Денис Рузаев о том, почему не получилась диснеевская «Круэлла»

В прокат вышла «Круэлла» Крейга Гиллеспи («Тоня против всех»), жизнеописание классической диснеевской злодейки. Но ни Эмма Стоун, ни костюмы, ни даже собачки не смогли вдохнуть жизнь в 200-миллионный приквел «101 далматинца»

Волновало ли кого-либо когда-либо, откуда явилась на свет Круэлла Де Виль, образцовая «сучка крашена», злодейка и самый колоритный, даже на фоне сотни с лишним пятнистых щенков, персонаж диснеевского «101 далматинца»? Ни анимационный оригинал из 1960-х, ни игровой ремейк из 1990-х с Гленн Клоуз в роли этой одержимой до собаконенавистничества жертвы моды ее судьбой не интересовались. Хватало эффектного экстерьера, гротескных манер и гаргантюанского богатства — с жиру бесится, что называется; все понятно.

Тем не менее еще ни одна находка в богатой библиотеке интеллектуальной собственности «Диснея» не считалась окончательно отработанной, и вот она — «Круэлла», портрет злодейки в юности, снятый за $200 млн. С Эммой Стоун в заглавной роли и претензией на то, чтобы ориентироваться сразу на мультипликационную готику, семидесятнический панк и «Призрачную нить». С отчетливым оммажем великим послевоенным комедиям британской студии «Илинг» (особенно вспоминаются детские «Шум и крик» и «Магнит») в первых сценах, где десятилетняя Круэлла — пока скрывающая фирменный черно-белый контраст шевелюры краской, но уже склонная и к фриковству, и к криминалу,— осваивается на улицах Лондона. С сотней реверансов миру высокой моды — вплоть до того, что не меньше десятка смен костюмов здесь также выполняет роль и самостоятельных поворотов сюжета, истории о панк-вторжении Круэллы в фэшн-индустрию лондонских семидесятых.

Возможно, «Диснею» просто стоило снять байопик Вивьен Вествуд. Потому что никакие эксцессы «Круэллы» оказываются не способны вызвать хоть сколько-нибудь осязаемого чувства — хоть восхищения, хоть ненависти,— а все попытки фильма Крейга Гиллеспи козырнуть эстетской культурной родословной выглядят скорее типичным для корпораций паразитированием на чужих талантах, чем стилем. Вполне вероятно, что дело в самой природе «Круэллы», которая, как бы ни старалась, не может вырваться из шаблона типичной предыстории — с обязательными, а потому утомительными, даже выматывающими экскурсами в трудное детство героини, ее сложные отношения с родителями и непростую, а-ля «Дьявол носит Prada», трудовую юность.

Более того, «Круэлла» — в совсем уж бесстыжей попытке потрафить зрителю — введет в историю сразу двух фантастически одаренных по части участия в хитроумных злодействах песиков (и это не считая далматинцев — но их тут пока только трое), и даже на время переоденет одного из них в крысу. Но при этом фильм так и не осмелится спросить, заслуживает ли хоть сколько-то развернутого психологического портрета наследница-мультимиллионерша, которая в будущем возжелает впечатлить Vogue пальто из щенячьих шкурок, а пока что только учится искусству унижения окружающих с высоты своей элитарности. Остается без разрешения и ключевая претензия к Круэлле — откуда у нее возьмется такая нелюбовь к собакам, если она пока что, наоборот, с ними не расстается.

Ответ был бы очевиден, если бы у создателей «Круэллы» была хоть толика мудрости и лаконичности классиков советской мультипликации: хорошими делами, как известно, прославиться нельзя. Гиллеспи и «Дисней» за два с половиной часа не могут, впрочем, ответить даже и на вопрос, как в это злодейское уравнение вписывается, например, плохое кино. Спрашивать, очевидно, нужно прежде всего со студии, которая, судя по всему, пытается угнаться за очередным трендом в мире блокбастеростроения — трансформацией классических злодеев в более сложных антигероев. Вот и «Круэлла» хочет идти по стопам «Джокера» — при этом, правда, оставаясь в рамках возрастного рейтинга 12+. Это противоречие оказывается не просто непреодолимым, но буквально невыносимым: вместо агента хаоса в дизайнерской юбке это кино выводит на экран всего лишь взбалмошную инженю, которая даже держать сигарету в зубах — фирменный признак Круэллы в ее прошлых инкарнациях — теперь себе позволить не может.