Корреспонденты “Ъ”— с акции протеста в Москве

После долгого «коронавирусного» перерыва в Москве прошла первая массовая протестная акция. Чтобы поддержать находящегося в СИЗО Алексея Навального, люди в субботу вышли на несанкционированные митинги еще в 111 городах — от Якутска и Владивостока до Калининграда. По данным портала «ОВД-Инфо», всего на протестных акциях было задержано больше 3 тыс. человек — организация называет это «абсолютным рекордом». В Москве на Пушкинскую площадь вышли, по личным наблюдениям координаторов «Белого счетчика», более 15 тыс. человек — полиция, впрочем, днем настаивала на 4 тыс. Действия силовиков поначалу были едва ли не вежливыми, но спустя несколько часов ОМОН стал действовать значительно жестче. Однако и протестующие давали серьезный отпор — в полицейские шеренги то и дело летели снежки, местами доходило и до драк. Правоохранители уже анонсировали уголовные дела о нападении на сотрудников. Находящийся за границей соратник Алексея Навального Леонид Волков пообещал провести новые протестные акции.

В Москве акция протеста должна была начаться в 14:00 на Пушкинской площади. Несмотря на то, что сторонники и противники власти всю неделю одинаково анонсировали митинг чуть ли не как «последний и решающий бой», центр Москвы в субботу днем выглядел совершенно спокойно. Да, Манежную площадь оградили по периметру металлическими решетками — но магазины и кафе на Тверской работали в обычном режиме. Особого полицейского усиления не наблюдалось, автозаков в переулках было не так уж много, дружинники на перекрестках откровенно скучали. Иногда и на Тверской встречались металлические ограждения, но дежурившие рядом полицейские охотно объясняли: «Тут крыши чистят, вот и поставили, чтобы снег на голову не упал».

Неподалеку от памятника Юрию Долгорукому правоохранители раздавали прохожим чай и печенье. «Это от Росгвардии»,— весело сказал корреспонденту “Ъ” человек в камуфляже.

Люди начали скапливаться на Пушкинской площади с полудня — сначала журналисты в ярких салатовых жилетах, а потом и протестующие. Площадь патрулировали сотрудники ОМОНа, причем в полном обмундировании: шлемы, бронежилеты, защитные «латы» на руках и ногах.

Группы по пять человек немного комично выстраивались друг за другом, причем каждый клал руку на плечо соседа — словно герои картины Брейгеля-старшего «Притча о слепых». Такими цепочками они обходили памятник.

В 12:20 начались первые задержания. Омоновская «гусеница» неожиданно прерывала движение и рассыпалась на отдельных сотрудников. Двое подхватывали ближайшего к ним человека (поначалу исключительно мужчин или молодых парней) и вели — ну или волокли — в автозак, остальные прикрывали отход. На смену им выходила новая цепочка, и история повторялась.

Совсем рядом с памятником стояла небольшая компания — два парня и девушка. Омоновцы подошли к ним, но задерживать не стали — попросили «разойтись». «Мы сейчас, да. Сейчас уже… — начал отвечать один из парней.— Мы ничего и не собираемся…» Полицейский его прервал: «Мы надеемся, что вы отреагируете правильно. Спасибо большое»,— и ушел.

Буквально через 30 секунд к той же троице подошла другая группа ОМОНа. «Нам уже сказали, да…»,— кивнул парень. В этот раз его слушать не стали, повели в автозак.

Протестующих на площади становилось все больше, задержания стали сопровождаться выкриками «Позор!» — пока еще нестройными.

Из полицейского автомобиля включили запись: «уважаемых граждан» призывали «соблюдать социальную дистанцию», а лучше вообще разойтись, чтобы не заразиться «новой коронавирусной инфекцией».

«Пускай полиция их винтит»

В это же время за Московским театром мюзикла собирались добровольные помощники полиции — члены партии писателя Захара Прилепина «За правду». Примерно 50 разновозрастных «прилепинцев» стояли в Нарышкинском сквере небольшими группами и общались на отвлеченные темы: «России нужны глобальные проекты,— убеждал товарищей молодой мужчина в каракулевой папахе.— Например, освоение космоса, или хотя бы Сибири…»

К каждой группе подходил лидер «гвардии Прилепина» Сергей Фомченков и ставил перед ней менее глобальную задачу:

«Парни, сейчас выдвигаемся на площадь. Физически никого не трогаем…» — «Ну пожалуйста, ну хоть чуть-чуть»,— хихикая, упрашивали его «парни».— «Ну потом, потом»,— обещал господин Фомченков.

Когда он отошел, его бойцы никуда не выдвинулись, а вернулись к прерванному разговору о космических пространствах.

Убедившись, что так акцию не начать, Сергей Фомченков встал на пьедестал памятника Сергею Рахманинову и зычным выкриком созвал всех на «инструктаж». «Идем на Пушкинскую организованно, этих *** (нехороших людей) не трогаем. Если кидаются на вас эти придурки — не обращаем на них внимания, пускай полиция их винтит. Товарищи, придерживаемся общей толпы нашей,— сказал Фомченков, чуть задумался и добавил: — Коллектива. Дураков не трогаем, на провокации не реагируем». Оставалось совершенно непонятным, зачем тогда идти на площадь — но лидер «гвардии» уже командовал: «Шарфы одевайте!»

Сторонники Захара Прилепина потянулись в карманы за новенькими партийными шарфами нежно-фиолетового цвета — совершенно не подходящего к создаваемому брутальному имиджу организации.

Корреспондент “Ъ” из толпы выкрикнул вопрос, который интересовал его больше всего:

— А если полиция задерживать будет?

— Объясняйте полиции, что мы не против них, а против Навального,— ответил господин Фомченков.— Если кого-то задержат — звоните, будем решать вопрос.

Через пару минут корреспондент “Ъ” убедился, что предложенный пароль работает. На выходе из сквера к паре «прилепинцев» подошли полицейские и резко спросили, что они тут делают. «Мы на площадь идем, против Навального агитировать»,— спокойно ответил пожилой мужчина, аккуратно повязывая фиолетовый шарф. Полицейские молча отошли.

По дороге на площадь корреспондент “Ъ” отправил фотографии «гвардейцев Прилепина» знакомому нацболу, проживающему за пределами России. «О, Фомич у них теперь главный. Поехал когда-то на Донбасс героем, вот теперь до чего догеройствовался. А за ним пара человек из охраны Лимонова. Тоже продались за долю малую, прилипалами стали»,— уверенно опознал он бывших товарищей по запрещенной в РФ Национал-большевистской партии.

Тем временем 50 «заправдинцев» дошли до Пушкинской площади, ступили на нее — и больше их никто не видел.

К этому времени площадь и сквер были забиты людьми — больше 7 тыс., по оценкам корреспондентов “Ъ”. Поэтому полсотни человек моментально растворились в этой толпе.

«Чтобы обеспечить вашу безопасность»

Поначалу полиция почти вежливо предлагала гражданам для их же безопасности «по возможности покинуть незаконное мероприятие». Задержания при этом продолжались, причем корреспонденты “Ъ”, имевшие возможность сравнить ситуацию с прошлогодними событиями в Минске, пришли к выводу, что российские правоохранители действовали мягче белорусских коллег — все-таки обошлось без светошумовых гранат и нелетального огнестрельного оружия. Задержанных в основном вели, а не волокли к автозакам, упавших поднимали. Впрочем, к 13:30 действия полиции стали ощутимо жестче.

Омоновцы двигались по площади такими же цепочками, но теперь активно применяли дубинки, чтобы расчистить себе путь в толпе — как ледоколы в Арктике.

Хватали тех, кто поднимал плакаты, и тащили их обратно сквозь ту же толпу. Если еще час назад это были в основном мужчины, то теперь — и девушки, и бабушки. Перед одним таким полицейским отрядом на колени встала женщина, держащая в руках икону. Ее тут же подняли и тоже задержали.

Поначалу люди просто скандировали «Позор!» и «Свободу!» Но напряжение нарастало — и вот нашелся подходящий повод. Примерно в 13:50 группа омоновцев захватила у памятника женщину средних лет в красном пуховике — она держала в руках лист бумаги с каким-то текстом. Полицейские грубо потащили ее сквозь толпу, женщина кричала, люди отказывались их пропускать, омоновцы агрессивно расталкивали протестующих, пробивая путь к автозаку. Возле гранитных парапетов кто-то поскользнулся и упал, увлекая за собой и полицейских, и задержанную, и протестующих. Через секунду на заледеневшем асфальте барахталось больше десятка человек, их прижало к парапету, появилась реальная угроза давки.

Женщина в красном громко завизжала, из толпы потянулись десятки рук, чтобы ее поднять, полицейские пытались им помешать — и тут началась драка.

Омоновцы размахивали дубинками, люди — почувствовав, что их гораздо больше — толкали полицейских, били руками и ногами.

Один из омоновцев попытался вскарабкаться на парапет, упал; из толпы выскочил человек в медицинской маске и с разбегу ударил его ногой по шлему. Еще несколько раз пнул его с размаху, другой протестующий сбоку ударил того же полицейского ногой по спине, прикрытой бронежилетом. Через пару секунд оба растворились в толпе, а омоновца стянули вниз коллеги, и они вместе отступили к автозаку.

Им помогла другая группа — выстроившись шеренгой, они двинулись на протестующих по центру площади, со стороны Тверской. Здесь под удар спецсредств попала корреспондент «Новой газеты» Елизавета Кирпанова: «Полицейские орали, чтобы мы ушли, вот только уйти было попросту некуда. Мы были зажаты со всех сторон. И тут они начали бить»,— написала она позже в своем Telegram-канале. Журналистку ударили дубинкой по голове и рассекли кожу до крови. К этому моменту уже было понятно, что новые уголовные дела в связи с событиями 23 января неизбежны.

«Аквадискотека!»

Следующие полчаса обе стороны словно остывали от произошедшего. Десятки рук подняли практически одинаковые плакаты формата А3 — в толпе их раздавали молодые активисты. Белым по красному на них было написано: «Навальный не боится и я не боюсь», «Я против беззакония», «Один за всех и все за одного», «Путин боится Навального». Были и черные постеры с портретом политика. Полиция ждала команды, а протестующие скандировали: «Свободу Навальному!» и «Долой царя». В перерывах над площадью разносилось все то же «…данное мероприятие является незаконным».

— Это дворец твой незаконный, а с мероприятием все в порядке! — проорал кто-то.

Надо сказать, что, несмотря на озабоченность депутатов и многочисленных родительских комитетов «эффектом TikTok», именно на площади молодежи из старших классов и с младших курсов было не так уж и много — на вид, от силы каждый четвертый.

Рядом с корреспондентом “Ъ” скандировала кричалки совсем молодая девушка — она не только прикрыла лицо медицинской маской, но и приклеила ее лейкопластырем, чтобы наверняка. Оказалось, что она учится в 11 классе. «К нам приходил в пятницу в класс замдиректора, убеждал не ходить на митинг,— рассказала она.— Говорил, что у родителей будут проблемы из-за этого. Начал нам загонять, что типа совсем глупо куда-то переться на площадь. В итоге мы пришли потом в кабинет директора, пытались с ним поспорить — но он, скажем так, поддерживает все то, что происходит у нас в стране. И мы решили, что нет смысла спорить».

Масок в толпе было не меньше чем на улице или в метро в обычный день.

В середине дня появились сообщения со ссылкой на региональные санитарные власти о нескольких нарушителях режима самоизоляции с подтвержденным коронавирусом, находившихся среди протестующих.

В 14:50 на фонарь возле памятника Пушкину залезли два человека, сорвав аплодисменты толпы. Один держал плакат с фотографией Алексея Навального, подписанной «Один за всех и все за одного». Другой размахивал флагом России с надписью «Владивосток» по центру. На соседний столб влез еще один человек и развернул плакат с надписью «Депортировать Навального» — и далее ругательно. Минуту его со всех сторон забрасывали снежками, потом стащили вниз, сломав в процессе один светильник. Корреспондент “Ъ” не разглядел, что сделали сторонники Алексея Навального с его противником — только слышал призывы «Да отпустите его, пусть идет».

На его место залез другой человек, он начал размахивать туалетным ершиком — с намеком на аналогичную деталь интерьера из фильма Алексея Навального про предполагаемый «дворец Путина» под Геленджиком. Толпа поддержала другой отсылкой к тому же видео: «Аквадискотека! Аквадискотека!»

К этому времени протестующие заняли не только площадь, но и тротуар прилегающих улиц и бульваров. Со стороны станции метро «Маяковская» к Пушкинской площади шли тысячи людей, так продолжалось около часа, пока толпа просто не встала — дальше идти было некуда.

Люди, оставаясь на тротуаре, махали машинам, а те — совсем как летом в Минске — сигналили в ответ. На одном из автомобилей по грязи на левом борту было крупно выведено «Навальный». С гранитного парапета корреспонденту “Ъ” было видно толпу насколько хватало глаз, и было ясно, что она продолжается и дальше.

По данным «Белого счетчика», на пике на площади могли находится более 15 тыс. человек (после публикации материала «Белый счетчик» уточнил, что не проводил традиционного замера численности и попросил считать эту цифру личной оценкой своих координаторов). Впрочем, по данным ГУВД Москвы, в акции приняли участие около 4 тыс. человек.

С 15:00 ОМОН вернулся на площадь. Сразу несколько отрядов подбегали к протестующим, врывались в толпу, используя дубинки, а затем отступали с задержанными.

Особенно досталось активистам, державшим бело-красно-белый флаг с надписью «Жыве Беларусь».

Перед очередной атакой один из силовиков дразнил стоящих перед ним протестующих: «Давай, давай, иди сюда, чего ты?» Он так активно размахивал дубинкой, что в итоге выронил ее. Десяток его коллег сорвались с места и побежали на толпу, избивая смеявшихся. Под ногами и тех, и других захрустели кусты на газонах.

На снегу валялись оброненные перчатки, шапки, под ногами мешался чей-то термос.

С одного из омоновцев слетел шлем, его сразу же пнули в толпу, откуда выдачи уже не было. Зато из толпы в ОМОН безостановочно летели снежки — и весьма прицельно.

Полицейские латы они пробить не могли, но определенно нервировали. У полицейских и росгвардейцев из-под тонированных шлемов на бронежилеты стекал конденсат. Чтобы как-то справиться с духотой, многие из них то и дело откидывали головы назад, и длинные шеренги кивающих туда-сюда черных шлемов выглядели словно бусы на темной толпе.

Так прошел еще час; люди постепенно уходили с площади по бульварам, у памятника осталось человек 500. ОМОН построился шеренгой, легко выдавил их с площади — и тогда протестующие просто вышли на Страстной бульвар, перекрыв его на полчаса. Тут же развернулся импровизированный лазарет: корреспондент “Ъ” видел минимум трех человек, которым промывали перекисью раны на голове. Все они сказали, что «получили дубинками» в сквере.

«Отличная у вас работа»

К 16:00 Пушкинская площадь была зачищена. А к 17:00 остатки протестующих покинули и ее периметр. Правда, вдоль Тверской, по направлению к Манежной площади, по обеим сторонам улицы плотно стояла толпа. Проезжающие машины сигналили, выражая поддержку пешеходам. Те отвечали им одобрительными криками. Из некоторых машин, специально опустивших стекла, раздавался интернациональный гимн постсоветского протеста — песня группы «Кино» «Перемен». Когда один из таких автомобилей остановился на красный свет на перекрестке Страстного бульвара и Тверской, гремевшему из динамиков Цою стали подпевать сотни голосов.

Из метро «Чеховская» на Пушкинскую площадь шел бесконечный поток людей, и время от времени они собирались перед светофором, ожидая зеленого света. Когда очередная порция протестующих перешла дорогу, загорелся красный, и вдруг последнюю девушку остановил регулировщик, сержант лет 35 и стал эмоционально ее расспрашивать: «Куда вы все идете? Я не понимаю, чего вы все хотите?» — «Мы хотим, чтобы несправедливость в нашей стране не происходила. Посадили человека только потому, что не смогли его убить»,— отвечала она. «Это вам так рассказывают, но мы не узнаем, как на самом деле. Хотя я ничего не утверждаю и не настаиваю, я не знаю»,— сказал полицейский и, кажется, в смятении отвернулся.

Часть протестующих ушла с Пушкинской площади и почти вплотную подошла к Госдуме. Полиция начала получать приказы по рации о блокировке Манежной площади. Недалеко от Госдумы задержали Юлию Навальную. К тому времени была полностью заблокирована и Красная площадь. Но люди не стали прорывать ограждения: одни просто стояли, никуда не двигаясь, некоторые спустились в метро, а большинство двинулись окольными путями поближе к центру.

Обогнув Госдуму, они вышли к Театральной площади, где уже были значительно превосходящие силы ОМОНа в шлемах и несколько рядов автозаков. Люди скандировали «Россия без Путина!» и «Навальный!» и двигались в сторону Лубянки. Их задерживали точечно и бессистемно и быстро уводили в автозаки.

У Лубянки, также заблаговременно огороженной, толпа почти растворилась, но полиция по-прежнему задерживала всех, кто проходил мимо, кроме журналистов.

У метро «Театральная» сидел человек с разбитым носом и рукавом вытирал кровь. Корреспондент “Ъ” предложил ему салфетки. Мужчина согласился, представился Александром и сказал, что «сам не буйный, помогал девушке, которую схватили» силовики: «Ее ударили и она упала. Менты ее схватили, начали бить дубинками парней, которые начали ее вырывать, я тоже получил». Он сказал, что не ожидал жестких задержаний, потому что «акция была мирная», и после нее собирался на день рождения к другу, но теперь «наверное не пойдет».

«Я против насилия (по отношению к полиции.— “Ъ”), я вообще люблю людей. Но я же не мог стоять и смотреть, как девушку за волосы таскают. Я нормально поступил, я оттолкнул (полицейского.— “Ъ”), потому что так парни не поступают, люди не поступают».

На вопрос “Ъ”, зачем он пришел на акцию, Александр сказал, что «нужно бороться с коррупцией».

Еще один центр противостояния протестующих и полиции стихийно образовался на Трубной — здесь периодически останавливалось автомобильное движение, и дошло до нападения на служебный автомобиль с мигалкой, в результате водитель был госпитализирован. После того, как площадь зачистили, уже в сумерках несколько групп протестующих собрались на Цветном бульваре — в сквере и на ступеньках у цирка Никулина.

ОМОН выстроился шеренгой, из темноты в них безостановочно летели снежки. За спинами полицейских появились кинологи со служебными собаками без намордников — они рвались с поводков и громко лаяли. Снежки полетели и в собак.

«Думаю, завтра в России запретят снег»,— пошутил кто-то из зевак.

Следующие полчаса сотрудники просто стояли шеренгой, перекрыв бульвар. Напротив собралась «сцепка» из протестующих — заводилой был совсем молодой парень, он хрипло кричал: «Вы своих детей тоже будете бить? Отличная у вас работа! А вы фильм про дворец смотрели? Вы понимаете, что там ершик для туалета стоит больше, чем ваша зарплата?» Сотрудники выдержанно молчали, на снежки не реагировали, хотя в оттепель те были нешуточно плотными — и тут, наконец, напряжение стало спадать.

Протестующие постепенно разошлись с бульвара — и вот тогда ОМОН перешел в наступление, быстро и жестко захватив оставшихся.

Другая группа вела крайне жесткие задержания у метро «Цветной бульвар» — полицейские выхватывали среди прохожих тех, кого считали участниками протестов, заламывали им руки или просто сбивали с ног. Постепенно несколько автозаков заполнились и двинулись к ОВД.

После 19:00 часть протестующих двинулась к СИЗО «Матросская Тишина», где содержится Алексей Навальный. Кто-то шел пешком, кто-то добирался на метро, а вот тех, кто решил вызвать такси, ждал неприятный сюрприз — «Яндекс» и Uber не принимали заказы с таким адресом. В комментарии изданию TJournal пресс-служба «Яндекса» пояснила, что часть улиц Москвы перекрыта, «поэтому движение на такси по ним невозможно или затруднено». Компания уточнила, что машину можно вызвать на соседние улицы: «Сейчас не получится приехать максимально близко, но доехать возможно». Вообще митинги и столкновения протестующих с полицией заметно увеличили пробки в центре города по сравнению с обычной субботой.

У «Матросской тишины» протестующих ждали: проход к СИЗО был оцеплен, по периметру стояли автозаки. К 20:00 здесь собралось около 300 человек; с соседних улиц без конца гудели автомобили.

Под этот гул ОМОН начал зачистку — задерживали далеко не только кричавших. Попутно полицейские грубо расталкивали журналистов и требовали «быстро убрать камеры».

Протестующие перегруппировывались и пытались занимать соседние улицы, но примерно к 21:00 окончательно отступили.

Находящийся за рубежом глава региональных штабов Навального Леонид Волков заявил СМИ, что команда политика будет призывать людей выходить на улицы: «Я могу взять на себя такую ответственность и прямо в эфире сказать, что мы умеем перегруппировываться, мы можем вытащить людей из запаса и проведем новые протестные акции,— заявил он.— Мы будем призывать людей выходить в следующие выходные, и в суд (над Алексеем Навальным.— “Ъ”). Наши требования должны быть выполнены».

На момент сдачи этого материала известно, что субботние акции протеста прошли в 111 российских городах. Во многих из них местные журналисты называли беспрецедентными как число митингующих, так и число задержанных.

На момент публикации портал «ОВД-Инфо» сообщал, что в субботу по всей стране на акциях протеста были задержаны 3060 человек, из них 1099 в Москве. Организация назвала это «абсолютным рекордом» за всю историю наблюдений. ГУВД Москвы число задержанных не приводит, члены ОНК в 22:20 говорили о 600 задержанных. Известно, что по итогам акций протеста возбуждены уже несколько уголовных дел — о призывах к массовым беспорядкам (в Ростове-на-Дону — в отношении несовершеннолетнего), о применении насилия к представителям власти и о «действиях угрожающие безопасной эксплуатации транспортных средств». Ранее, напомним, ГСУ СКР Москвы возбудил дело о «вовлечении несовершеннолетних в совершение противоправных действий, заведомо представляющих опасность для жизни».

Александр Черных, Владимир Соловьев, Мария Старикова, Кира Дюрягина, Мария Литвинова