В своей новой книге «Наивные годы» главный редактор «Петербургского диалога» с российской стороны Виктор Лошак вспоминает судьбу предшественника нашего издания российско-немецкого еженедельника Moskau News, дочернего издания популярных «Московских новостей».

Социологической службе «Московских новостей», возможно, принадлежало одно интересное открытие: спустя 40 с небольшим лет после войны русские не просто простили немцев, но и относятся к ним с симпатией куда большей, чем к некоторым народам, с которыми никогда не воевали. В июне 1989-го, накануне официального визита Горбачева в ФРГ, руководитель наших социологов Игорь Минтусов опубликовал данные опроса, из которых следовало, что именно перестройка улучшила советско-западногерманские отношения (так считали 78% опрошенных), а вот угрозу со стороны бывшего противника по Великой Отечественной чувствовали лишь 3% респондентов, в то время как от союзника, Соединенных Штатов,— 19%. Трудолюбивыми, организованными и расчетливыми считали немцев от 50% до 86% опрошенных, агрессивными — 17%. Поехать на несколько лет работать в ФРГ по специальности согласны были 69%. Более половины — 53% — не имели бы ничего против, если бы их сын, дочь или другой близкий родственник создали семью с западным немцем или немкой.

С падением стены казалось, что не только люди вырвались из одной части Германии в другую, но и правда о том, как жила разделенная нация, впервые пришла к советским читателям. В Советском Союзе ведь не представляли и самого простого, например того, как выглядит эта пресловутая стена. «С восточной стороны к стене было не подойти,— писал наш корреспондент в Германии Юрий Шпаков.— Ряды колючей проволоки, ежи, вышки, собаки, самонаводящиеся и самостреляющие устройства. С западной тоже вышки, но не для стражей границы, а для туристов со всего света. С западной — стена разрисована всеми цветами радуги. Надписи и рисунки далеки от политики…» Приводилась удивительная цифра: с 1949 года, за время существования ГДР, из нее в ФРГ сбежало около 10% населения.

Профессор Йенс Райх, лидер новой и самой массовой общественной организации ГДР «Новый форум», рассказывал нам: «Мы буквально с замиранием сердца следили за перестройкой в Советском Союзе. Правду о перестройке у нас пытались всячески исказить или замолчать. Запрещено было советское издание "Спутник", в черный список попали лучшие советские фильмы последних лет». К этому списку нужно добавить и «Московские новости». У нашего переводчика на пути из Кельна в Западный Берлин гэдээровские пограничники изъяли свежий номер МН на немецком, а когда вернули на обратном пути, газета была здорово зачитана…

По двум причинам мы в «Московских новостях» очень лично воспринимали происходящее в Германии. Главная: все происходит в продолжение перестройки, а мы при этом становимся ближе к западной демократии. И это тот порыв, который в конечном счете должен нас с ней соединить. Мы были абсолютно, до наивности открыты! Вот, например, принадлежащий обозревателю газеты Виталию Третьякову абзац из, возможно, первой в отечественных СМИ попытки написать политический портрет Горбачева: «Должны мы поблагодарить и Запад, чутко и терпеливо ожидавший реформ на Востоке, доброжелательно откликнувшийся на первые попытки гласности, заметивший как бы вскользь брошенные слова об общечеловеческих ценностях, разъяснивший нам устами своих лучших людей те достоинства политики Горбачева, которых мы или не видели, или боялись увидеть».

Вторым обстоятельством нашего интереса было то, что мы, по сути, в немецких событиях самым непосредственным образом участвовали: к моменту сноса стены в Кельне уже выходили немецкоязычные «Московские новости» — Moskau News (для пущей увлекательности, по мнению немецких партнеров, одно слово газетной шапки было на немецком, другое — на английском). На волне интереса к перестройке мы выпускали свою газету в Париже, Лондоне, Афинах, Таллине… Но немецкая была лучшая — возможно, в силу профессионализма редактора Андрея Гуркова (ныне обозреватель радиостанции Deutsche Welle) и команды немецких партнеров. Может быть, поэтому просуществовала она дольше других — до 1993 года.

Правильно будет сказать, что это издание в немалой степени было плодом человеческого обаяния нашего главного редактора. Идею издания в Германии горячо поддерживала немецкая писательница и автор МН Лоис Фишер-Руге. В один из выходных она пригласила на вечеринку в свою московскую квартиру главного редактора «Московских новостей» Егора Яковлева, который взял с собой помогавшего ему с переводом Андрея Гуркова. Гостем Лоис в тот вечер был и приехавший из Кельна владелец и издатель газеты Kolner Stadt-Anzeiger Альфред Невен-Дюмонд. Шутя, он рассказывал, будто его прадед купил эту газету после того, как она была закрыта из-за деятельности в ней Карла Маркса.

Егор в присущей ему манере так обаял немецкого издателя, с которым к концу вечера они уже тянули виски, сидя на полу, что Невен-Дюмонд, уходя, заявил: «Не знаю, верить мне этому русскому или нет, но денег на газету я ему дам».

На волне почитания Горбачева и интереса к перестройке немецкому издателю удалось сколотить пул партнеров МН из двух кельнских и одной боннской газеты, а также издательства «Грюнер унд Яр» из Гамбурга, занимавшегося главным образом поиском рекламы для издания. Андрей Гурков вспоминал, что поначалу немцы не очень понимали, с кем и в какой проект шли, к тому же все были немножко напуганы творящимся в России. Например, перед тем, как впервые приехать в Москву, главный дизайнер нового издания оставил семье завещание…

Первый номер Moskau News осенью 1988 года вышел с успехом, которого мы не ожидали. Тираж дважды допечатывался. Номер, конечно, держался на двух главных публикациях: большом и неожиданно подробном для немцев репортаже из Кенигсберга — Калининграда, авторами которого были Андрей Гурков и Алексей Федоров, и, главное, интервью только что освобожденного с поста первого секретаря Московского горкома партии Бориса Ельцина.

Признаться, не все наши зарубежные издания были так же успешны, как немецкое. В лондонском проекте мы попались на удочку известного международного проходимца Роберта Максвелла. Только позже стало понятно, что каждый проект в СССР он затевал с единственной целью — приблизиться к главному человеку в стране. Для этого, например, он дважды издавал в Лондоне труды Брежнева. В какой-то момент ему, видимо, показалось, что общий проект с МН — это кратчайший путь к Горбачеву. Однако поняв, что журнал близкого Раисе Максимовне Фонда культуры — путь и более скорый, и более дешевый, Максвелл наш проект бросил. И, в общем, своего добился: за год он встретился с генсеком трижды!

Виктор Лошак