Муса Мурадов вспоминает гибель мятежного генерала и последствия этого события

25 лет назад был ликвидирован президент Ичкерии Джохар Дудаев. Его смерть ничего не изменила в военном противостоянии с сепаратистами. Во всяком случае, не ослабила их сопротивление. Уже позже, когда между Москвой и Грозным было заключено перемирие, отсутствие общепризнанного лидера раскололо ичкерийцев и во многом спровоцировало вторую войну.

Джохар Дудаев был уничтожен в ночь на 22 апреля 1996 года у села Гехи-Чу (30 км от Грозного) точечным ракетным ударом бомбардировщика Су-24. По общепринятой версии, спецслужбы вычислили его местонахождение по спутниковому телефону во время разговора с депутатом Константином Боровым. Погибли также несколько человек из ближайшего окружения.

В дальнейшем в СМИ часто появлялись версии, что Дудаев не погиб. Не признают его смерть и некоторые близкие родственники. Место захоронения скрывается.

Первый парень на Ичкерии

В начале 1990-х в чеченских семьях новорожденных мальчиков стали называть Джохаром — именем, которое до этого в Чечне встречалось редко.

Генерал Дудаев появился в Чечне стремительно. Осенью 1990 года. Он вышел на трибуну съезда чеченского народа в новеньком генеральском мундире, произнес небольшую речь и покорил сердца тех, кто мечтал о национальном государстве.

Мундир, кстати, он и потом надевал в самые торжественные моменты. Джохар Дудаев был первым генералом из чеченцев в истории советских вооруженных сил. Причем не просто генералом. Боевым летчиком и командиром дивизии дальней авиации.

Ему прощалось все. И не очень хорошее знание чеченского языка и мусульманских традиций. И то, что он женат не на чеченке. Например, первому секретарю Чечено-Ингушского республиканского обкома КПСС Доку Завгаеву сторонники Ичкерии подобный брак ставили в упрек.

Дудаев был для активистов чеченского национального движения олицетворением нового лидера и непререкаемым авторитетом. По его призыву в Чечню с разных регионов страны приехало много отставных офицеров из чеченцев.

Один из них позже рассказывал мне о своем разговоре с генералом: «Я сказал ему, что нуждаюсь в квартире. А он в ответ: "Я дал тебе пистолет? Дал! Вот пройдись по центральной улице Грозного и найди себе квартиру"».

Офицер тот вскоре уехал из республики. Как и многие другие, кто после близкого знакомства разочаровался в Ичкерии.

Джохар Дудаев любил хлесткую фразу и театральность. Однажды он очень метко оценил происходящее в руководимом им регионе: «Гужбан идет! Гуляй пока гуляется!»

Победа без генерала

Весной 1996 года обстановка в Грозном и в большинстве населенных пунктов Чечни выглядела вполне мирной. К руководству республикой из Москвы вернулся Доку Завгаев, а вместе с ним — многие чиновники советской поры. Не только чеченцы, но и представители других национальностей, населявших советскую Чечено-Ингушетию.

Начались восстановительные работы. Потерявшим жилье и имущество стали выплачивать крупные компенсации. Это вселяло уверенность. Появилось ощущение, что худшее позади, что кошмары ичкерийских времен остались в прошлом.

Даже случившийся неожиданно в середине марта налет боевиков на Грозный не сильно повлиял на настроения. Многие думали, что пророссийская власть вернулась навсегда.

На таком фоне сообщение о гибели президента уже исчезающей из сознания людей Ичкерии большого ажиотажа не вызвало. Единственным напоминанием о Джохаре Дудаеве стали регулярные митинги его поклонников у полуразрушенного президентского дворца в центре Грозного. А точнее, его поклонниц, так как в акции в основном участвовали женщины.

Поначалу руководство республики не обращало внимания на собиравшихся с портретами генерала людей. Но, когда их число стало расти, остатки президентского дворца просто снесли, а территорию, где он стоял, оградили высоким забором.

Никак не реагировали на гибель своего вожака и боевики, которые скрывались в горах. Казалось, оттуда они больше и не выйдут.

Ситуация неожиданно изменилась в начале августа 1996 года, спустя три с половиной месяца после ликвидации Дудаева. Возглавляемые начальником штаба вооруженных сил Ичкерии бывшим советским полковником Асланом Масхадовым боевики вошли в Грозный и заблокировали находящиеся в городе подразделения федеральных войск.

Продолжавшееся почти две недели противостояние завершилось перемирием, а затем и подписанием в дагестанском Хасавюрте мирного соглашения. Российские генералы назвали случившееся предательством, а лидеры Ичкерии — долгожданной победой.

Вожакам выборы не нужны

Исполнявший после гибели Дудаева обязанности президента Ичкерии Зелимхан Яндарбиев был против проведения новых выборов. Он считал, что пост должен остаться за ним.

«Я каждого из вас назначу на любую должность, какую только вы пожелаете, только давайте не будем проводить выборы»,— обещал он полевым командирам.

Но в январе 1997 года выборы все-таки состоялись. Аслан Масхадов легко обошел других претендентов: Шамиля Басаева, Ахмеда Закаева, Мовлади Удугова и самого Зелимхана Яндарбиева. Однако безоговорочная поддержка избирателей не помогла Масхадову стать сравнимым по авторитету с Джохаром Дудаевым лидером.

Многие даже не считали его легитимным президентом, поскольку верили, что создатель Ичкерии все еще жив. Летом 1997 года Масхадов вызвал к себе племянника первого президента и мэра Грозного Лечу Дудаева.

— Зачем вы дурачите людей и издеваетесь над памятью геройски погибшего Джохара? — возмущался Масхадов. Он требовал от родственника Дудаева официально объявить о смерти генерала, показать людям его могилу и провести полагающиеся обряды.

— Я не считаю, что Джохар погиб,— возражал мэр.

— Как можно такое говорить, когда есть люди, которые стали свидетелями гибели Джохара и даже участвовали в его захоронении!

— Я не верю этим людям и не считаю, что мой дядя мертв,— настаивал племянник.

— Где же он в таком случае? — кричал Масхадов.

В Грозном снова начались митинги обожателей генерала, на которых резко критиковали Масхадова и его сторонников. Их вдохновителем и организатором стал зять Дудаева террорист Салман Радуев. Однажды радуевцы даже ворвались в студию республиканской телекомпании, требуя прямого эфира для обращения к населению. Масхадовская прокуратура возбудила уголовное дело, но оно кончилось ничем.

Воевать — не строить

Боевики сумели победить в первой военной кампании без Джохара Дудаева, однако устроить послевоенную жизнь без него не смогли. Проигравшие выборы полевые командиры, кроме Ахмеда Закаева, вскоре ушли в оппозицию Аслану Масхадову. И оппозиция эта была вооруженная.

Салман Радуев, например, сформировал подчинявшуюся только ему «Армию Джохара Дудаева». Другой террорист, Шамиль Басаев, некоторое время побыл премьер-министром Ичкерии. Но после требования разоружения неофициальных формирований стал резко критиковать Аслана Масхадова за общение с руководством России.

Когда Басаева пригласили для объяснений в парламент Ичкерии, он заявил: «У нас не президент, а чучело».

Нападение на Дагестан окончательно развело Басаева с соратниками в борьбе за независимость.

— Это не чеченцы, это провокаторы, которые хотят похоронить нашу независимость! — утверждал тогдашний масхадовский министр обороны, а ныне депутат парламента Чечни Магомед Хамбиев.

— Мы пошли туда по зову наших братьев,— парировали басаевцы. И напоминали, что главная цель настоящих моджахедов не независимость Чечни, а свобода всего Кавказа.

Если бы не успешные действия федеральных войск, Басаев, вероятнее всего, попытался силой отнять власть у Масхадова. Президенту Ичкерии уже было предложено распустить парламент и сложить полномочия. Причем повод дал он сам.

Демонстрируя приверженность исламским ценностям, Масхадов объявил в республике шариатское правление. Этим воспользовался Басаев, заявивший, что при шариате недопустимы светские структуры власти. Он потребовал передачи власти коллегиальному органу управления — шуре.

От прямой схватки басаевцев и масхадовцев «спасло» начало контртеррористической операции федеральных сил на территории Чечни.

Муса Мурадов