Насколько высок протестный потенциал в России

Суд над Алексеем Навальным обернулся спонтанными протестами, массовыми задержаниями и насилием со стороны силовиков. В Кремле посчитали, что лишение Навального свободы не повлияет на политическую обстановку в стране. По словам пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, в России происходит много разных процессов, например, подготовка в парламентским выборам и формирование новых партий. При этом вечером 3 февраля штаб Навального призвал сторонников выходить на Манежную площадь в Москве. Силовики выставили оцепления и взяли под контроль почти весь центр города. В итоге, по данным «ОВД-Инфо», вечером и ночью со 2 на 3 февраля по всей стране в автозаках оказались почти 1,5 тыс. человек.

И хотя Навальный не может долго оставаться триггером для протестов, перед парламентскими выборами недовольство граждан по другим поводам лишь усилится, говорит политолог, руководитель «Политической экспертной группы» Константин Калачев: «Навальный — это триггер, это повод и это разрушитель системы. Сделать из Навального мелкого жулика и неинтересного блогера власти не удалось. Сделали из него официального узника совести, политзаключенного, икону протеста. Понятно, что для многих лояльно настроенных людей Навальный по-прежнему остается возмутителем спокойствия и агентом влияния. Но подрастает новое поколение, да и с поколениями предыдущими все отнюдь не однозначно.

Дело в том, что фильм Навального про дворец совпал со снижением социального самочувствия, нарастанием ощущения, что Россия идет не туда, что общество наше несправедливое, что разрыв между элитой и населением увеличивается.

Я думаю, что разоблачения верхушки власти, вероятно, продолжатся. Возможно, даже с новой силой. Скорее всего, Юлия Навальная станет главным координатором проекта "Умное голосование". Сращивание всяческих протестов, то есть не только несистемных, есть еще социальные протесты, экономические, есть КПРФ, есть левый протест, их сращивание может привести к протестному голосованию как к доминанте. Власть, естественно, это не устраивает, и она предпринимает все меры для того, чтобы протестное голосование не омрачило выборы и не повлияло на их результаты».

А президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов прогнозирует, что протесты в стране неминуемо будут продолжаться, но сейчас или позже — вопрос пока открытый.

«По сравнению с Болотной, основная позиция, суперпозиция команды Навального заключается именно во внешней составляющей, потому что понятно, что за счет развития каналов коммуникации координация становится проще, то есть этим проще заниматься, чем, например, в, 2012, 2013, 2014 годах, условно говоря. Поэтому основное направление — поддержать протест. Это связано с целевой аудиторией. Целевая аудитория, если мы внимательно посмотрим, это в основном зумеры и миллениалы, причем ранние миллениалы, то есть 30–35 — это основной сегмент, который выходит, особенно в крупных конгломератах. В чем особенность этого выхода? Мы это видим, естественно, по целому ряду стран. Первое — это очень быстрая мобилизация, быстрая координация, но очень быстрое затухание. То есть необходимо создавать различные схемы и модели, которые создавали бы эффект мобилизации, потому что если этот молодой сегмент постоянно будет выходить и никаких действий не будет происходить, то произойдет эффект затухания, то есть интерес к этому пропадет, особенно если в ближайшие несколько недель не произойдет каких-то триггеров, спусковых крючков»,— отметил Дмитрий Абзалов.

В Кремле в свою очередь проводить параллель между протестами в России и Белоруссии не стали. Дмитрий Песков лишь отметил, что есть схожие элементы, связанные с провокаторами, но во всем остальном ситуации разные.

С этим не согласен руководитель программы «Внутренняя политика» московского центра Карнеги Андрей Колесников. По его словам, жесткий силовой ответ на протесты лишь увеличивает раскол между властью и обществом, и таким образом у Кремля остается все меньше пространства для маневра.

«Эта линия будет продолжена в любом случае. И речь идет не только о задержаниях такого рода, о полицейской политике. Речь идет в принципе о политике государства в отношении гражданского общества в широком смысле этого слова, я имею в виду и новое законодательство об иностранных агентах, о просветительской деятельности и так далее, и тому подобное. Протесты продолжатся. Естественным образом они будут затухать, но потом возвращаться снова. Мы должны смотреть не на горизонте одного-двух-трех дней или несколько недель, это серьезная история, которая теперь будет длиться годами. Собственно, она и длится годами.

Я бы не стал говорить о том, что этот протест можно вырывать из контекста тех протестов, которые уже были, допустим, в том же 2019 году.

Думаю, что в итоге все будет развиваться по белорусскому сценарию, с поправкой на какие-то детали — без пыток, может быть, обойдется, и все-таки белорусский протест был еще более массовый. То есть естественным образом все это остановится. У Путина больше ресурсов для самосохранения, для сохранения режима, чем у Лукашенко, но это сидение на штыках и сидение на полицейских дубинках. Это ситуация фактически гражданской войны, государства и гражданского общества, и в этом смысле это новая ситуация. Она никуда не денется, даже если протесты на какое-то время затухнут, они превратятся в некий подземный пожар, который будет вырываться наружу в те моменты и в тех ситуациях, когда будут для этого некие поводы».

На акцию протеста в Москве отреагировали в Кремле. Пресс-секретарь президент Дмитрий Песков признал, что действия полиции по перекрытию центра города вносят существенный дискомфорт в жизнь столицы, но такие сложности, по его словам,— не производная от действий силовиков, а лишь их реакция на провокационные призывы.

В целом проведение несанкционированных акций вызывает обеспокоенность и подтверждает оправданность жестких действий в рамках закона, заявил Песков.

Глеб Силко