В теле письма
С течением времени многие слова не только обрастают новыми ассоциативными цепочками, но и вообще меняют свой смысл. Наблюдать за этим порой бывает интересно. Вот слово «мустанг», например. Оно пришло в русский язык вместе с Морисом Джеральдом, героем «Всадника без головы». Потом мы узнали, что Mustang – это такая «американская феррари для студентов». Узнали из фильмов преимущественно, потому что у нас модель фактически не продавалась… Ну, а теперь Mustang – это не Ford, не спорткар, а что-то электрическое, непонятного назначения. Или вот слово «байкал». Если верить апокрифам, разработанный в начале семидесятых годов прошлого века Всесоюзным НИИ пиво-безалкогольной промышленности напиток, как писала тогда советская пресса, «по своим характеристикам превзошел зарубежные аналоги и стал любимейшим у жителей СССР». О том, что Байкал – озеро, знали те, кто хорошо учил географию, жители прилегающих к водоему регионов, и те, кому хватало денег на тур к природной жемчужине России. Но сегодня опять что-то поменялось. Весь март мои коллеги только и обсуждали, что «байкал со льдом». Но речь шла вовсе не о газированном напитке.