Карен Хачанов об эмоциях и психологии в спорте

Один из самых стильных и сильных теннисистов мира Карен Хачанов начинает новый сезон на первом в году турнире Большого шлема — Australian Open. Пандемийный 2020-й он завершил в мировом топ-20, на самоизоляции не набрал ни килограмма, хотя очень любит сладкое. О том, как новая реальность повлияла на его привычки и предпочтения, спортсмен рассказал «Коммерсантъ. Стилю».

—В конце ноября вы вместе с женой и сыном заболели ковидом. Как перенесли болезнь, и как самочувствие сейчас?

—Мы заразились в Дубае, две недели провели на карантине. До этого у меня был трехнедельный отдых. Старался заниматься физической подготовкой — без нагрузок форма теряется за десять дней. Пару дней потренировался и получил положительный тест. Болезнь перенес в легкой форме. Набирать форму было тяжело, слишком долгий перерыв получился. Но сейчас все отлично.

—2020-й вы завершили в топ-20. Получается, вам удалось правильно распорядиться возникшей паузой?

Могло быть и лучше, но соглашусь: топ-20 — приличный уровень. Локдаун застал меня в Москве, где я провел 3,5 месяца. Тренировался самостоятельно, постоянно созванивался с тренерами. Вся моя команда из Европы. Много бегал, занимался во дворе загородного дома. Когда открыли корты, возобновил теннисные тренировки. Улететь в Европу смог только в июле.

—Сложно работать вдали от тренеров и команды? И как сохранять мотивацию к тренировкам, когда неясно, к какому моменту нужно набрать форму?

—У меня не было тренировок в Zoom, тренеры прописывали программу занятий. Пришлось купить инвентарь, чтобы дома оборудовать спортзал. Но, конечно, такой формат подготовки — совсем не то, что работа в личном контакте с тренером. Разумеется, очень сложно, когда не понимаешь, к чему готовишься. Сначала нас ориентировали на возвращение на корты в конце апреля. Потом сроки сдвинулись на май, июнь и так далее. Если бы знал заранее, что пауза затянется на пять месяцев, подготовку построил бы иначе. Но для профессионального спортсмена проблем с мотивацией быть не должно. Режим питания тоже сохранять было непросто. Очень люблю сладкое, да и вообще вкусно поесть люблю. Но на карантине о весе я не беспокоился. Понимал, что даже если наберу пару лишних килограммов, когда начну тренироваться по пять часов в день, быстро их сожгу.

—В начале года пресс-служба ATP опубликовала видеоподборку самых курьезных моментов 2020 года. В нее вошел эпизод, когда вы спорите с арбитром — ушел мяч в аут или нет. Начался спор довольно горячо, но потом вы же и разрядили обстановку. Вы вспыльчивый человек?

—Считаю, что я хорошо справляюсь с эмоциями и контролирую себя. Но без эмоций в теннисе никуда, всегда держать их в себе, особенно когда ты на адреналине, нереально. Даже если бы я играл в футбол во дворе, то все равно эмоционально воспринял бы несправедливое судейское решение. А в этом эпизоде мы поговорили с судьей, и он извинился.

—В теннисе управление эмоциями играет огромную роль, очень популярны услуги спортивных психологов. Вы же против помощи специалистов. Почему?

—До недавнего времени я действительно не считал нужным прибегать к услугам спортивного психолога. Однако сейчас изменил мнение, с декабря начал работать с таким специалистом. Но это скорее не психолог, а mental performance coach — тренер, который настраивает и мотивирует. Мы смотрим интервью с другими спортсменами — Коби Брайантом, Леброном Джеймсом, Майклом Джорданом. Изучаем, какая мотивация была у них, что их вдохновляло. Проводим параллели с теннисом, сравниваем. Обсуждаем, как управлять эмоциями и в какие моменты их лучше не показывать. Спортсмены должны быть хорошими актерами. Игра на корте — это как роль в кино. Например, Аль Пачино на экране и в жизни — разные люди. Так и в теннисе. Когда проигрываешь матч и делаешь ошибки, ты не должен показывать, что что-то идет не по плану. И чем лучше ты справишься с ролью, тем выше результат.

—Вы один из самых стильных теннисистов. Изменилось ли ваше отношение к шопингу из-за локдауна? Многие перестали покупать новую одежду, так как носить ее некуда.

—Да, с начала первого локдауна я еще не был на шопинге. В гардеробе более чем достаточно одежды. Одних кроссовок около 100 пар — я фанат кроссовок. Много курток. В основном мой стиль — smart casual. Благодаря моим друзьям и партнерам — бренду Giorgio Armani вопрос с выбором одежды для вечерних выходов решен, а спортивной экипировкой меня обеспечивает Nike. Поэтому шопинг для меня действительно сейчас потерял актуальность. Тем более что в последний год почти нет торжественных мероприятий. Если и выходим куда, то только встретиться с друзьями.

—Пользуетесь ли вы индивидуальным пошивом и услугами su misura от Giorgio Armani?

—Индивидуальный пошив для спортсменов — вещь очень востребованная. Для меня тоже, учитывая мои габариты (рост Карена 198 см.— «Коммерсантъ. Стиль»). Недавно портные Giorgio Armani сшили на заказ, наверное, лучший мой костюм. Я сам выбирал ткань, подкладку, пуговицы. Максимально персональный подход. Даже мое имя вышито. И в дальнейшем планирую шить костюмы только на заказ. Главное, чтобы было куда в них выйти.

—Вы следите за часовой индустрией, есть у вас любимый бренд?

Любимые часы — Rolex. Два года назад я стал их глобальным амбассадором. Для меня Rolex символизируют престиж, стиль и надежность, причем уже много лет.

—Есть ли у вас семейные реликвии, передаваемые из поколения в поколение?

Мой дедушка коллекционировал монеты. Он подарил мне пять кляссеров с монетами. Помню, мы с ним как-то ездили на антикварный рынок, покупали монеты, обменивали. Также у нас в семье есть кольцо, еще от моих прапрадедов. Его дарили тому, кто женился или выходил замуж. Дедушка мне передал это кольцо, когда я женился почти пять лет назад. Кольцо для жены, с камнем. Его, конечно, можно носить, но мы воспринимаем его в первую очередь как семейную реликвию.

—Занятия теннисом на серьезном уровне для ребенка в Москве обходятся в 350 тыс. руб. в месяц. То есть теннис остается элитарным видом спорта. Возможно ли талантливым ребятам пробиться без огромных родительских вложений?

—В Москве тяжело построить теннисную карьеру. Во-первых, расстояния: в одном районе общая физическая подготовка, в другом корт, а школа — в третьем. В дороге проходит весь день. Во-вторых, нет теннисных академий, только частные клубы, нет системы тренировок. Детские школы у нас отличные. Есть хорошие тренеры, которые ставят удар, технику. Но с 14–15 лет, конечно, нужно переезжать в Европу и формировать свою команду. У нас нет личных тренеров, которые с тобой везде ездят и целенаправленно занимаются. Поэтому из профессиональных теннисистов почти никто не живет в Москве. Два часа в одну сторону, два — в другую. Это время ты мог бы посвятить тренировке, сделать массаж. Вместо этого сидишь в машине. Основные локации, где есть прекрасная теннисная инфраструктура и куда переезжают наши теннисисты — Испания и Монако.

—По данным ATP, за карьеру вы заработали больше $7 млн. Сколько уходит на содержание команды? В теннисе это огромная статья расходов, призовые приходится делить с большой группой специалистов.

—Все расходы на тебе, в теннисе ты сам себе хозяин, и насколько многочисленна команда, зависит от тебя. Агент, менеджер, тренер по теннису, тренер по фитнесу, физиотерапевт, психолог. Теннисист сам определяет, кому и сколько платит. Перелеты, питание, проживание — тоже на игроке. Даже при высоких доходах расходы соответствующие. Все зависит от результата, который ты показываешь здесь и сейчас. Это не как в футболе: подписал контракт и несколько лет получаешь стабильную гарантированную зарплату и тратишь только на себя.

—Получается, профессиональный теннисист — это руководитель бизнес-структуры. Нужно уметь и деньгами распоряжаться, и персоналом управлять. Откуда у вас бизнес-навыки?

—Важно собрать хорошую команду. Агент и менеджер берут часть задач на себя. За советом всегда могу обратиться к родителям и дяде, который меня спонсировал (дядя Карена, Александр Зайонц — основатель сети гипермаркетов Hoff, экс-совладелец «М.Видео».— «Коммерсантъ. Стиль»). Важные решения принимает моя жена.

Беседовал Евгений Мужиков