Глава МИРЭС Анджела Уилкинсон о новой повестке в энергетике

Генеральный секретарь и исполнительный директор Мирового энергетического совета (МИРЭС) Анджела Уилкинсон в интервью “Ъ” рассказала о ключевых проблемах, с которыми сталкиваются главы компаний и эксперты в области энергетики, а также о том, как изменится отрасль в ближайшем будущем.

— Недавно вы представили исследование по глобальным проблемам в энергетике, отличаются ли итоги опроса в России от результатов в других странах?

— Это исследование проводится уже более десяти лет, на протяжении шести недель мы опрашиваем глав компаний и экспертов о том, какие проблемы им мешают спокойно спать по ночам. На основе полученных данных строим «карты» актуальных проблем. В этом году экономическая неопределенность стала одним из ключевых рисков — ее популярность в качестве важной проблемы выросла в мире на треть. Также среди основных тем на повестке — кибербезопасность, уменьшение выбросов СО2 и доступность энергоресурсов.

В России эти экономические тренды также оказались ключевой проблемой, но ее важность респонденты оценили несколько ниже, чем в целом по миру.

Другие два ключевых риска касаются доступности энергоресурсов и влияния геополитики.

Глобально сейчас наблюдается смещение фокуса на решения в области возобновляемой энергетики. Еще одно важное направление — это повышение энергоэффективности, и эта тема крайне важна, как для России, так и для других стран. В качестве большого тренда можно назвать сближение повесток с общим уклоном на социальные аспекты энергетики — это касается как доступности энергии, так и влияния этого сектора на другие отрасли экономики.

— Что будет обсуждаться на Мировом энергетическом конгрессе, который пройдет в октябре следующего года в Санкт-Петербурге?

— Это будет крупнейшая встреча тех, кто занимается энергетикой, ее темой станет «Энергия — человечеству», и роль России в этом ключе крайне важна — это связка между потребителями и поставщиками энергии. В целом мы собираемся больше внимания уделить решениям, которые определяются спросом, а не предложением. Конгресс будет проходить в формате «Энергия +», то есть сама энергетика плюс широкий круг стейкхолдеров — мы должны совместными усилиями построить такую энергосистему, которая позволит пользоваться ресурсами так, чтобы обеспечить снижение выбросов. Еще одно направление — это цифровизация, вплоть до перехода на квантовые вычисления.

— Насколько велико расхождение в восприятии проблем энергетики между развитыми и развивающимися странами?

— Развивающиеся страны даже больше обеспокоены экономической неопределенностью, так как в нынешних обстоятельствах для них ключевым риском является неполучение инвестиций — это по факту риск для всей глобальной экономики.

— Как изменится структура предложения на энергетическом рынке в будущем?

— Я не могу дать четкий прогноз, но могу с уверенностью сказать, что структура источников энергии будет более диверсифицированной, это касается и применяемых технологий.

Мы должны отойти от моделей, которые задаются предложением, и больше учитывать те прорывные изменения, которые происходят на стороне спроса.

К примеру, совсем не очевидно, какая корпорация будет определять будущее транспортного топлива — Apple или Shell?

Существенная трансформация этого рынка может быть связана с развитием решений на основе водорода. Так называемый чистый водород может быть одним из наиболее прорывных направлений, так как это не только источник энергии, но и способ ее хранения и передачи.

— Традиционный способ производства водорода не является достаточно «чистым», станет ли это ограничением?

— Есть несколько способов производства водорода — традиционный предполагает использование угля, что сопровождается большим количеством выбросов, более чистая технология использует природный газ, и, наконец, получение водорода методом электролиза с использованием возобновляемых источников энергии является экологически нейтральным.

Но реальная проблема заключается не в том, как произвести водород — это можно делать в больших объемах и дешевле, чем сейчас, а в формировании спроса.

Пока не ясно, кто станет основным потребителем,— транспортный сектор, промышленность или строительство.

— Как вы оцениваете перспективы нефти?

— Важно понимать, что после пика потребление нефти не сократится резко, а будет некое плато. Нефть и дальше будет активно использоваться в нефтехимии, уже есть технологии, позволяющие сокращать количество выбросов на каждый добытый баррель, и это также может поддержать спрос на энергоресурс. Аналогичная ситуация и с природным газом.

— Реалистично ли считать, что энергетика когда-либо достигнет точки нулевых выбросов?

— Если это и произойдет, то существенно позже, чем можно было бы ожидать,— сейчас на энергосектор приходится 60–70% выбросов и только 20% мировой системы сейчас электрифицировано. Для подобной трансформации нужны триллионы инвестиций, но важно и распределение финансирования — его больше всего не хватает в странах, где активно используют уголь, то есть там сократить выбросы было бы проще всего.

Интервью подготовила Татьяна Едовина