Алексей Харнас — об Александре Шадрине
Саша всегда умел правильно сказать даже не очень приятные для журналиста вещи. Помню, когда началась кампания против ЮКОСа, большая часть его ответов на тот или иной вопрос (а он как раз в ЮКОСе был «говорящей головой») сводились к фразе «слухи мы не комментируем». И никакие увещевания, типа: «Саша, ну давай по дружбе признайся...»— или: «Саша, ты же сам в ''Ъ'' работал, давай-ка, сливай эксклюзив не под запись...»— не помогали. Стоял на своем, кремень. Партизан на допросе ему бы позавидовал. И я и мои коллеги по этому поводу и злились на него порой, и посмеивались над этим «слухи не комментируем». Но Саша был частью репортерской жизни и сейчас сложно принять то, что его больше нет.