и будет определена в первом полугодии 2021 года. Мы понимаем, что по ключевым показателям эффективности туризма — а это количество создаваемых рабочих мест, вклад отрасли в ВВП, доходы и количество путешествующих по стране — Россия отстает от туристически развитых стран в среднем в три раза.

Кардинально поменять ситуацию можно, увеличив каждый из показателей в 1,5–2,5 раза. Для этого финансирование туризма должно существенно увеличиться. Сегодня пул инвестиционных проектов, которые в ближайшие два-три года будут запускаться, составляет почти 200 млрд руб. Это прямые инвестиции, которые бизнес готов вкладывать, если брать еще и косвенные, сумма вырастает до 600 млрд руб.

— Какие меры будут самыми дорогими?

— Это субсидирование процентов по кредитам, развитие дорожной, инженерной и коммунальной инфраструктуры в части «последней мили» до объектов, а также создание туристически привлекательных центров городов.

— Планируется ли финансировать обновление центров городов в рамках нацпроекта?

— Речь идет о создании цельного, законченного, связанного, туристически привлекательного пространства в центре города. Это должно развиваться с учетом местной специфики и культурно-исторических особенностей. Центры городов не должны повторяться, важно подчеркнуть уникальность. Поэтому процесс обустройства должен начинаться с комплексного мастер-плана.

— До этого в стране существовала госпрограмма по развитию туризма, но ее реализация вызывала много вопросов, в том числе у Счетной палаты.

— Последние 15 лет в отрасли работала, по сути, одна-единственная мера поддержки — ограниченное софинансирование строительства объектов коммунальной, дорожной и инженерной инфраструктуры, что само по себе не приводит к росту турпотока и развитию индустрии гостеприимства.

При поддержке тех или иных инвестпроектов важно учитывать именно создание объектов туристической инфраструктуры, в том числе круглогодичной.

Мы закладываем в нацпроект целый комплекс мер, которые должны работать одновременно, а также коррелировать с региональными программами и программами смежных ведомств.

Страна впервые подошла к пониманию туризма как важной самостоятельной отрасли экономики, формирующей уже сейчас 3,9% ВВП.

— Как вы оцениваете общее падение оборотов туротрасли из-за кризиса?

— Ситуация гораздо лучше, чем могла бы быть. Это произошло благодаря тому, что турсезон (после локдауна.— “Ъ”) был частично запущен с 1 июня, а с 1 июля — уже по всей стране. По нашим оценкам, по итогам года внутренний турпоток восстановится примерно на 60%.

Но нужно понимать, что картина по стране разная. Курортные, природные территории пользовались огромным спросом в этом году и потеряют не более 10–15% доходов. Зависимая от деловых поездок и мероприятий индустрия гостеприимства в крупных городах пострадала намного больше. По темпам восстановления оборотов внутреннего туризма Россия вошла в тройку лидеров среди стран G20 после Италии и Франции. В большинстве стран речь идет о падении на 80% и более.

По выездному и въездному туризму у нас падение достигнет 80–85%, это характерно для всего мира. Если смотреть на оборот всей туротрасли, включая внутренний и въездной и совсем немного выездной туризм в части прибыли агентов и операторов, то в 2019 году он составил 3,7 трлн руб. В этом году эта сумма сократится на 60%, до 1,6 трлн руб. Падение могло бы быть большим. Но за счет внутреннего туризма и мер по стимулированию спроса удалось не обнулить общий оборот.

— Много ли долгов осталось у операторов перед туристами, которые из-за локдауна не смогли воспользоваться турпакетами, выкупленными до пандемии?

— Общий объем таких обязательств в марте составлял 44 млрд руб., сейчас сократился до 16 млрд руб. Бизнес смог реализовать большую часть забронированных туров по внутренним направлениям и частично — по выездным. При этом ни один крупный игрок не ушел с рынка, мы избежали массовых банкротств. На выполнение оставшихся обязательств у туроператоров есть еще год.

— Методика статистического учета туристов до сих пор неоднозначна. Планируете ее менять?

— Это одна из наших ключевых задач. Сейчас нет законодательно закрепленного понятия «туристический поток», и на внутреннем рынке мы можем оперировать лишь количеством гостей средств размещения. Получается, что турист — человек, который переночевал в гостинице. Но есть те, кто останавливается в гостях или съемном жилье, или так называемые экскурсанты, которые приезжают в город на один день и не остаются ночевать. Все они тоже оставляют деньги в индустрии гостеприимства.

Мы работаем над тем, чтобы сформулировать в законодательстве понятие турпотока, которое будет учитывать все категории приезжающих, и методику его расчета. Для этого нужно совершенствовать текущий процесс учета размещенных в гостиницах гостей: данные нужны не через полгода, а в режиме реального времени, и не только в рамках региона, но и по муниципалитетам.

Условно для принятия быстрых и эффективных управленческих решений мне недостаточно знать, сколько туристов сейчас в Алтайском крае, нужны данные конкретно по Белокурихе. Для получения дополнительной информации о турпотоке нужно использовать самые различные источники: данные сотовых операторов, платежных систем, дополнительных сервисов, например, мы можем учитывать количество проданных ски-пассов и т. д. В итоге должны быть формула или алгоритм сбора и интерпретации этих данных, которые будут использовать все регионы.

— Какого эффекта вы ждете от внедрения электронной визы для въезда в РФ граждан 52 стран?

— Это решение, которое отрасль ждала 15 лет. Оно даст колоссальный толчок развитию индустрии гостеприимства по всей стране. В 2019 году иностранцы (вероятно, не туристы, цифра по иностранным туристам на порядок меньше, см. ниже.— “Ъ”) потратили в России $10,9 млрд — это больше, чем стране дает экспорт леса и цветных металлов и почти близко к объемам продажи вооружения на внешние рынки ($14 млрд). Туризм — чистый несырьевой экспорт. Электронная виза — самый простой способ привлечь больше путешественников, а значит, и средств в страну.

Первый эффект от электронных виз в следующем году будет напрямую зависеть от эпидемиологической обстановки и от того, насколько быстро будут взаимно открываться границы. В разговорах с зарубежными коллегами мы пока рассчитываем выйти на перезапуск международного туризма ближе ко второй половине 2021 года.

— Как вы намерены привлекать в страну въездной турпоток?

— Мы видим два направления. Первое — субсидии туроператорам за каждого привезенного в страну туриста. Аналогичная мера поддержки работает в Турции уже больше десяти лет. До кризиса российские игроки тоже пользовались этой опцией. В этом году с января по март они получили субсидии из бюджета страны примерно 100 млн руб. за 135 тыс. привезенных иностранных туристов (на весь 2020 год предусмотрено 275,9 млн руб.— “Ъ”). В то же время путешественники из других стран потратили в России за этот период $118,5 млн, или 7,5 млрд руб. по курсу на декабрь 2019 года. Таким образом, экспортная выручка на вложенный 1 руб. составила 23,7 руб.

Но мы понимаем, что самостоятельные туристы играют ключевую роль. Это уже второе направление, которое позволит нам привлечь турпоток в страну. Для этого рассчитываем со следующего года запустить центр маркетинговых компетенций, который будет решать вопросы по комплексному продвижению российских туристических брендов и в стране, и за рубежом.

В рамках этой работы могут быть объединены усилия и бюджеты федеральных, региональных властей и бизнеса. Подобные центры есть во всех туристически успешных странах и доказали свою эффективность. В этом году мы четко увидели, что проблема незнания туристических возможностей страны актуальна не только для иностранцев, но и для наших граждан. Нельзя забывать, что зачастую ограниченный турпоток регионов связан с нехваткой маркетингового продвижения их возможностей.

Это также влияет на интерес инвесторов. На примере тех направлений, которые мы в этом году активно рекламировали, уже виден сильный всплеск инвестиционной активности. Так, в ОЭЗ на Байкале со стороны Бурятии в этом году было заявлено новых проектов на 16 млрд руб.: бизнес увидел интерес людей к региону.

— Несколько лет обсуждается создание единой системы бронирования поездок по России. Как продвигается этот проект?

— У нас есть портал Russia.travel, который сейчас проходит глубокую модернизацию. Из статичного информационного ресурса он должен стать, по сути, интерактивным сообществом путешественников: изменятся не только дизайн сайта, но и подход к формированию контента, появятся новые сервисы и функции, включая удобные маршрутизаторы, быстрый поиск верифицированного контента по всей стране и многое другое.

Мы движемся в направлении создания полноценной цифровой платформы, позволяющей пользователям из любой точки мира организовать свой отдых в России, самостоятельно создать на одном портале индивидуальный тур — от бронирования билетов и проживания до формирования экскурсионно-развлекательной программы.

— Следующие полгода туроператорам придется продолжить ориентироваться на менее маржинальный внутренний рынок. Будут ли пролонгированы использованные в этом году меры поддержки отрасли?

— Ключевая мера господдержки — дать турбизнесу возможность работать, а также создавать условия для увеличения спроса и снижения стоимости турпродуктов. Задачу формирования спроса мы решали через запуск новых чартерных направлений, формирование доступных продуктов, программу туристического кэшбэка. Эти меры отработали очень эффективно, и мы рассчитываем продолжить их реализацию в следующем году.

Расширение чартерной перевозки существенно снижает стоимость туров для конечного потребителя. Пакеты на тот же Байкал раньше стоили от 90–100 тыс. руб., а билет туда-обратно — 40–60 тыс. руб. В этом году можно было на неделю полететь от 35 тыс. руб., включая перелет, проживание, а иногда и питание. В целом такой механизм позволяет снизить стоимость продукта в полтора-два раза.

Регионам чартерная программа дает гарантированный поток и загрузку инфраструктуры, повышая их инвестиционную привлекательность. На зимний сезон мы поддерживаем запуск чартеров в Мурманскую область, Шерегеш, Челябинскую область, горнолыжный кластер «Солнечная долина», Великий Устюг. Будет несколько специальных рейсов во Владивосток на Новый год и программа в Кавминводы, откуда туристы едут на горнолыжные курорты Северного Кавказа. Чартеры на Байкал снова стартуют в феврале, когда озеро полностью замерзает и превращается в прозрачную гладь.

Мы уже сейчас обсуждаем с отраслью чартерные программы на летний период. Мы также, безусловно, планируем продолжить в следующем году и запущенную в этом году впервые грантовую поддержку бизнеса на развитие проектов в туризме. Что касается антикризисного пакета и секторальных мер, то также сейчас обсуждаем продление некоторых из них.

— Будет ли продлена система кэшбэка?

— Да, так как этого ждет вся отрасль. Кэшбэк позволил туроператорам увеличить на 40% свои продажи, а гостиницам и агрегаторам — на 15–20%. Мера продемонстрировала и очень высокую эффективность расходования бюджетных средств: мультипликатор получился один к шести, туров было приобретено более чем на 6,5 млрд руб., а в виде кэшбэка 300 тыс. граждан получили 1,2 млрд руб. Сотни тысяч семей смогли существенно сэкономить, получив непрямую от государства возврат до 20% стоимости тура или проживания. Многие в принципе отправились в отпуска исключительно благодаря кэшбэку. В среднем турист в поездке тратит примерно столько же, сколько и на сам тур. То есть таким образом регионы получили около 13 млрд руб.

— Ростуризм в этом году по указу президента перешел из Минэкономики в прямое подчинение правительству. Что вам это дает?

— Функционал агентства вырос в несколько раз и, по сути, соответствует полномочиям министерства. Например, по части нормативно-правового регулирования на агентстве теперь лежит ответственность за регулирование и обновления закона «О туризме», который фактически предстоит написать заново. Сейчас для этого совместно с парламентом формируется специальная рабочая группа.

— Детский туризм остается в ведении Минпросвещения. У вас нет цели это изменить?

— У детских оздоровительных лагерей есть своя специфика. Минпросвещения исторически этим занимается, а Ростуризм отвечает за детский отдых в части семейных поездок. Здесь у нас отдельная задача в рамках нацпроекта: мы планируем запустить большую программу по субсидированию детских поездок и в целом работаем с Минтрансом по повышению доступности семейных поездок. В части детских оздоровительных лагерей важны компетенции профильного министерства, с которым мы обсуждаем возможность включения их в программу туристического кэшбэка в следующем году.

— Вы несколько раз говорили, что выступаете против внедрения системы «Электронная путевка» — аналога ЕГАИС для туротрасли (ее оператор — структура «Ростеха»). Вам она не нравится в принципе или в текущем виде?

— Она должна быть эффективным инструментом прозрачности отрасли и контроля за сохранностью средств туристов. Но в текущем функционале «Электронная путевка» этих вопросов не снимает. Пока же эта государственная система рассчитана на сбор лишь ограниченного количества данных. При этом предполагается, что она будет платной для бизнеса, а значит, и для потребителя. Ростуризм это не поддерживает, тем более в кризис.

— Может ли задача по обелению бизнеса туроператоров решаться иначе?

— Мы полагаем, что наиболее эффективно решить ее системно, в рамках нового закона о туризме. Сейчас мы работаем над этим вместе с отраслью и экспертами, профильными комитетами Госдумы и Совета федерации.

— У туроператоров в этом году была проблема со страховщиками, которые отказывались продлевать с ними договоры, опасаясь краха бизнеса. Как решается этот вопрос?

— Даже в некризисные годы в отрасли происходили десятки резонансных банкротств. Один из ключевых итогов этого года — отсутствие коллапса бизнеса и массовых банкротств. Мы понимаем и отчасти разделяем озабоченность страховщиков.

Сегодня туроператорский бизнес сильно зависим от выездного турпотока, поэтому риски банкротств, конечно, сохраняются.

Ведь ключевые страны по-прежнему закрыты и кризис продолжается. Но, несмотря на это, большинство туроператоров смогли застраховать свою финансовую ответственность и могут продолжать свою работу.

Интервью взяла Александра Мерцалова