Руководитель управления по работе с крупными компаниями и управления инвестиционно-банковских продуктов Райффайзенбанка Дмитрий Средин — в программе «Цели и средства»

Как развивалось кредитование в 2020 году? Изменила ли пандемия банковский бизнес и что такое ответственный банкинг? Эти и другие вопросы в рамках программы «Цели и средства» экономический обозреватель “Ъ FM” Олег Богданов обсудил с руководителем управления по работе с крупными компаниями и управления инвестиционно-банковских продуктов Райффайзенбанка Дмитрием Срединым.

— Как для банка сложился прошлый год? Удалось ли сохранить прибыль и на каких продуктах вы зарабатывали?

— Год, как вы знаете прекрасно, был очень сложным и совсем нестандартным. Первый квартал мы вообще не понимали, как будем работать дальше, но достаточно быстро наладили работу, и, к нашему удивлению, год оказался даже более успешным, чем предыдущий. Бизнес у нас в целом вырос на 15%. Удалось ли получить прибыль? Да, удалось. Год мы считаем очень успешным, выросли как в активах, так и в количестве новых клиентов. Основным источником роста были продукты, связанные с рассчетно-кассовым обслуживанием, торговое финансирование, валютно-обменные операции — это якорные основные продукты. Бизнес, связанный с внешней экономической деятельностью, у нас тоже рос семимильными шагами, и мы надеемся, это продолжится в 2021 году.

— Какие ставки вы делаете, на какие продукты ставите в этом году? То есть линейка будет сохранена, или, возможно, что-то новое появится, что позволит увеличить эффективность и заработать больше денег?

— Мы делаем упор в первую очередь на качество, а также много усилий прикладываем в развитие наших цифровых сервисов, чтобы сделать взаимодействие с банком более удобным и быстрым. Наша цель — привлекать максимальное количество клиентов по удаленным каналам. По итогам 2020 года, более 30% счетов корпоративных клиентов были открыты уже онлайн, и мы много работаем, чтобы эта доля продолжала расти. Мы в прошлом году перевели всех корпоративных клиентов на новое приложение «Райффайзен Бизнес Онлайн», в которое интегрированы все продукты, и по факту создали полноценную гиперсовременную систему одного окна для пользования наших клиентов.

— Какой момент в прошлом году был ключевым? Когда все отошли от первого шока и когда деятельность начала бурно восстанавливаться, в мае, июне? Мне интересно, когда именно корпоративные клиенты начали оживать и снова активно участвовать в деловых процессах, по вашим оценкам?

— По моим ощущениям, где-то в феврале-марте все замерли, пытались разобраться, что происходит. В начале мая уже большое количество наших клиентов вернулись к обычному режиму, все разобрались, каким образом взаимодействовать с сотрудниками, которые не находятся физически в офисе или на рабочих местах. А в мае-июне уже в принципе все восстановилось. Мы видели по нашим крупнейшим клиентам, что с конца февраля по начало мая большинство инвестиционных планов были поставлены на паузу, какие-то большие расходные статьи были приостановлены. Клиенты стали фокусироваться на оценке расходной части своих бюджетов и пересмотру этих планов, но это заняло не больше 2-2,5 месяцев.

— Как строилась работа с клиентами? Каких клиентов в 2020 году кредитовали, многим ли отказывали, и как клиенты реагировали на эту ситуацию, уходили ли они в другие организации? Что с ними происходило с точки зрения их психологической устойчивости?

— Психологическая устойчивость у россиян всегда хорошая. Независимо от ситуации. Но если серьезно говорить, очень мало корпоративных клиентов меняло банки-партнеры в прошлом году, потому что была большая неопределенность, и заниматься сменой банков было не в приоритете ни для кого, то есть это касается не только Райффайзенбанка, но всех банков, помимо каких-то точечных ситуаций.

Если говорить о кредитовании, кредитная политика Райффайзенбанка исторически известна своей консервативностью, поэтому в сложные времена это дает свои плоды. У нас мизерное количество клиентов запросили реструктуризации, каких-то серьезных дефолтных ситуаций де-факто у нас не было, проблемные реструктуризации есть, но их количество в 2020 году незначительно отличалось от предыдущих лет, и мы этим очень довольны. С точки зрения процесса кредитования, мы продолжали работать со всеми отраслями нашей экономики. Ряд кредитных лимитов были заморожены в тех отраслях, которые оказались под самым большим ударом ввиду ковидной ситуации, но мы возобновили работу с большинством заемщиков, оказавшихся в этом положении, потому что ситуация восстанавливается.

— Но существуют государственные программы, с помощью которых удается компенсировать какие-то издержки, которые мог бы понести банк. Как думаете, будет ли продолжаться это сотрудничество государства и финансовых институтов, чтобы поддержать эти страдающие отрасли?

— Я уверен, что продолжится, и уверен, что это нужно делать. Компании среднего бизнеса нуждаются в продолжающейся поддержке со стороны государства. Мы активно участвуем во всех программах Минэкономразвития и активно взаимодействуем с Внешэкономбанком. Все процессы, которых раньше не существовало де-факто, были отлажены. Я даже не мог представить, что в 2020 году будут проходить еженедельные Zoom-звонки с руководством министерств и с участием руководства всех крупнейших финансовых институтов. Все с удовольствием это приняли, и решения принимались гипербыстро, что сильно отличается от того, что было ранее с длинными совещаниями и приемными.

— С конца прошлого года среди финансистов идет дискуссия о том, что политика Банка России сверхмягкая, ставка низкая, но финансовые условия стали жестче. Как вы считаете, финансовые условия ужесточились? Может быть подход к клиентам стал жестче, инфляция стала расти, ставки на рынке потянулись вверх. Как вы охарактеризуете ситуацию в этом году?

— Финансовые условия не ужесточились. Мы со своей стороны кредитную политику не меняли. Естественно, сам факт той ситуации, которая произошла в 2020 году, заставила пересмотреть этапы кредитного анализа, тех рисков, которым подвержена та или иная компания в той или иной отрасли. Количество переменных, которые надо учитывать, стало больше, но повышенного процента отказов в запросах на кредиты у нас нет, и условия не поменялись.

Ставки в прошлом году падали достаточно быстро, плюс сейчас открылись облигационные рынки и по факту теперь у большинства клиентов с хорошим кредитным качеством есть возможность заимствовать и на публичных рынках капитала, чем они активно пользуются, а цена зачастую там даже ниже, чем если бы та или иная компания взяла кредит у коммерческого банка.

— И хотелось бы узнать о значимых проектах банка, что было реализовано, и какие планы на текущий год?

— С точки зрения реализованных планов, за последние 6 – 9 месяцев мы, как я уже отметил, запустили полностью удаленное открытие счетов для наших клиентов, то есть компании не нужно общаться с клиентским менеджером или сотрудником банка, можно все сделать онлайн, и проверка всех документов занимает не более получаса. Мы также запустили процесс полностью цифрового удаленного онбординга, по факту это процесс становления клиентом банка во всех его пониманиях.

Также в прошлом году мы сделали первый в истории полностью цифровой синдикат, сделка по синдицированному кредитованию с компанией «Росводоканал», в которой участвовало 11 сторон, и вся документация по сделке была полностью подписана удаленно при помощи усиленной квалифицированной электронной подписи. Мы видим в этом большое будущее, потому что бумажный носитель уходит в прошлое, и мы стараемся процесс ускорить.

Также очень важный проект — это проект мультибанкинга с компанией SAP, где мы разработали возможность интегрировать все финансовые сервисы в ERP-систему компании, что существенно сокращает нагрузку на казначейство за счет устранения необходимости перехода из одного банк-клиента в другой.

— Дмитрий, насколько известно, Райффайзенбанк поддерживает принципы ответственного банкинга. Как это отражается на российском Райффайзенбанке? «Зеленые» принципы, входящие в эту модель, у нас, в нефтяной стране, наверное, не самый главный приоритет. Что вы делаете в этом направлении, как это отражается на клиентах?

— Несмотря на то, что страна у нас нефтяная, и два года назад все подшучивали и смеялись над этими трендами и тенденциями, которые были в Европе, сейчас практически все наши крупнейшие заемщики готовят сделки, которые основаны на ESG-принципах то есть какие-то условия внутри кредитного соглашения связаны с выполнением тех или иных целей по становлению более «зеленым». Принципы устойчивого развития выходят на первый план. Для больших заемщиков, крупнейших российских корпораций отсутствие ESG-программм может в ближайшей перспективе отрицательно сказаться на доступе к конкретным инвесторам, если мы говорим про публичный рынок капитала. Потому что многие банки в Европе, включая Raiffeisen Bank International, уже поставили себе цель, чтобы к 2025 году минимум 30% кредитного портфеля состояло из заемщиков, которые как раз сфокусированы на принципах устойчивого развития внутри своей бизнес-модели и стратегии. Мир движется в этом направлении семимильными шагами, мы буквально уже в этом году сделали несколько сделок по финансированию клиентов, в структуре кредитов которых прописан KPI, привязанный к целям устойчивого развития. В случае невыполнения это повлечет за собой увеличение, например, процентной ставки. Мы на этом активно сфокусированы, но, помимо этого, еще и сам банк тоже запустил свой собственный проект ESG в России, охватывающий все стороны деятельности банка. Мы разрабатываем свою стратегию устойчивого развития, занимаемся получением ESG-рейтинга от международного агентства. Мы не просто помогаем нашим клиентам, но и сами этим активно занимаемся.