Карантинная реальность в «Локдауне» Дага Лаймана

На стриминговом сервисе HBO Max вышел фильм Дага Лаймана «Локдаун» (Locked Down), снятый за 18 дней в закрытом на карантин Лондоне. Авторы попытались совместить кино об ограблении, романтическую комедию и социальный комментарий на злободневные темы, но эти элементы что вместе, что по отдельности работают дурно, считает Юлия Шагельман.

Почти сразу после того, как пандемия коронавируса поставила на паузу кино и телевидение, те со своей стороны начали осмыслять эти новые и необычные для всего мира обстоятельства. Формы этой творческой переработки опять-таки оперативно наметились самые разные — от сериалов в формате screenlife, в спешном порядке изготовленных почти всеми российскими онлайн-платформами, до, скажем, альманаха «Homemade», вышедшего на Netflix и снятого сидящими дома режиссерами калибра Паоло Соррентино, Пабло Ларраина и Наоми Кавасэ.

От этих экзерсисов, лежащих в диапазоне между домашним видео и видеоартом, лента крепкого голливудского ремесленника Дага Лаймана отличается тем, что это, по сути, обычный жанровый фильм, в котором зрелище опустевших улиц и прочие приметы локдауна служат скорее формальными приемами, чем существенно влияют на содержание. Сценаристом здесь выступил Стивен Найт, фильмография которого представляет собой каталог взлетов и падений: отличные фильмы («Лок», 2013) и сериалы («Острые козырьки», начавшиеся в том же 2013-м) перемежаются с вампуками вроде «Союзников» (2016) или «Моря соблазна» (2019). Увы, сочиненный в рекордные сроки сценарий «Локдауна» тяготеет скорее ко второй категории.

В центре его — Линда (Энн Хэтауэй) и Пакстон (Чиветел Эджиофор), которые собрались было разбежаться, но британское правительство в буквальном смысле заперло их в одном доме. Поэтому они предаются занятиям, которые многим зрителям, тоже прошедшим через самоизоляцию, наверняка покажутся знакомыми: она напивается дешевым вином в перерывах между рабочими совещаниями по скайпу и зуму, он впадает в экзистенциальное отчаяние, тем более что с работы его уволили. Взаимное раздражение, копившееся годами, прорывается в долгих и, по правде, не слишком увлекательных выяснениях, обо что же разбилась их любовная лодка и кто виноват. Вопроса «что делать?» не возникает, потому что делать нечего.

Обстоятельства узнаваемы, персонажи тоже — но не потому, что они похожи на живых людей, а потому, что это ходячие стереотипы. Она — управляющая филиалом какой-то безликой, но, безусловно, нехорошей международной корпорации, продавшая душу за бонусы и брендовую одежду (а ведь хотела быть художницей!). Он — бывший романтик с большой дороги, байкер и поэт в душе, один раз оступившийся и вынужденный жить с последствиями своей ошибки. Вместе их удерживает только фантазия сценариста, потому что поверить в то, что такая женщина не бросила такого мужчину задолго до всякой пандемии, решительно невозможно, а между Хэтауэй и Эджиофором прискорбным образом отсутствует даже намек на взаимное притяжение.

Тем не менее полтора часа из двух, что идет фильм, нам приходится наблюдать за их разборками и слушать патетические речи, обличающие капитализм, материализм и консюмеризм. Рацеи эти особенно обворожительны в исполнении людей, все проблемы которых на самом-то деле — родимые пятна именно что первого мира: крыша над головой, еда и деньги есть (даже у безработного Пакстона), детей и пожилых родственников на попечении, наоборот, нет. Время от времени на экране телефонов и планшетов появляются актеры, согласившиеся подработать в картине на удаленке (например, Бен Кингсли, Бен Стиллер и Минди Кейлинг) в ролях родственников, коллег и начальников.

В последние полчаса «Локдаун» наконец оправдывает слово «криминал» в своих описаниях на киносайтах. Герои решают похитить алмаз ценой в £3 млн из легендарного универмага Harrods, куда получают доступ по работе. Внутренности роскошного магазина, закрывшегося в первый раз за 186 лет своего существования, разглядывать интересно и познавательно, даже несмотря на то что Линда и Пакстон продолжают маячить на экране. В целом же авторам фильма действительно удалось передать ту клаустрофобную нервозность, которая возникает, когда вынужденно оказываешься в одном помещении с неприятными тебе людьми. По счастью, в отличие от государственного локдауна, в этом случае такой опыт легко прекратить самостоятельно.