Могут ли пострадавшие рассчитывать на компенсацию

Полиция расследует уголовное дело об утечке данных москвичей, переболевших коронавирусом. Об этом заявил глава комитета Госдумы по информполитике Александр Хинштейн. Речь идет об инциденте, который произошел в декабре. В открытом доступе тогда оказались данные более 300 тыс. пациентов столичных больниц. Фамилии, телефоны, паспорта, полисы, адреса и даже документы, составляющие медицинскую тайну.

Все это настоящая находка и для хакеров, и для рядовых мошенников, говорит начальник отдела информационной безопасности компании SearchInform Алексей Дрозд: «Там очень много данных о человеке содержится. Если посмотреть сводную таблицу, там столбцов было около 104-х. Не все они заполнены, но очень многие. Продавать полный профиль человека, то есть его виртуальную личность можно гораздо дороже, чем отдельные какие-то учетки по нему. Второе — классика жанра: после утечки разные якобы службы безопасности звонят человеку, и человек в конечном счете лишается денег.

Но самое страшное — это третье направление — то, что данных, которые утекли, потенциально может хватить на атаку самой системы, чтобы взять и выкачать все.

Я находил там и ссылки на внутренние инструкции, на адреса сайтов, можно было IP-адрес посмотреть и по крупицам человек технически подкованный может воссоздать отчасти топологию системы изнутри и наметить себе места атаки. Стоимость атаки радикально снижается, если злоумышленник знает, с чем имеет дело».

Уголовное дело возбудили по статье 273 «Создание, использование и распространение вредоносных компьютерных программ». Максимальное наказание — семь лет лишения свободы. Но если в суде не докажут серьезный ущерб от утечки, виновнику может грозить четыре года обязательных работ.

Чем объясняется такой выбор статьи? И могут ли люди, чьи данные оказались в базе, рассчитывать на компенсации? На эти вопросы ответил юрист Digital Rights Center Владимир Ожерельев: «Правоохранительные системы не славятся тем, что очень быстро все это делают. Но, видимо, они собирали доказательства, чтобы иметь уже какую-то базу. Искали реально виноватого или какого-то подставного виноватого. А статья, возможно, они нашли такого виноватого, для которого не хотелось бы получить реальный срок, поэтому они использовали более удобную статью, в которой будет проще съехать по УДО, а, может быть, и не дали никакой общественной опасности и считают, что наказание по этой статье за использование вредоносных программ соразмерно последствиям содеянного.

С другой стороны, с точки зрения уголовного кодекса, наверное, можно было сюда подтянуть статью о неправомерном доступе к компьютерной информации, 274-ую "Нарушение правил эксплуатации, средств хранения и обработки", передача кому-то информации тоже можно сюда подтянуть.

Это все преступления не насильственные, какого-то экономического ущерба в крупном размере там нет.

Сложно, вообще, сказать, пострадал от этого кто-то или нет, какие последствия этих действий. Поэтому во всех статьях, которые тут подходят, в принципе наказания относительно небольшие.

В то же время у нас не практикуются коллективные иски, то, возможно, но это сложно и случается очень редко. А к каждому отдельно взятому человеку вряд ли будет причинен такой вред, который сподвигнет человека на то, чтобы обращаться в суд и как-то заниматься защитой своих прав, возможно, какие-то правозащитники, активисты захотят эту тему отработать. Надо понимать, как реальный человек мог от этого пострадать. Ну, присудит суд моральный вред 10 тыс., придется доказывать, это требует какого-то времени, каких-то усилий, которые могут быть несопоставимы с экономическим результатом».

В мэрии в декабре признали утечку, обвинили в ней недобросовестных сотрудников и пообещали провести проверку. Об ее итогах, впрочем, не сообщалось.

Алла Пугачева, Илья Сизов