Россия надеется начать хельсинкский процесс вдали от Европы

Россия мечтает о хельсинкской системе безопасности для Ближнего Востока, надеясь, что в этом регионе диалог пойдет конструктивнее, чем в Европе. Об этом заявил в среду глава МИД РФ Сергей Лавров. Впервые за долгое время министр публично попытался сформулировать основные направления политики России на Ближнем Востоке, четко обозначив, что считает многосторонние форматы самым конструктивным методом решения международных проблем. Под конец выступления Сергея Лаврова ему задали вопрос: чего ищет Москва на Ближнем Востоке? Министр от ответа уклонился.

«Учитывая стратегическое значение Средиземного моря, Персидского залива, у меня нет сомнений, что большие игроки сохранят интерес к этому региону (Ближнему Востоку.— “Ъ”). К сожалению, пока на данном этапе этот интерес выливается в соперничество далеко не всегда дипломатическими методами»,— сказал глава МИД РФ Сергей Лавров, выступая на 10-й Ближневосточной конференции международного дискуссионного клуба «Валдай», проходящей в партнерстве с Институтом востоковедения РАН. По словам министра, Москва готова быть стороной, которая примирит интересы всех держав. Именно эта идея заложена в обновленную летом 2019 года российскую Концепцию безопасности в регионе Персидского залива (подробнее см. “Ъ” от 31 марта), которая на самом деле имеет более широкий географический размах.

Москва хотела бы увидеть за одним столом «все страны-протагонисты» Ближнего Востока и всех заинтересованных внешних игроков, чтобы начать процесс, аналогичный тому, что был инициирован во время холодной войны в Хельсинки (напомним, что в 1975 году в столице Финляндии 33 европейские страны, США и Канада подписали Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе — масштабный документ, в котором были зафиксированы принципы, призванные обеспечить мир и безопасность в регионе). Как сказал Сергей Лавров, надо «постараться что-то подобное сделать на Ближнем Востоке в надежде, что, в отличие от общеевропейского хельсинкского процесса, здесь получится нечто более конструктивное».

Собственно, все последующее выступление министра сводилось к идее: Россия за то, чтобы решать все проблемы Ближнего Востока, опираясь на консенсус постоянных членов Совбеза ООН, а также примкнувших к ним стран.

Впрочем, как следовало из того же выступления, это прекрасное будущее может настать не скоро. И в большей степени не из-за проблем между странами региона, которые никто не отменял, а по причине тотального недоверия России и Запада друг к другу. Так, министр фактически пожаловался на НАТО, чьи представители отказываются обсуждать с российскими коллегами меры военного доверия, сводя диалог исключительно к Украине. «Наш коллега, господин Столтенберг (генсек альянса Йенс Столтенберг.— “Ъ”), заявляет, что Россия отказывается работать в Совете Россия—НАТО. Мы не отказываемся работать, просто мы не хотим там сидеть и слушать про Украину»,— отметил министр.

Выступление Сергея Лаврова заставило вспомнить о словах спецпредставителя генсека ООН по Сирии Гейра Педерсена, который говорил, что мечтает объединить за одним столом участников «астанинского формата» (Россия, Турция, Иран) и так называемой малой группы (Великобритания, Германия, Египет, Иордания, Саудовская Аравия, США, Франция). Казалось бы, прекрасная идея, полностью совпадающая с российскими устремлениями объединять всех и вся. Но нет. Еще две недели назад Сергей Лавров говорил, что не понимает, на какой основе господин Педерсен готов опробовать этот формат — слишком разные интересы у «астанинской тройки» и «малой группы».

Сирия — главный камень преткновения между Россией и Западом на Ближнем Востоке. США и Евросоюзу не нравится поддержка Москвой президента Башара Асада, у российской стороны свой список претензий. В Москве уверены, что западные страны (прежде всего США) не отказались от идеи свержения сирийского режима и делают все, чтобы у Башара Асада не возникло желания проявлять гибкость на политических переговорах: продолжают политику санкций, укрепляют свое военное присутствие в Сирии, поощряют сепаратистские настроения курдов, вывозят из страны зерно и нефть, а также оказывают помощь исключительно территориям вне контроля сирийского правительства. Последнее задевает Москву, похоже, даже больше, чем Дамаск. Сергей Лавров воспользовался случаем подвергнуть критике ЕС и ООН, которые на этой неделе провели международную донорскую конференцию «Брюссель-5», пообещав $6,4 млрд в виде грантов и около $7 млрд льготных кредитов для сирийских беженцев и на другие программы помощи сирийцам. Большая часть этой суммы уйдет соседним с Сирией странам и на проекты на неподконтрольных Дамаску территориях. Москва считает это «грубейшим нарушением норм международного гуманитарного права».

Россия также не может простить США давления на ООН и страны региона с целью срыва их участия в конференции по возвращению беженцев и восстановлению Сирии, которая прошла в ноябре в Дамаске при поддержке Москвы.

Не забыл Сергей Лавров и давления США и ЕС при подготовке работы конституционного комитета по Сирии, считая, что из-за них этот орган был создан как минимум на год позже. «Если Запад считает, что комитет медленно работает, то пусть сделает выводы из своего поведения»,— подчеркнул министр. Упомянул он и о главной на сегодняшний день баталии Запада и России вокруг Сирии на площадке Совбеза ООН. Речь идет о продлении работы механизма трансграничной помощи, срок действия которого истекает в июле этого года. Сейчас вместо изначально одобренных для трансграничной помощи четырех пунктов пропуска работает только один — «Баб-эль-Хава» (на сирийско-турецкой границе). США настаивают на восстановлении работы всех закрытых пунктов, ООН надеется хоть в каком-то виде продлить механизм трансграничной помощи еще на год. Москве эта идея активно не нравится, хотя официальное «нет» еще не произнесено. В ходе выступления на «Валдае» Сергей Лавров напомнил о двойных стандартах Запада. Мол, когда шла речь о доставке гуманитарной помощи в лагерь беженцев Рукбан, США требовали, чтобы это делалось через сирийские власти (хотя вполне могли сами помочь сирийцам так же, как снабжали свою находящуюся рядом базу ат-Танф), а теперь им так нужна трансграничная помощь, лишь бы не сотрудничать с Дамаском.

Вне сирийской тематики на Ближнем Востоке Россия и Запад оказались вполне договороспособны. Так, Сергей Лавров назвал обнадеживающими сигналы из Вашингтона, касающиеся иранской ядерной программы, а также восстановления контактов с палестинской администрацией и возобновления работы «ближневосточного квартета» посредников. В этом, казалось бы, забытом механизме задействованы США, Россия, ЕС и ООН. Москва хотела бы дополнить «квартет» «арабской четверкой», имеющей дипломатические контакты с Израилем (Иордания, Египет, ОАЭ и Бахрейн), а также Саудовской Аравией. Судя по словам Сергея Лаврова, у Запада возражений нет. Устраивает Москву и то, как идет международное сотрудничество по Йемену. По словам министра, сработали «инклюзивность» и диалог и в ливийском урегулировании после прошедшей в январе 2020 года Берлинской конференции. По его словам, Россия готова и дальше содействовать политическому урегулированию в Ливии, но до тех пор, пока к ней не предъявляют претензий. О чем речь, господин Лавров не сказал, но основной камень преткновения Москвы и Запада по Ливии — присутствие в этой стране «ЧВК Вагнера», которая Россией официально не признается.

То есть согласие можно найти по всем проблемам, где Россия не выступает в качестве стороны конфликта и ее интересы не сталкиваются с Западом напрямую.

В других случаях на диалог рассчитывать не стоит. Правда, некоторые участники Ближневосточной конференции так и не поняли, каковы все же приоритеты и интересы России на Ближнем Востоке. Соответствующий вопрос к министру прозвучал в конце его полуторачасового выступления. «Я же уже все сказал»,— удивился Сергей Лавров.

Марианна Беленькая