Звери с Ольгой Волковой

Медальный профиль, безупречная осанка, гордо посаженная голова — сразу видно: нам явился аристократ, обладатель белой кости и голубой крови. Впрочем, тут у нас голубая не только кровь. Эта собака вся голубая, потому что она — большая голубая гасконская гончая.

Голубой эту собаку называют, естественно, из-за ее окраса — сочетание мелких черных и белых пятнышек и правда придает шерсти интересный серовато-синий оттенок. «Большой» она стала не потому, что она какая-то прямо огромная (60–70 сантиметров в холке, килограммов 20–30 весом), а потому, что у гасконцев имеется еще и малый вариант. Ну а гасконской она считается из-за предположительного места своего изобретения, хотя на самом деле они с д’Артаньяном, возможно, вовсе и не земляки.

Как это обычно бывает с большинством очень старых пород, проследить истоки гасконских гончих категорически невозможно. Самые смелые теории приписывают обладание такими собаками еще древнеримским охотникам. Теории не менее смелые отсылают нас к финикийцам, которые будто бы привезли своих псов в земли галлов и басков, где тоже, естественно, были свои охотничьи собаки. В результате все они перемешались — и получилась такая вот прелесть. Что же до первого достоверного описания наших гончих, то его мы встречаем в «Книге об охоте», написанной в конце XIV века Гастоном III Фебом, графом де Фуа, военачальником времен Столетней войны. То есть к его времени большие голубые гасконцы были известной породой, весьма ценимой французской аристократией, добывавшей с ее помощью косуль, оленей, кабанов и вообще практически все, что шевелится.

Порода так нравилась знати, что, по слухам, у короля Генриха IV, большого жизнелюба вообще и любителя поохотиться в частности, таких вот гончих было примерно шесть сотен. Возможно, кто-то из потомков королевской своры несколько позже отправился в Америку, во французскую тогда Луизиану, где затем послужил основой для ряда американских пород. А еще почти точно известно, что некоторое количество гасконцев было подарено Джорджу Вашингтону!

Что касается родственников большой голубой гасконской гончей, то они у нее есть: несомненно, в этой породе имеется некоторая часть собаки святого Губерта, в наши дни называемой бладхаундом. Вот только кто из них от кого произошел, вопрос до сих пор спорный.

Помимо своей крапчатой шерсти, короткой, но очень плотной и прекрасно защищающей собаку от колючих кустов и прочих природных неприятностей, большая голубая гасконская гончая состоит еще и из стройных и сильных ног, крепкого, но весьма элегантного тела, весьма впечатляющего хвоста, очень крупной головы с рыжими бровками и брылями, чрезвычайно длинных висячих ушей и взгляда из разряда «рублем подарит». Человеку с комплексом неполноценности этот взгляд может показаться даже презрительным, но это вряд ли: в целом гасконцы относятся к людям очень даже неплохо. И не только к хозяевам, но и к незнакомцам — большинство голубых гончих считает людей созданиями в массе своей вполне удовлетворительными. Но ни в коем случае не богоравными, преклонения от этой древней породы вы вряд ли дождетесь. Как и беспрекословного послушания: у гасконца по любому вопросу есть свое мнение, и если оно не совпадает с вашим, то это ваши же проблемы. Такой вот независимый у этой собаки характер. Да и умище никуда не денешь: гасконец и сам понимает, что он далеко не дурак, а потому имеет склонность самостоятельно судить о том, какое именно действие наиболее уместно в той или иной ситуации. Так, он может счесть, что в данный момент куда правильнее гнаться за кошкой, нежели слушать хозяйские призывы. То есть спускать его с поводка в городе не стоит, больно азартен. Причем мало того, что удерет сам, так еще и всех окрестных собак за собой уведет: гасконец настолько любит дело своей жизни, охоту, что заражает энтузиазмом окружающих. Рядом с ним даже самый кроткий и увесистый мопс способен вдруг ощутить себя страстным и могучим преследователем и пуститься вскачь по горячему следу. А то и по холодному, ведь сам гасконец может и так и этак.

Все, что касается охоты, в представителей этой породы заложено, видимо, на клеточном уровне — они либо вообще не нуждаются в натаске, либо обходятся минимальным обучением. Зато во всем остальном они считаются не очень-то поддающимися дрессировке, им просто неохота учиться. Впрочем, если хозяин будет нежен и особо терпелив, гасконец, возможно, согласится на некоторую толику послушания, просто из любезности. Но вот насчет принести тапочки — этого, скорее всего, не будет никогда. И вовсе не потому, что гасконец не понимает, чего от него хотят. Он все понимает. Кроме одного: с какой это стати знатная персона с тысячелетней родословной должна выполнять абсолютно бессмысленные и унизительные указания какого-то простолюдина?

А вообще-то необходимости в чрезвычайно строгом воспитании представителей этой породы нет. Характер у них вполне достойный, спокойный и уравновешенный (разумеется, для гончей). К тому же гасконцы — собаки сворные, они веками жили и работали в компании себе подобных, а это значит, что они достаточно уживчивые. Да, два внезапно оказавшихся соседями взрослых кобеля могут и подраться — для выяснения статуса, поэтому такие ситуации должны обставляться со всей мыслимой деликатностью. Свои, знакомые собаки, а также кошки и другие звери будут восприниматься гасконцем вполне благосклонно — если они вместе с ним росли, а не свалились ему как снег на голову. Ну а кошки, птички, белки, ежики и прочие существа, встреченные этой чрезвычайно охотничьей собакой на улице, будут рассматриваться ею как добыча — и тут уж, сколько ни воспитывай, ничего не поделаешь.

В наши гуманистические времена все меньше остается любителей пострелять по живым мишеням, а значит, все больше охотничьих собак перековывается в домашних любимцев, и гасконцы тут не исключение. Однако для жизни в городской квартире эта порода все же подходит не лучшим образом: гончей нужны просторы, а не пара коротких прогулок на поводке. Эта сильная, выносливая, смелая и целеустремленная собака нуждается в физических нагрузках, ведь в нормальной, рабочей жизни она способна часами преследовать свою жертву. Да, гасконцы не считаются скоростными собаками, за борзыми им не угнаться, но в смысле упертости и выносливости они вне конкурса.

Нужны им и развлечения, и умственные нагрузки — так, если у вас есть свой участок, вы можете хорошенько спрятать там нечто дорогое гасконскому сердцу, и пес с очевидным удовольствием примется разыскивать свою прелесть. Поиграть, повозиться с детьми — все это ему тоже в радость. Однако вымаливать внимание гасконец вряд ли станет, потому что он гордый и не назойливый. Он, конечно, предан своим людям, но бурно демонстрировать свои чувства он не желает. По его мнению, это не очень прилично.

Щенки у голубого гасконца рождаются черно-белыми, что несколько обескураживает неподготовленных свидетелей. Впрочем, полагающийся окрас начнет проявляться уже через несколько дней, так что владельцам можно будет начать беспокоиться о чем-то еще. Например, о разумном распределении получившихся малышей: как правило, гасконцы по мелочи не размениваются и дарят миру сразу десять, а то и пятнадцать щеночков (которые будут стоить около $800–1000 и проживут лет так по 15–16).

Еще один большой минус городской жизни этой собаки — она много лает, иногда даже с замогильным подвыванием. У нее очень приятный голос, глубокий и сильный, однако через некоторое время даже такой дивный вокал достанет и самых меломанистых соседей. Ну а в загородной жизни этот внушительный лай отпугнет от вашего имущества любого злодея. Так что гасконскую гончую вполне можно считать неплохим охранником. Правда, в клочья рвать вора эта добрая и мирная собака вряд ли станет. Хотя всякое бывает — пес-то смелый, крупный и сильный, и если он сочтет нужным, то сумеет задать трепку почти любому противнику. К счастью, агрессивность и вздорность породе, как правило, не свойственны, в отличие от д`Артаньяна эти гасконцы обычно вовсе не задиры и умеют держать себя в руках.

Впрочем, в некоторых ситуациях аристократическая сдержанность слетает с них, как с белых яблонь дым. И происходит это во время трапезы: про этих собак нельзя сказать, что они кушают или хотя бы едят. Чаще всего они буквально жрут, трясясь и давясь от жадности, от чего время от времени с ними случаются всякие несварения и прочие неаппетитные явления жизни. В общем, гасконца за обедом трудно принять за интеллигентную собаку.

Ну а после еды он непременно вернется в свое изначальное состояние и вновь станет гордым, сдержанным и великолепным, аристократом до мозга костей. И останется им до следующей трапезы.