«Россия ничего не навязывает и ничего не требует»
Советник президента Ливана рассказал о политическом кризисе в своей стране
В Ливане уже больше полугода не могут сформировать правительство. При этом страна находится на грани краха, население стремительно нищает. За полтора года ливанская валюта обесценилась на 80%, инфляция выросла на 146%, а продовольственная инфляция зафиксирована на уровне в 402%. На этом фоне ливанские политики не могут договориться друг с другом. Речь прежде всего о президенте Мишеле Ауне и Сааде Харири, которому в конце октября поручили в очередной раз сформировать правительство. На полях ближневосточной конференции, организованной международным дискуссионным клубом «Валдай» в партнерстве с Институтом востоковедения РАН, советник президента Ливана Амаль Абу Зейд рассказал корреспонденту “Ъ” Марианне Беленькой, как кризис в республике выглядит в глазах сил, поддерживающих Мишеля Ауна, а также чем может помочь ливанцам Россия.
Советник президента Ливана Амаль Абу Зейд
Фото: Дискуссионный клуб , Дискуссионный клуб "Валдай"
— Что бы вы назвали главным препятствием для формирования правительства Ливана?
— Хороший вопрос. Да, это правда, что в настоящее время существует проблема с формированием ливанского правительства. Политическая ситуация находится в кризисе. При этом новое правительство должно отражать расстановку сил в парламенте. Была французская инициатива по решению проблемы. Она возникла после встречи президента Франции (Эмманюэля Макрона.— “Ъ”) со всеми ливанскими политическими лидерами за круглым столом после взрыва в порту Бейрута в августе прошлого года. Цель состояла в формировании правительства-технократов с четкой программой реформ, которую они должны были реализовать в течение шести месяцев. По этой причине было решено назначить премьером ливанского посла в Берлине Мустафу Адиба, который не принадлежал ни к одной из политических сил, а вместе с ним выбрать и беспартийных министров. К сожалению, есть те, кто подвел посла Адиба, он не смог сформировать правительство, и после его неудачи идея создания кабинета министров из беспартийных технократов провалилась. И вот уже прошло больше полугода, а правительства все нет.
Вторая проблема заключается в том, что при выборе министров в Ливане нужно учитывать конфессиональное устройство страны. Ливан наполовину христианский, наполовину мусульманский. И портфели должны быть равномерно распределены между основными конфессиональными силами на основе соглашения и консультаций между президентом республики и премьер-министром.
Президент республики не почтовый ящик, у него есть право на принятие решений. И президент не согласен с тем, что ему просто приносят на подпись список министров. У него есть право выбора, и не только министров от христианской общины, но и мусульманских. И это также работает и для премьер-министра.
Это взаимно. И так уже было дважды, когда Саад Харири возглавлял правительство.
Современная политическая система Ливана строится на основе Национального пакта, заключенного еще в 1943 году этноконфессиональными общинами страны. Согласно договоренности, президентом страны может быть только христианин-маронит, премьер-министром — суннит, а спикером парламента — шиит. Все должности распределяются пропорционально численности той или иной общины. Проблема лишь в том, что последняя перепись населения проводилась в Ливане в 1932 году. Тогда большинство ливанцев было христианами. Соответственно у президента-маронита был очень широкий круг полномочий, в парламенте также было соотношение в пользу христиан (шесть к пяти). После 1932 года перепись в Ливане не проводили, опасаясь серьезного политического кризиса (по неофициальным оценкам, баланс сил существенно изменился в пользу мусульман). Тем не менее после гражданской войны, шедшей 15 лет, с 1975 по 1990 год, корректировки в политическое устройство все равно пришлось внести. Полномочия президента были ограничены. Согласно поправкам к конституции, он лишь утверждает, а не назначает правительство после консультаций с премьером, а соотношение сил в парламенте между христианами и мусульманами стало 50 на 50. Новые договоренности потребовались и в 2008 году, когда Ливан оказался на грани очередной гражданской войны,— тогда президент получил возможность назначить трех министров в правительстве, чтобы перевеса не было ни у правящей коалиции, ни у оппозиции. Однако это не было закреплено в конституции, и каждый по-своему трактует те или иные договоренности.
Эксперты считают, что политическая система Ливана нежизнеспособна: страна постоянно балансирует на грани гражданской войны и месяцами живет то без правительства, то без президента. Политические элиты не меняются на протяжении десятилетий — страной управляют одни и те же кланы. Последний виток кризиса начался осенью 2019 года, когда на фоне протестов в отставку ушел премьер-министр Саад Харири. Правительство сменившего его Хасана Диаба официально продержалось только полгода и подало в отставку после взрыва в порту Бейрута в августе. Однако министры и премьер с приставкой и. о. все еще остаются на своих местах — согласия по новому правительству нет. Предложенный компромиссный премьер Мустафа Адиб не смог сформировать кабинет министров. В октябре парламент попросил вернуться Саада Харири, однако у него не получается добиться от президента одобрения предложенного им состава правительства. Саад Харири утверждает, что Мишель Аун требует предоставления «блокирующей трети мест» в правительстве христианскому блоку «Сильный Ливан», который возглавляет зять президента Джебран Басиль. Президент Аун это отрицает, в свою очередь, обвиняя Саада Харири в попытке монополизировать политический процесс.
— Саад Харири утверждает, что президент Аун хочет получить блокирующую треть в правительстве.
— Это, как говорят на арабском языке, похоже на «рубашку Усмана» (выражение означает «использовать чужое горе в личных целях».— “Ъ”). У президента республики осталось полтора года до окончания его мандата. И в его интересах, чтобы правительство было создано еще вчера или даже позавчера.
По моему личному мнению, задача нового правительства — принять очень важные решения, которые вряд ли будут популярны.
Речь идет о прекращении поддержки основных потребительских товаров. Ливан переживает экономический и финансовый кризис. Обменный курс доллара сегодня близок к 13–15 тыс. ливанских фунтов (еще два года назад речь шла о 1,5 тыс. фунтов.— “Ъ”). Происходит крах банковской системы, и все это создает напряженность на ливанской улице. Возможно, назначенный премьер-министр не хочет формировать правительство из опасения вспышки протестов в свой адрес. Ему ведь придется принять непопулярные меры, так как Международный валютный фонд и Всемирный банк требуют от Ливана реформ.
— А как президент представляет себе правительство? Сколько министров должны быть там от него и премьера Харири? И есть ли шанс у инициативы лидера Прогрессивно-социалистической партии (ПСП) Валида Джумблата, который предложил создать кабинет из 24 министров, при этом треть из них будет подобрана президентом республики, а две трети — премьером и спикером парламента.
— Шанс хороший. Президент республики обсуждает с премьер-министром Харири число министров. Премьер-министр Харири хочет 18 министров, а президент республики обсуждает с ним вопрос о 20, 22 или 24 министрах. Когда мы говорим о правительстве из 18 министров, то в нем согласно конфессиональному принципу распределения должностей может быть только один министр-католик или один министр-друз. И если кто-то из них вдруг уйдет в отставку, то их общины останутся без своего представителя в правительстве. Вот почему, когда президент говорит о 20 или 22 министрах, то старается учесть эту проблему, дав дополнительные места представителям меньшинств. Но президент никогда не настаивал на блокирующей трети для себя, как утверждают некоторые.
— В начале беседы вы упомянули, что попытки Франции добиться согласия между ливанскими силами провалились. А есть ли в принципе международные игроки, которые могут помочь Ливану?
— Никакие международные силы не могут помочь Ливану, потому что ливанцы должны договориться между собой. Без сомнения, есть различное влияние извне — и американское, и саудовское, и иранское. Ливан открыт для всех конфликтов в регионе Ближнего Востока из-за его присутствия рядом с Израилем, присутствия движения «Хезболла», которое попало под американские санкции, на нас влияют и санкции США против Сирии.
Мы живем в регионе, подверженном всем внешнеполитическим влияниям, но это не означает, что кто-то может за нас решить наши проблемы.
Зарубежные страны не благотворительные общества, у них свои интересы, но если их интересы совпадают с интересами Ливана — «добро пожаловать».
— А как вы относитесь к роли России в Ливане? В марте глава МИД РФ Сергей Лавров встречался в ОАЭ с Саадом Харири, затем в Москву приезжала делегация «Хезболлы». Теперь вы здесь.
— Россия играет роль посредника и стремится понять политические позиции всех сторон. У нее хорошие дружеские отношения со всеми политическими партиями, она хорошо представляет ситуацию в Ливане, знает, к каким негативным последствиям может привести то или иное событие, как влияет на нашу жизнь присутствие палестинских и сирийских беженцев и как проблемы в Ливане могут отразиться на Сирии. И Россия работает со своими ливанскими друзьями, обсуждает, как избавить Ливан от этого цикла напряженности. Россия ничего не навязывает и ничего не требует. Ее представители встречаются со всеми политическими силами Ливана, и я в том числе периодически посещаю российский МИД, чтобы встречаться с заместителем министра Михаилом Богдановым и объяснять ему нашу точку зрения, но не прошу при этом Россию вмешаться.
— Я слышала, что в ближайшее время планируется визит в Ливан российских парламентариев и бизнесменов…
— Да, согласно тому, что мне сказал посол России в Ливане (Александр Рудаков.— “Ъ”). Это обсуждалось еще некоторое время назад, но визит был отложен из-за пандемии коронавируса. И пользуясь случаем, хочу сказать, что мы в Ливане очень страдаем от коронавируса и очень просим Россию помочь нам. Дай Бог, очень скоро в Ливан прибудет новая партия вакцины «Спутник V».
Первая партия — 50 тыс. доз — была доставлена в Бейрут из ОАЭ 26 марта. Вакцину закупила частная ливанская фармацевтическая компания «Фармалайн». Кампания по вакцинации началась 30 марта. В начале февраля и. о. министра иностранных дел Ливана Шарбель Вахбе передал послу РФ в Бейруте просьбу к правительству России предоставить его стране 200 тыс. доз вакцины от коронавируса в качестве безвозмездной помощи. Он подчеркнул, что такая инициатива отразит «глубину исторической дружбы между Ливаном и Россией». Сам Амаль Абу Зейд испытал «Спутник V» на себе, привившись в ходе поездки в Москву.
— Бесплатно, как вы просили?
— Нет, вакцина будет платной, но у России есть готовность предоставить нам некую партию бесплатно, посол говорил с нами про это. Но пока никакой конкретики по этому вопросу нет. Для нас это очень важно, мы очень страдаем от коронавируса. У «Спутника» хорошая репутация. Может быть, со «Спутником» воюют на западе, но в Ливане его ждут.