Это не предотвратило промышленную дефляцию по итогам всего года

Росстат опубликовал данные об индексе цен производителей за декабрь 2020 года. Промышленные цены в прошедшем месяце активно росли, но за год в целом они все равно снизились на 2,9%. Падение цен декабря 2020-го к декабрю 2018 года составило 4,3%. Нынешняя активность министерств в регулировании цен отчасти, видимо, вызвана и декабрьскими попытками производителей компенсировать ценовые обвалы прошлых месяцев. В этом плане возросшая эффективность правительства может стать проблемой — если из необходимых экстренных и временных действий вырастет система вмешательства в работу всех рынков.

Последний месяц прошедшего года, кроме прочего, был важен и с точки зрения промышленной инфляции. Она, по данным Росстата, составила минус 2,9% год к году. В добыче падение цен по итогам года — 15%. В обработке же цены за год выросли — на 0,4%, в utilities (электроэнергия, газ) — на 2,9%.

Лишь в сфере водоснабжения цены выросли выше уровня потребительской инфляции — на 5,5% за год.

Цифры эти могли бы быть ниже, поскольку из той же сводки следует: декабрь для большей части промышленности стал периодом компенсации падения цен в течение кризисного 2020 года (а для ряда секторов — и предыдущего). Годовой рост цен в производстве пищевых продуктов составил 3,6%, тогда как в измерении «декабрь к декабрю» цены на продовольствие у производителей выросли на 12,5%. У химиков цены по году снизились на 5,8% — могли бы упасть и больше, если бы не рост цен в декабре: 6,4% к декабрю 2019-го и 2,4% к ноябрю 2020 года.

Особенно сильным был рост цен в измерении «месяц к месяцу прошлого года» у металлургов (18,8%, 2,3% прироста к предыдущему месяцу), у производителей руды (50,9%, цены ниже ноябрьских на 0,4%, они лишь частично компенсировали обвал 2019 года) и в автопроме (9%, рост цен к ноябрю составил 0,8% — довольно много для отрасли, в которой также сильно влияние на цены ослабления рубля). Впрочем, финальные уровни промышленных цен за 2020 год в сравнении с 2019-м совершенно адекватны — и почти всегда сравнимы с динамикой индекса потребцен: так, в текстильной отрасли цены выросли за год на 4%, в металлургии — на 5,6%, в автопроме — на 5,7%, в utilities — на 2,9%.

Сводка Росстата дает представление о причинах едва ли не панической реакции министерств и ведомств на всплеск цен в ноябре—декабре 2020 года.

Напомним, по итогам осени 2020-го тренд на некоторое превышение цифр потребительской инфляции уже наметился — правда, во многом он был связан с вторичными статистическими эффектами и сдвигом (из-за коронавирусной пандемии) сезонности потребления в экономике. Спровоцировали ситуацию, как это обычно и бывает, цены на зерновые — в 2020 году речь шла о пшенице, цены на которую на внутреннем рынке росли адекватно росту мировых цен. Однако все это происходило на фоне других трех параллельных процессов совершенно разной природы и никак друг с другом не связанных. Первый — происходивший с осени 2020 года рост индекса цен производителей, который лишь частично компенсировал общую для всего года промышленную дефляцию. Второй — консолидация исполнительной власти в правительстве Михаила Мишустина, которая резко увеличила скорость исполнения поручений в Белом доме и в министерствах. Правительство, по сути, стало быстрее принимать оперативные решения. Третье — атмосфера чрезвычайной ситуации и ориентация на оперативную статистику: очевидно, что, обсуждая и принимая решения в октябре—декабре 2020 года по ограничению роста цен, министерства ориентировались в первую очередь на их увеличение к предыдущим периодам, а не на накопленный результат. Отметим, что в Росстате дают общую динамику цен промышленности и к декабрю 2018 года: два года назад декабрьские цены были выше на 4,3%.

В итоге Белым домом очень быстро приняты меры по «проблемным» секторам рынка. Они мгновенно (уже в декабре—январе) отразились на ценах на продовольствие: в случае с сахаром и растительным маслом это произошло через договоренности с ритейлерами (исполнение проверяет ФАС — вчера ведомство подтвердило, что нарушений договоренностей нет). Впрочем, в других сферах ситуация будет более сложной. Так, на этой неделе рынки встревожила новость о «неофициальной» приостановке экспорта нефтепродуктов в портах на юге РФ. Источники “Ъ” на рынках беспокоит возрастающее давление на них ведомств, в первую очередь Минсельхоза и Минпромторга, граничащее с готовностью вмешиваться в условия частных контрактов (речь не идет о ФАС, в которой осенью сменился глава — новая формируемая команда сейчас, по данным “Ъ”, пока последовательно отвергает все попытки подключения службы к вмешательству в работу открытых рынков).

Между тем, если действия министерств в экстренной ситуации (так, в большинстве случаев речь шла о краткосрочном, на 90 дней, ограничении цен на продовольственные товары, потребляемые беднейшими группами населения) естественны по крайней мере до появления полноценной системы мониторинга (судя по всему, она создается с участием ФНС — см. “Ъ” от 26 января), то развитие этой активности является для правительства серьезным вызовом — есть риски распространения его на непотребительские рынки. «Гиперэффективность» Белого дома в вопросе регулирования цен может дезориентировать другие рынки, воспринимающие правительство по опыту 2020 года как минимум не как антирыночное. Между тем на рынках активно обсуждаются слухи о якобы готовящемся (неизвестным ведомством, в министерствах и ФАС авторство отрицают) законопроекте о получении исполнительной властью общего права регулировать любые цены по «социальным» поводам. Впрочем, пока существование такого проекта никем не подтверждено.

Дмитрий Бутрин