Глобальный минимальный налог на прибыль корпораций все ближе

Минфин США выдвинул на площадке Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) предложение о введении глобального минимального налога на прибыль корпораций в размере 15%. Сейчас в большинстве крупных стран эта ставка выше, но в юрисдикциях с льготным налогообложением она либо обнулена, либо составляет порядка 10%. Эксперты ждут, что инициатива может ударить по офшорам и затронет в первую очередь ИТ-компании. На российский бизнес ее влияние будет не столь выраженным: количество офшорных компаний в структурах российских групп уже снизилось за последние пять лет.

Минфин США в пятницу впервые формально предложил ввести единую минимальную ставку корпоративного налога для транснациональных компаний в размере 15%, чтобы избежать глобальной конкуренции за самую низкую ставку. Инициатива была выдвинута на налоговой площадке ОЭСР и G20, где давно обсуждаются предложения по гармонизации налогообложения корпораций, однако, как сообщили в Минфине Франции, поддержавшем инициативу, соглашение должно быть заключено быстро, не позднее встречи стран «двадцатки» в июле в Италии, финализировать его могут уже осенью.

Отметим, в США мера обсуждается в составе двух фискальных пакетов, предполагающих увеличение госрасходов в обмен на повышение налоговой нагрузки (и частичную отмену налоговой реформы, проведенной Дональдом Трампом).

Сейчас во многих странах уровень обложения выше: во Франции к 2022 году ставка должна снизиться до 25%, в США же есть планы по обратному повышению ставки с 21% до 28%. Однако ставка ниже в Ирландии, где зарегистрированы штаб-квартиры многих ИТ-компаний (12,5%, а фактически еще меньше), а также в Венгрии (9%). При этом инициативу поддержали даже в Люксембурге, где традиционно применяется более льготное обложение.

Эффективные ставки налогообложения в большинстве стран отличаются от номинальных. Так, в США при суммарной ставке в 25,75% (учитывается федеральная ставка в 21% и налоги штатов) эффективная ставка в 2019 году составляла 24,6%. В Германии полная ставка — 29,94%, эффективная — 27,5%, во Франции — 28,41% и 30,3% соответственно. В России, по данным ОЭСР, эффективная ставка в 2019 году составила 18,8% (при номинальной в 20%). В странах-офшорах (вроде Британских Виргинских или Каймановых островов) корпоративный налог и вовсе обнулен, в Лихтенштейне эффективная ставка — 10,1%, на Кипре — 10,4%, в Болгарии — 9,2%.

Партнер по международному налогообложению «Кроу Экспертизы» Рустам Вахитов отмечает, что выдвинутая инициатива аналогична тому, что делал Евросоюз 20 лет назад — тогда были ликвидированы низконалоговые режимы в странах—членах ЕС, налажен обмен информацией.

«Мало кому будут нужны компании в Британских Виргинских островах со ставкой налога на прибыль в 15% и выше, но и сейчас есть масса способов заставить своих налогоплательщиков платить вдвойне и втройне за использование офшоров. Скорее всего, США пытаются предотвратить тренд на миграцию своих налогоплательщиков за границу в ожидании поднятия ставки налога на прибыль с 21% до 28%»,— полагает эксперт. Мера, если будет имплементирована, снизит международную налоговую конкуренцию, конкуренция юрисдикций сместится в другие области — инфраструктура, качество сервиса, стабильность режимов и т. п. В целом эти меры будут выгодны высоконалоговым странам и менее выгодны странам с более низкой ставкой, как Венгрия, Болгария или Кипр.

Партнер КПМГ в России и СНГ Анна Воронкова отмечает, что инициатива в первую очередь направлена на борьбу с офшорными юрисдикциями, где традиционно ставка налога на прибыль для международного бизнеса составляет 0%. Введение минимального налога в размере 15%, безусловно, может привести к тому, что использование офшоров станет менее привлекательным, но только при условии, что увеличение ставки налога приведет к необходимости фактически уплачивать налог с прибыли. Так, например, на практике в ряде даже неофшорных стран (например, на Мальте, в Люксембурге, Кипре, Сингапуре, Швейцарии и т. д.), несмотря на высокую номинальную ставку налога, эффективная ставка, по которой компании реально уплачивают налог, может быть в разы ниже за счет различных льгот и особенностей режима налогообложения, замечает госпожа Воронкова. По ее словам, страны уже принимают целый ряд мер для борьбы с офшорами, но, несмотря на данные инициативы, последние по-прежнему используются бизнесом для структурирования различных операций.

На российских группах введение минимального налога скажется незначительно в силу действующего законодательства о контролируемых иностранных компаниях и других мер по борьбе с уходом от налогов, полагает Рустам Вахитов.

Крупные группы, по его словам, уже мало используют низконалоговые юрисдикции для налоговой оптимизации, однако мера может затронуть IT-бизнес и другие отрасли, более открытые к использованию низконалоговых режимов. Анна Воронкова также считает, что количество офшорных компаний в структурах российских групп и состоятельных частных клиентов уже существенно снизилось за последние пять лет в результате введения деофшоризационных налоговых инициатив. Но если во всех таких юрисдикциях будет введен обязательный налог на прибыль по ставке 15%, то их привлекательность и для российского бизнеса может существенно снизиться, заключает эксперт.

Татьяна Едовина, Татьяна Гришина