Большие рынки выгодны потребителям по разным причинам

Благосостояние домохозяйств конкретной страны действительно зависит в сравнении с другими странами не только от уровня цен, но и от ассортимента потребления. Как показано в работе, опубликованной американской экономической ассоциацией NBER, Россия входит в группу стран, в которых относительная открытость международной торговле в реальности увеличивает благосостояние домохозяйств — эффект относительной «бедности от отсутствия выбора» характерен скорее для некрупных рынков.

Работы по межстрановым сопоставлениям потребления всегда вызывают особый интерес вне экономического сообщества: глобализация и международная миграция делают аудиторию очень чувствительной к обсуждению того, где «дешевле и лучше» жить — в США, Германии, России или, например, в Узбекистане. Реальный уровень рассмотрения этой проблемы демонстрируется в препринте статьи трех экономистов — Альберто Кавалло из бизнес-школы Гарварда, Роберта Финстры из UCLA и Роберта Инклаара из университета Гронингена (в серии публикаций американской экономической ассоциации NBER) — они на новых данных обсуждают смысл давно известного эффекта: относительное благосостояние домохозяйства зависит не только от относительных цен (в сильном приближении — от популярного в «народных» дискуссиях на эту тему «соотношения зарплат и цен»), но и от ассортимента потребления.

Сам по себе эффект легко объясняется тем, что конкуренция продавцов всегда выгодна покупателю (т. н. монополистическая теория) — хотя и проявляется гораздо более сложными, чем «лобовая» конкуренция, способами. Кавалло, Финстра и Инклаар ссылаются на работу 2003 года Марка Мелица, модель которого для изучения взаимодействия торговли и реаллокаций внутреннего производства далее использовалась в том числе для объяснения того, почему в «глубинке» большой страны производители могут извлекать больше прибыли, чем на конкурентных рынках крупных городов.

Это — модель для одного национального рынка, в новой же работе экономисты предприняли попытку проверить принцип для стран с разным уровнем конкуренции и предположить, как он может реализовываться.

Это на порядок более сложное исследование: фактически Кавалло, Финстре и Инклаару пришлось самостоятельно вычислять «уровни разнообразия» потребления на данных проекта «Миллиард цен», предоставляющего возможность анализировать штрих-коды конкретных товаров из розничной сети около 50 стран мира (Россия, редкий случай, в исследовании представлена) и особенности потребления в разных странах в сравнении с США. Обработка данных о товарах и сделках потребовала довольно сложной математической техники, а также привлечения волонтеров для работы с эмпирическими данными.

В целом теория Мелица о том, что разнообразие выбора при равном уровне цен увеличивает всеобщее богатство не только в одной, но и на примере двух стран, подтверждается.

Для России наряду с Китаем позитивное для потребителя отклонение от «расчетного» потребления авторы объясняют размером открытых крупных рынков, в некрупных странах в сравнении с США относительная слабость конкуренции работает против потребителя (для стран ЕС внутренняя открытость рынков нивелирует эффект).

В деталях же картина сильно сложнее. Так, в ряде измерений консолидированность поставок на рынки (при схожем разнообразии ассортимента) в РФ (наряду с Италией, Турцией и Индонезией) на порядок ниже, чем в США и Нидерландах, внутри ЕС обнаруживается очень сильное разнообразие отклонений влияния внешнеторговой конкуренции в обе стороны (наиболее необычно выглядят в этом свете потребрынки Нидерландов, Дании и Люксембурга), а по ряду параметров потребрынок РФ выглядит достаточно похожим на тайваньский. Единственный простой вывод, который можно сделать из работы: в крупной и относительно богатой стране выигрыш домохозяйств от разнообразия потребления в среднем всегда выше, чем в маленькой и среднедоходной. Беднейшие страны работа не описывает: в них слишком редко используются штрих-коды в розничной торговле.

Дмитрий Бутрин