Экспертное мнение

В последние годы в Петербурге одним из крупнейших предприятий на рынке пластической хирургии и эстетической медицины стал институт красоты «Галактика». В беседе с Андреем Ершовым главный врач отделения медицинской косметологии Алексей Богатенков поделился информацией о том, как клиника пережила локдаун, о возможной трансформации рынка после пандемии и необходимости постоянного обучения персонала.

— Алексей Игоревич, расскажите, как вашему предприятию удалось пережить локдаун прошлого года?

— Знаете, вся эта ситуация на наш рынок повлияла довольно странным образом. Сам период локдауна, когда все было закрыто, сказался существенно негативно, в этом нет сомнений. Хотя далеко не все клиники закрылись, некоторые продолжали работать. Будучи ответственной клиникой, которая заботится как о здоровье пациентов, так и о здоровье собственного персонала, мы честно закрылись, и это был тяжелый момент. Мы нервничали, конечно, сильно, и весь коллектив нервничал, но, к счастью, это было очень недолго. После того как мы заново открылись, возник так называемый отложенный спрос, народ хлынул на процедуры. Можно сказать, что мы толком испугаться не успели. Пошел наплыв пациентов, и те месяцы, которые традиционно в нашей сфере считались «мертвым сезоном», продемонстрировали значительное превышение выручки, поэтому никакой катастрофы не произошло. Три месяца закрытия клиники были действительно нервозными, но дальше нагнали быстро. Нагнали и даже перегнали.

— А сколько сейчас работает в организации человек?

— Примерно 300 сотрудников.

— Удалось ли за прошедший год сохранить коллектив?

— Это была приоритетная задача, коллектив — это наша большая ценность, и мы не могли позволить себе кого-то потерять. Удержали всех, не только врачебный состав. И мы этим действительно гордимся.

— Сколько времени потребуется вашему предприятию, чтобы выйти на доковидный уровень?

— Мы его уже обогнали.

— И все за счет отложенного спроса?

— Во-первых, за счет него, и во-вторых, конечно, в большой мере это связано с тем, что люди не могут свободно выезжать сейчас, соответственно, не тратят деньги на поездки, а больше вкладывают в себя. Поэтому еще раз повторю, наш рынок не просел. Судя по количеству закупаемого оборудования, наоборот, он вырос. Например, в нашей клинике рост составил примерно 15–17%.

— Вы говорите о выручке предприятия или о количестве клиентов?

— О количестве клиентов.

— На ваш взгляд, произойдет ли укрупнение регионального рынка пластической хирургии и эстетической медицины после пандемии? И какие организации, клиники смогут сохранить свое положение?

— Я, с вашего позволения, начну со второй части, потому что, говоря откровенно, не все учреждения нашего профиля находятся в равных условиях. Это связано с тем, что далеко не все предприятия работают «в белую». «Серый» рынок с точки зрения выживаемости в подобных ситуациях находится в более комфортных условиях. Нам же, работающим по закону, приходится сложнее, но мы справляемся. В общем, грех жаловаться. Это существенный момент.

Укрупнение рынка обязательно произойдет. Но будет ли рынок расширяться дальше так, как он расширяется сейчас,— этого я не знаю. Когда откроются границы и народ хлынет отдыхать за рубеж и тратить там деньги, может случиться ситуация, когда часть рынка просядет. Но сейчас, еще раз повторю, судя по тому, что многие поставщики оборудования рапортуют о росте продаж, можно уверенно констатировать факт роста рынка.

— Скажите, на данный момент какое число ваших сотрудников вакцинировалось?

— Хороший вопрос. Когда я недавно задался этим вопросом, то выяснил, что у нас достаточно большое количество людей с высоким уровнем антител, просто переболевших. Вот я, например. Я хочу вакцинироваться, но мне пока нельзя. Остальные сотрудники постепенно вакцинируются, процесс запущен.

— Вот вы упомянули, что хотите вакцинироваться. А в стране, меж тем, есть прослойка людей, сомневающихся в действенности вакцины…

— Я убежден, вакцинироваться надо. Говорю вам как человек, переболевший тяжело, прошедший через реанимацию. У меня нет сомнений в необходимости вакцинации. Иначе все это может продолжаться долго и потери могут быть еще больше, чем они есть на сегодняшний день. Вакцинация сейчас — это единственный способ остановить пандемию. И я хочу верить в здравомыслие наших соотечественников.

— Вернемся к бизнесу: возглавляемый вами институт красоты за последние несколько лет стал одним из крупнейших предприятий в регионе на рынке пластической хирургии и эстетической медицины. За счет чего вам удалось этого добиться?

— Это сложный вопрос… на который нет однозначного ответа. Причин много, и они носят комплексный характер, но все-таки я бы выделил главное — это сотрудники. Ядро нашего коллектива формировалось на протяжении почти двадцати лет. Это не значит, что из нас всех сыпется песок, мы все еще молодые ребята, мы просто рано и резво начали. Я когда стал прикидывать, сколько лет я работаю с теми или иными коллегами, то даже сам изумился немного. Наши профессионалы — все молодые красивые девушки, а вместе работаем уже очень долгое время.

— А есть ли у вас планы по масштабированию бизнеса в пределах страны или, может быть, Северо-Западного округа?

— Планы, безусловно, есть. Но знаете, есть принцип «не говори гоп, пока не перепрыгнешь». И мы очень ответственно относимся к таким моментам. Вот, к примеру, одним из наших принципиальных бизнес-решений является работа только на собственных площадях, то есть не арендуемых, как это часто бывает. Мы не хотим зависеть от прихоти или флуктуаций настроения арендодателей. Поэтому все проблемы масштабирования упираются в выбор и покупку помещений под клиники. Перед пандемией мы достаточно активно этот процесс поиска запустили, но сейчас немножко притормозили. Расширяться будем, это вне всяких сомнений. И в первую очередь мы думаем о расширении в Петербурге — планы есть, сейчас ждем решения инвесторов.

— Как, на ваш взгляд, за последние несколько лет изменилось отношение клиентов к тратам на эстетическую медицину и пластическую хирургию?

— Траты на подобные услуги зависят по большому счету от одного — от чего зависит все в любой стране — от покупательной способности населения. Как она меняется в ту или иную сторону, так это и сказывается на нашей деятельности. А мотивация к потреблению эстетических услуг остается неизменно высокой. Не зря же это общепризнанный факт, что российские женщины — одни из самых красивых и ухоженных в мире.

— Опишите гендерный и возрастной портреты клиентов в вашем институте красоты.

— Если говорить о гендерном составе, то 90% это женщины, 10% — мужчины. Для мужского сегмента это очень хороший показатель, раньше было гораздо меньше. Процент мужчин, прибегающих к услугам врачей-косметологов, показывает устойчивый рост, хотя и медленный. В основном речь идет о бизнесменах, которым надо выглядеть, скажем так, дорого и презентабельно. Пожалуй, еще бы отметил артистов. Ну а женщины — у нас их много хороших и разных…

— А с точки зрения возраста какое у вас соотношение?

— Почти 50% наших пациентов — и женщин, и мужчин — укладываются в возраст от 35 до 50 лет.

— Были ли случаи обращения в ваш институт для устранения неудачных результатов процедур, проведенных в других клиниках?

— Да, конечно. Но мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось такое впечатление, что мы какие-то супергерои: остальные только и делают, что портачат, а мы — исправляем. Нет! Мы все ходим под один небом, и ситуации бывают всякие. Я бы сказал, что ситуации, в которых требуется исправление брака, можно поделить на две части. Первая — это то, что реально требует исправления, и второе — когда пациенту кажется, что это требует исправления. Это не одно и то же. Потому что существенный процент таких претензий на самом деле высосан из пальца: просто это несовпадение ожиданий пациента с тем, что получилось на практике. Да, и этим заниматься приходится. Мы стараемся по возможности контактировать с коллегами, у которых возникают проблемы в этом плане, потому что подобный контакт позволяет лучше бороться с последствиями. Я не могу сказать, что это совсем уж большая часть нашей деятельности. Но присутствует, безусловно.

— На ваш взгляд, за какими инновационными продуктами и процедурами кроется будущее в вашей области?

— Давайте попробуем порассуждать на эту тему, потому что она очень непроста. Во-первых, как и любая отрасль медицины, наша сфера серьезно зависит от наукоемких технологий. Это касается и расходных материалов, и препаратов, и оборудования. Сказать, что в ней революции происходят постоянно, было бы неправильно, но новинки частенько появляются. Причем, как правило, вывод новых препаратов на рынок могут себе позволить только крупные компании-производители, потому что это требует огромных затрат, в первую очередь — на R&D. Буквально в начале этого года в арсенале наших врачей-косметологов появился новый препарат, предназначенный для коррекции нижней трети лица, так называемого «треугольника молодости». И это существенно расширяет возможности, перечень процедур, которые мы предлагаем клиентам.

С оборудованием та же ситуация. Мы стараемся следить за рынком. Без этого обойтись, наверное, можно, но качество услуг будет, несомненно, хуже. Поэтому вложения в инновационные технологии — очень важный сегмент нашей деятельности. И вложения не только финансовые, но и трудозатраты тоже, потому что врачей нужно обучать. К примеру, появляется в нашем арсенале новый препарат — это значит, что мы всех докторов в какой-то момент снимаем с работы для дополнительного обучения по методикам и правилам использования препарата. Притом, что все наши врачи опытные и в собственном коллективе даже есть три эксперта-тренера, мы все же руководствуемся правилом «век живи, век учись», потому что в сухом остатке мы несем ответственность за здоровье и безопасность пациента. К тому же, чем выше квалификация у этих специалистов, тем мы более конкурентоспособны на рынке. Поэтому в институте всегда параллельно идут два процесса: доктора учатся сами и обучают других. Когда доктор выступает в роли эксперта, он сам растет — и как профессионал, и как наставник. Этот процесс цикличен, и в нем залог нашего успеха.