Жан-Кристоф Бабен о ювелирном искусстве и социальной ответственности

На выставке Watches & Wonders римский дом Bvlgari продемонстрировал очередной рекорд тонкости — часы Octo Finissimo с функцией вечного календаря. Но часовые новинки, даже рекордные, не единственное, чем живет бренд — Жан-Кристоф Бабен напомнил Нателе Поцхверии о том, что Bvlgari всегда будет в первую очередь ювелирным брендом, а в числе главных ценностей компании — здоровье, образование и искусство.

—Вы несколько раз подчеркивали, что сегмент высокого ювелирного искусства Bvlgari чувствует себя очень хорошо даже во времена пандемии. Как это возможно?

—Начнем с того, что, говоря о высоком ювелирном искусстве, мы говорим о древнейшей разновидности предметов роскоши. 50 тысяч лет прошло с тех пор, как люди начали работать с камнями и драгоценными металлами, и их всегда высоко ценили. Золото — вечная ценность. Больше никакой товар категории люкс не может этим похвастаться. К тому же для богатых людей 2020 год был не так плох, многие даже преумножили свое благосостояние — фондовый рынок показал отличные результаты. А красивые украшения — превосходная инвестиция.

—А что вы думаете о будущем потребления? Столкнемся ли мы с финансовым кризисом?

—Говорить о финансовом кризисе пока рано, никто не знает, чем обернется пандемия. Сегодня мы знаем, что ВВП незначительно упал в Европе, а в Китае и остальной Азии растет. Деньги тратятся, потому и кризис пока не кажется чем-то неизбежным. Будет трудно, но я почти уверен, что государственные институты смогут отрегулировать экономику с наименьшими потерями. Мир готов к перезапуску, и это самое главное. Желание тратить никуда не делось. Аппетит к люксу растет. Так что я оптимистичнее вас настроен!

—Недавно были опубликованы результаты интересного исследования: выяснилось, что в погоне за поколением Z и даже Альфа (дети, которые родились после 2010 года) бренды обделили вниманием важную платежеспособную аудиторию — мужчин в возрасте от 40 лет. Согласны ли вы с этим? Как в Bvlgari обстоят дела с этой категорией клиентов?

—Да, многие действительно погнались за детьми — родители же дарят своим отпрыскам на 18-летие красивые часы или украшения. Но для нас самая активная аудитория это, пожалуй, миллениалы, то есть люди старше 30 лет. А когда-нибудь и джензерам, и альфе исполнится 30, и тогда они обязательно придут в Bvlgari.

—Итальянская страсть и швейцарская точность соединились в одном бренде. Легко ли управлять людьми столь разного темперамента, работающими в одной команде?

—Наши итальянские ювелиры, к счастью, не менее точны, чем швейцарские часовщики. И я имею в виду не только тех, кто трудится в швейцарских часовых мануфактурах, но и ремесленников римской ювелирной мастерской. Споры у нас очень бурные, но при этом в Швейцарии текучка кадров равна нулю — люди обожают свою работу. Напомню, что штаб-квартира парфюмеров у нас тоже в Швейцарии. Так что смесь получилась взрывная, но плодотворная. Часто бывает, что часовой департамент предлагает свежую идею для ювелирной линейки, и наоборот. Креативный директор ювелирной линии Лючия Сильвестри консультирует и часовые линейки. А, например, унисекс-украшения B.Zero Rock, которые мы показали в Нью-Йорке за несколько недель до ковид-кризиса, создал наш главный часовой дизайнер Фабрицио Буонамасса.

В этом потоке мультикультурной творческой энергии, циркулирующей в компании, мне видится главная сила нашего бренда.

—Вы вмешиваетесь в работу дизайн-команд?

—Отчасти. Каждые три недели мы встречаемся и обсуждаем планы и развитие проектов. По сути, я единственный человек в компании, который видит всю картину внутри бренда и понимает, кто над чем сейчас работает параллельно. Я обязан следить за единым стилем бренда, за сторителлингом и за соответствием новинок ДНК-коду бренда. Хотя у меня нет дизайнерского образования, случалось, что мои идеи использовали разные департаменты. Я также утверждаю кандидатуры для совместных коллекций с другими брендами.

—Недавно Bvlgari представили совместную коллекцию с греко-британским дизайнером Мэри Катранзу, до этого был японский бренд Ambush, еще раньше — американский дизайнер Александр Вэнг. Как вы выбираете бренды, с которыми будете работать?

—Холдинг, которому мы принадлежим, всегда поддерживал юные дарования. Вы наверняка слышали о премии для молодых дизайнеров LVMH Prize. И мы не могли оставить без внимания такую инициативу. И если быть совсем откровенным, громкие имена могут затмить наше собственное, поэтому важно выбирать известных дизайнеров, но не более известных, чем мы. И Мэри Катранзу как раз отличный пример — у нее есть свой узнаваемый стиль, она отлично адаптировала его под наш ДНК-код и в итоге получился сбалансированный продукт в стиле Bvlgari.

—Правда ли, что в компании есть проекты, для которых не установлены планы продаж, например, часы линейки Gerald Genta?

—Мы рассматриваем часы Gerald Genta как эксклюзивное дополнение к портфолио, а не как основной источник дохода, потому и подход был выбран нишевый. Перевыпустить часы Arena Bi-Retro к 50-летнему юбилею Gerald Genta было моей идеей. У часов Gerald Genta есть свои узнаваемые черты — такие как круглый корпус или ретроградный механизм. В следующем году мы будем расширять линейку, представим третье поколение моделей. В отношении остальных продуктов у нас сохраняются планы продаж, разумеется. Я всегда напоминаю: в первую очередь мы ювелирный бренд и лишь на 20% часовой.

—И еще на несколько процентов — отельный. Не могу не спросить о Bvlgari Hotel в Москве. Когда вы планируете открытие?

—Сейчас на очереди Париж, а в 2022-м — Рим и Москва. Ориентируемся на конец года.

—Чем будет отличаться московский отель от других проектов Bvlgari и других отелей в Москве?

—Кроме нахождения в нескольких метрах от Кремля? Пожалуй, наличием внутреннего двора, где можно будет посидеть в тишине — за эти оазисы спокойствия в мегаполисах наши отели и любят больше всего. У нас всего 75 номеров, то есть это небольшой отель. Надеюсь, наши гости почувствуют ювелирное гостеприимство нашего персонала.

—Бренд принял участие в борьбе с COVID-19. Какие социальные программы у вас в приоритете сейчас?

—Для нас очень важно устойчивое развитие, равенство и инклюзивность. Среди руководителей у нас больше половины женщины, мы очень женственная компания. Три столпа, на которых стоит наша социальная программа,— это здоровье, образование и искусство. Мы давно поддерживаем Фонд Элтона Джона по борьбе со СПИДом. Когда началась пандемия, быстро наладили производство антисептиков и поставляли бесплатно медикам в разные страны — врачи оказались в большой опасности, как вы помните. Сейчас мы финансируем исследования вакцин, способов лечения и профилактики коронавирусной инфекции. Если говорить об образовании, то мы даем стипендии самым талантливым студентам, которых нам рекомендуют Оксфордский университет и Фонд Рокфеллера. Кроме того, для нас важно поддерживать школы в лагерях беженцев, мы дали доступ к образованию почти 2,5 млн детей.

А поскольку мы римляне и родились среди искусства, то и стремление наше восстановить римские красоты совершенно естественно. Поэтому мы спонсировали реставрацию Испанской лестницы, терм Каракаллы, поддерживаем многих современных художников и музей MAХXI. Так что в умении ценить красоту мы на 100% итальянцы.

Беседовала Натела Поцхверия