Израильская клиника Хадасса собирается развивать в России инновационный метод лечения рака

Полина Степенски, директор департамента трансплантации костного мозга и иммунотерапии рака Университетской клиники Хадасса, рассказала, как Хадасса собирается лечить россиян их же собственными лимфоцитами.

В клинике Хадасса Медикал в Сколково (Москва) работают российские врачи. Но специалисты основной Хадассы, иерусалимской, с ними постоянно общаются, обучают и часто бывают в Москве. В пандемию приехать не удавалось, так что у Полины Степенски накопилось здесь множество дел. Несколько дней подряд она принимала пациентов, в перерывах без конца решала какие-то вопросы, общалась с врачами, провела для них семинар о развитии Хадассы в России. Я думаю, самая важная среди тем — терапия CAR-T. После семинара я расспросил об этом Полину.

CAR-T (Chimeric Antigen Receptor T-cell) — это переделанный T-лимфоцит. Т-лимфоциты врачи забирают из организма и удивительным способом обучают борьбе с одним из видов рака. А затем вводят обратно в организм. Препарат — индивидуальный для каждого пациента, это именно его лимфоциты.

— Как организовано лечение с помощью CAR-T в Израиле?

— Мы забираем клетки у пациентов с лимфомами и лейкозами и отправляем на «переделку» в компании Novartis и Gilead, которые поставили этот процесс на поток. Обратно получаем готовый продукт для лечения. Это терапия последней линии, не для каждого, но, если она нужна, любой гражданин Израиля получит ее бесплатно. Переработка клеток стоит 1 млн шекелей (примерно $300 тыс.— Русфонд). Дорого, но государство платит.

— Кто в России будет столько платить за метод, который у нас даже не зарегистрирован?

— Я знаю процесс переработки клеток, он может стоить в десятки раз меньше. Компании-первопроходцы включают в цену расходы на разработку и исследования, а мы пользуемся готовым. Поэтому планируем создать в России свое предприятие по переработке клеток. Здесь этой технологией занимается НМИЦ имени Дмитрия Рогачева. Они работают с детьми, а мы хотим то же сделать для взрослых.

— Почему вы не создаете такое производство в Израиле?

— А зачем? Раз государство согласно платить иностранным компаниям по миллиону шекелей за пациента.

— Сколько стоит «фабрика лимфоцитов»?

— Миллионы шекелей. Это будут наши собственные вложения.

— С российским Минздравом уже обсуждали?

— Я этой сферой не занимаюсь. А когда в Израиле пришлось подавать документы в наш минздрав, мне помогала специальная компания, специализирующаяся на работе с регулятором. В результате процесс занял десять месяцев, очень быстро для нашего минздрава.

— Каковы результаты CAR-T?

— Долгосрочная выживаемость — примерно 30%. Но это пациенты, у которых без CAR-T было бы 0%.

Хадасса обещает реализовать российский проект в течение ближайших двух лет, а пока готовит оборудование и обучает персонал. В НМИЦ имени Дмитрия Рогачева технологией CAR-T занимаются почти пять лет. Но до сих пор применение ее в России возможно только по решению консилиума, как бы в виде исключения, хотя во многих странах она вошла в программу ОМС.

Весь сюжет

Алексей Каменский, специальный корреспондент Русфонда