Борьба с «бегством» капитала вынуждает бизнес искать более выгодные юрисдикции

Современные бизнес-модели сформировались еще в начале 2000-х, но с годами их экономическая привлекательность падает, и выводить средства через офшоры становится невыгодно. Вектор изменения налогового законодательства и война, которую Россия объявила «бегству» капитала, вынуждают собственников бизнеса искать новые подходы к международному структурированию активов. О том, как выбрать верную юрисдикцию, рассказывает управляющий партнер Rights Business Standard Ашот Серопян.

Бороться с оттоком капитала в России начали еще в 2014 году, но последний год выдался особенно щедрым на законодательные новеллы и закручивание гаек по отношению к офшорным активам.

Предполагалось, что принятые ранее меры — создание особых зон, введение обязательной отчетности об иностранном имуществе, возможность легализовать капитал путем подачи декларации об амнистии — помогут сохранить деньги в стране. Но особого успеха они не имели: по данным ЦБ РФ, только в 2020 году из России вывели $47,8 млрд, годом ранее эта цифра составляла $22,1 млрд. Планируется, что новые меры поменяют условия игры и сделают вывод средств через офшоры экономически нецелесообразным.

В первую очередь на решение этой задачи направлены усилия Минфина по пересмотру международных соглашений об избежании двойного налогообложения. Условия, которые выдвигает ведомство, нивелируют преимущества «налоговых гаваней». Протоколы об изменении соглашений уже подписаны с Кипром, Люксембургом и Мальтой — теперь доходы в виде процентов и дивидендов, уходящие в эти юрисдикции, будут облагаться по ставке 15%, как и внутри страны. Возможно, это стимулирует бизнес сменить юрисдикцию на более выгодную. Если же государство-партнер посчитает, что предложенные корректировки повредят его внутреннему бизнесу, и откажется изменять соглашение, Россия готова расторгнуть его в одностороннем порядке.

Следствием глобального тренда на «чистую» экономику стала не только растущая налоговая «прозрачность», но и создание публичных реестров бенефициаров компаний. Этот шаг может спровоцировать очередной передел собственности, и бизнес пока предпочитает сохранять анонимность конечных владельцев, переезжая в более защищенные юрисдикции. Скрывать информацию становится все труднее — в марте текущего года решение о создании такого реестра принял Кипр, аналогичные планы вынашивают Британские Виргинские Острова и другие известные офшоры. Несмотря на то что каждая юрисдикция будет самостоятельно определять уровень доступа к реестру, полностью закрытые реестры вскоре исчезнут.

Ожидается, что донастройка налогового законодательства, которую президент анонсировал 21 апреля в послании Федеральному собранию, также усилит давление на корпоративный сектор. В канву грядущих реформ вписывается и прогрессивное налогообложение прибыли, которая выводится в офшоры — внести соответствующий законопроект в Госдуму планируется сразу после майских праздников.

Пока не ясно, каких компаний коснутся изменения — только тех, кто полностью выводит свой капитал за рубеж, или же реформа затронет и госкорпорации с иностранными «дочками». Нет причин сомневаться, что эту инициативу утвердят, а контроль за перемещением денег усилится. Из-за того что компаниям придется уплачивать в РФ повышенный налог на прибыль, использование заграничных юрисдикций обессмыслится.

Курс на усиленный контроль за движением капитала стартовал в 2020 году после мартовского обращения президента — именно тогда он обнародовал первые поручения по изменению международных соглашений. На фоне обещаний по поддержке бизнеса и народа мало кто обратил внимание, что налоговые изменения планируется сохранить, сделав их некой «точкой невозврата». Важно понимать, что Россия не ослабит контроль за оттоком капитала до тех пор, пока не отработает лучшие практики налогообложения, а обнародованные меры — лишь «затишье перед бурей».

В свете последних событий бизнесу придется выбирать новые стратегии структурирования активов. На первый взгляд логичным решением будет сменить юрисдикцию и зарегистрировать в другой стране новое юридическое лицо. Среди факторов, которые при этом стоит учесть, можно выделить capital gain и exit tax (налоговые ставки на капитал и так называемый налог на выход, который компании уплачивают, покидая отдельные страны). Затем стоит проверить, каковы в выбранной юрисдикции налоговые льготы, ставки на дивиденды и проценты (и сопоставить их с российскими), а также оценить ее политический вес и риски скорого изменения соглашений с РФ. Но соблюдение этого «чек-листа» все равно не дает гарантий, что в ближайшем будущем новая юрисдикция не получит «письмо счастья» от российского Минфина.

Перед тем как окончательно выбрать стратегию, имеет смысл определиться с приоритетом: либо конфиденциальность и сокрытие информации, либо минимизация денежных потерь.

Если анонимность была главной причиной использовать офшор, то, невзирая на повальное создание реестров бенефициаров, компанией можно продолжать владеть тайно, но платить за это придется дороже. Способ полностью легален, поскольку ни одна из названных «контролирующих» мер не обязывает раскрывать конечного владельца, но перед его применением нужно погасить все российские налоговые долги, а в случае введения прогрессивной шкалы — учесть повышение налоговой ставки.

Если цель оптимизировать налоговые потери и вывести деньги из компании оказывается для собственника важнее других, то имеет смысл структурировать бизнес на родине. Сегодня в России есть масса легальных инструментов, повышающих эффективность налогового планирования без привлечения иностранных элементов, например территории опережающего социально-экономического развития, соглашения об инвестициях, особые экономические зоны, специальные административные зоны (САР) или их комбинации.

Особый интерес у бизнеса вызывает использование специальных административных зон. Летом прошлого года о своей редомициляции на остров Октябрьский объявила Lenta Ltd (ранее она базировалась в Нидерландах), а в марте стало известно о первой международной компании, которая напрямую перерегистрировалась в отечественный САР с Британских Виргинских Островов.

Присутствие в САР дает ряд преимуществ — например, сохраняется возможность облагать налогом дивиденды от российских компаний по ставке 0%. И хотя речь о других налоговых льготах пока не идет, Минэкономразвития намерено и дальше улучшать условия работы компаний внутри юрисдикции, стимулируя бизнес переходить в отечественные офшоры.

Сегодня бизнес опасается переезжать в Россию, прежде всего из-за сомнений по поводу качества юридической защиты активов. Бытует мнение, что созданные в РФ экономические зоны, так активно анонсируемые и презентуемые властями, на деле лишь прикрытие, и при переводе в САР компанию ждут проблемы. Собственники также боятся, что в случае полного перевода бизнеса на российскую территорию не смогут воспользоваться преимуществами англосаксонской системы права. Но опыт других партнеров, грамотное сопровождение процесса редомициляции и хорошие консультанты помогут справиться с недоверием. На наших глазах формируется новая экономическая реальность, и лучшим решением будет приспособиться к ней.

Ашот Серопян, управляющий партнер Rights Business Standard