Государство просят отказаться от практики выдворения мигрантов с ВИЧ

Представители Региональной экспертной группы по здоровью мигрантов в регионе ВЕЦА назвали действующую в РФ практику депортации мигрантов с ВИЧ не только негуманной, но экономически невыгодной. Лечение запущенных случаев, когда человек из страха выдворения скрывает статус и живет нелегально, обходится государству более чем в 200 тыс. руб., подсчитали эксперты. При этом если бы закон позволял им жить и лечиться — за свой счет или за счет родной страны мигрантов, курс годовой терапии стоил бы около 90 тыс. руб. В 2016 году ЕСПЧ уже требовал от России полного отказа от дискриминации ВИЧ-инфицированных иностранцев, однако с тех пор законодательство так и не изменилось.

Региональная экспертная группа по здоровью мигрантов в регионе ВЕЦА (РЭГ) оценила потенциальную экономическую пользу от отказа от дискриминации иностранцев с ВИЧ-положительным статусом в России. Авторы исследования пришли к выводу, что позволить мигрантам жить и легально лечиться на территории России «выгоднее не только с гуманитарной и эпидемиологической, но и с экономической точки зрения».

Закон от 1995 года запрещает иностранным гражданам с ВИЧ въезд в Россию, их временное пребывание и проживание. Если у иностранцев, прошедших тестирование не на условиях анонимности, выявлена ВИЧ-инфекция, Роспотребнадзор выносит решение о нежелательности их пребывания на территории страны. Эксперты обращают внимание, что из-за страха депортации многие трудовые мигранты скрывают заболевание. Они не принимают антиретровирусную терапию и в тяжелом состоянии попадают в больницы, где им по закону не могут отказать в экстренной медицинской помощи. Авторы подсчитали, что если пациент будет получать необходимую терапию, стоимость лечения составит 83 084 руб. в год, или примерно 6924 руб. в месяц. Они отмечают, что эти затраты «при внесении определенных поправок в законодательство» могут быть оплачены за счет страны исхода.

При этом если иностранец с ВИЧ-инфекцией не получает терапию, вследствие чего у него развиваются осложнения, стационарное лечение длительностью 21 день и курс антиретровирусной терапии обойдутся в 228 572,6 руб. Этот вариант лечения обеспечивается за счет бюджета РФ.

Авторы обращают внимание на высокую распространенность ВИЧ-инфекции в России — 54,8 человека на 100 тыс. населения. В странах, из которых трудовые мигранты приезжают чаще всего, показатель гораздо ниже: 14,2 — в Таджикистане, 13,2 — в Киргизии, 7,2 — в Азербайджане. Кроме того, они ссылаются на недавнее исследование Минфина России о влиянии ВИЧ на экономическое и демографическое развитие РФ. Согласно его данным, ежегодные потери общества от неконтролируемого распространения ВИЧ-инфекции составляют примерно 200 млрд руб. Исследователи отмечают, что «одной из характерных черт современного этапа распространения ВИЧ-инфекции в РФ является расширение масштабов скрытой эпидемии среди трудовых мигрантов, вынужденных держать свой ВИЧ-статус в тайне».

По данным ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора, в России с 1985 года, когда был обнаружен первый случай инфекции, до конца 2019 года было выявлено 37 389 ВИЧ-положительных иностранцев (речь о тех, кто прошел обследование официально). За это же время число ВИЧ-инфицированных россиян достигло 1 420 975 человек. Глава федерального центра по борьбе со СПИДом Вадим Покровский сказал “Ъ”, что, учитывая соотношение, влияние иностранцев на эпидемиологическую ситуацию «не такое уж большое». По его словам, в конце 1980-х, когда инфекция действительно обнаруживалась в основном у приезжающих из-за рубежа, в их обследовании и высылке на родину «был какой-то смысл». Уже через несколько лет число россиян—носителей инфекции значительно превышало число иностранцев, продолжает он, однако практика депортации поддерживалась «ура-патриотами», которые считали, что таким образом «спасают Россию от ВИЧ-инфекции». Сейчас, по мнению господина Покровского, основная проблема — экономическая, так как лечение пожизненное, дорогостоящее и непонятно, за чей счет мигранты будут его получать.

«Для того чтобы реализовать те предложения, о которых идет речь в исследовании, нужно внести соответствующие изменения в законодательство. Несомненно, это встретит волну споров»,— говорит господин Покровский.

Отметим, в 2016 году Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) признал Россию виновной в нарушении прав ВИЧ-положительных иностранцев, которым при наличии этого заболевания был запрещен въезд и пребывание в РФ. За год до этого, после соответствующего решения Конституционного суда, вышло постановление, что если у мигранта супруг, дети или родители — граждане РФ, его нельзя выдворять. Однако ЕСПЧ настаивал на полном отказе от дискриминации ВИЧ-инфицированных лиц. В решении говорилось, что Россия является единственной страной СЕ и одной из 16 стран в мире, которая депортирует иностранцев только на основании их ВИЧ-статуса.

Координатор благотворительных программ комитета «Гражданское содействие» (внесен Минюстом в список иноагентов) Варвара Третяк утверждает, что найти мигранта с ВИЧ практически невозможно: люди «просто уходят в тень», живут и работают нелегально. Комитету чаще приходится взаимодействовать с беженцами с ВИЧ-положительным статусом. Госпожа Третяк рассказывает историю гражданина Узбекистана, который, покинув страну из страха уголовного преследования за гомосексуализм, просил убежища в РФ. Он попытался получить патент на работу и для этого прошел медобследование. Однако после выявления ВИЧ «дорога в легальном поле», по словам Варвары Третяк, для него была закрыта. В результате он переехал в третью страну.

Один из авторов доклада, научный сотрудник Института социальной политики ВШЭ Даниил Кашницкий сообщил “Ъ”, что результаты исследования будут направлены в Роспотребнадзор, Минздрав и МВД. В Роспотребнадзоре “Ъ” заявили, что в последние годы законодательство по вопросам миграционной политики «оптимизируется». В ведомстве также заявили, что не принимали «решения о нежелательности пребывания (проживания) в отношении иностранных граждан или лиц без гражданства с 15 марта до 15 декабря 2020 года». В Минздраве “Ъ” сообщили, что в ведомстве «вызывают большие вопросы как методология, так и выводы исследования».

Наталья Костарнова