Дмитрий Дризе — о борьбе с бедностью в России

Всемирный банк рассказал, как России победить бедность. В частности, необходимо развивать так называемую адресность, то есть помогать тем, кто реально нуждается, а не всем подряд. Эксперты приводят цифры: социальные программы обходятся казне в $30 млрд в год, однако эти средства расходуются не всегда эффективно. Политический обозреватель “Ъ FM” сомневается, что российская власть последует данным рекомендациям.

Всемирный банк представил очередной доклад по российской экономике. Внимание было акцентировано на самой насущной проблеме для страны — бедности. Как известно, правительству поставлена государственная задача: снизить число нуждающихся к 2030 году в два раза. ВБ утверждает, что если действовать, как сейчас, ничего не меняя, то эта цель «остается недостижимой».

Эксперты приводят следующие цифры: страна тратит на системы социального обеспечения 3% ВВП или $30 млрд в год.

Здесь уместно немного отвлечься от серьезного экономического доклада, чтобы задаться вопросом: и где же эти деньги? Каждый год мы слышим, что количество бедных немного скорректировалось и в примерных показателях, конечно же, сократилось. Процесс идет, хоть и не так быстро, как хочется. Но где $30 млрд?

Отвечает Всемирный банк, и в этом нет сенсации: средства расходуются неэффективно. В частности, потому что непонятно, кто в России бедный, а кто не очень. Иностранные специалисты отмечают, что можно потратить в 10 раз меньше — и сдвинуть ситуацию с мертвой точки. Нужна лишь так называемая адресность. То, о чем говорится уже лет 20 как, но воз и ныне там, то есть поддерживать тех, кто действительно нуждается, а не в целом. Простой пример: у нас государство помогает всем без исключения многодетным семьям. Что сразу же приходит в голову: у Романа Абрамовича шестеро детей. И у иных схожих категорий тоже немало отпрысков. По идее, они все тоже в списке получателей госпомощи, наряду со всеми остальными.

Почему адресность в России не работает? В первую очередь потому, что это сложно — нужно смотреть декларации, а поскольку все равно немало людей работает втемную, следует буквально ходить по домам, проверять, кто сколько в реальности зарабатывает, вступать в конфликты, кого-то лишать пособий, а кого-то, наоборот, вносить в списки. По крайней мере, так это работает в цивилизованных странах.

Однако для этого нужен специальный квалифицированный персонал, который нужно обучить, и которому также нужно много платить, потому что работа нервная и сложная. В целом, это мера непопулярная, потому что многие лишатся помощи. Вспоминаем знаменитую «монетизацию льгот имени Германа Оскаровича Грефа». Вскоре после этого он перестал быть министром экономического развития. Хотя все-таки многого сумел добиться. Впрочем, это уже история.

Понятно, что проще взять $30 млрд и размазать их по всем, чтобы не наживать себе лишнюю головную боль.

Все бы хорошо, но бедных становится меньше только на бумаге, а казна уменьшается в реальности. Наверное, самое главное состоит в том, что подобное развитие событий чревато социальной нестабильностью, а затем и политическими последствиями, особенно в перспективе грядущих выборов и различных популистских призывов все поделить и раскулачить богатых. Из-за этого казна рискует еще больше сократиться. Но мы же знаем, что есть другие экономисты и у них свои оценки: мы идем правильным курсом и вообще Всемирный банк нам не указ — это либеральный западный агент, который насаждает чуждые ценности.

Это все замечательно, но мы подходим к такой черте, что придется определяться: или реформы, или перспектива 90-х. Можно назвать и по-другому, кому как нравится. Но суть от этого не меняется.