Зачем в университетах вводится должность проректора по цифровизации

Вице-премьер РФ Дмитрий Чернышенко поручил вузам создать должность проректора по цифровой трансформации, назвав таких специалистов «цифровым спецназом». Как этот пост впишется в российскую высшую школу, зачем он нужен и какими компетенциями должен обладать кандидат на роль проректора по цифровизации, “Ъ” узнал у экспертов в сфере образования.

Заместитель председателя правительства РФ Дмитрий Чернышенко поручил главе Минобрнауки Валерию Фалькову создать в каждом вузе должность проректора по цифровой трансформации. Об этом вице-премьер заявил на совещании «Кадры для будущего», которое прошло 6 марта на базе университета «Иннополис» в Татарстане.

«Есть очень хороший пример, который показал свою эффективность,— это институт руководителей по цифровой трансформации»,— сказал Дмитрий Чернышенко. Он назвал будущих проректоров «цифровым спецназом» и выразил надежду, что обладающие необходимыми компетенциями специалисты найдутся внутри вузов. «Если таких нет, то надо, конечно, искать»,— отметил вице-премьер.

Предполагается, что проректоры по цифровизации будут планировать программу цифровой трансформации вуза и план цифровых инициатив, которые впоследствии будут защищать в Минобрнауки и Минцифры.

Кроме того, сообщил вице-премьер, до следующего цикла обучения должны быть произведены изменения, касающиеся стандартов образования и создания цифровых образовательных модулей по всем направлениям. «Это сложная, амбициозная задача, мы отдаем себе отчет в том, что это будет непросто сделать, но именно такой темп нам задают текущие задачи, которые поставил президент перед правительством. И времени на раскачку нет»,— добавил Дмитрий Чернышенко.

Среди готовящихся изменений — возмещение дефицита IT-специалистов, который сейчас испытывает российский рынок труда. По разным оценкам, этот показатель составляет от 700 тыс. до 1 млн человек. Именно эти кадры должны строить новую экономику страны, подчеркнул вице-премьер, и ключевую роль тут должны играть российские вузы, обучающие не только «чистых айтишников», но и снабжающие всех выпускников в той или иной степени цифровыми компетенциями.

Чтобы преодолеть дефицит кадров, число бюджетных мест для обучения в вузах по IT-специальностям в новом 2021–2022 учебном году возрастет до 80 тыс., что более чем на четверть превышает показатель предыдущего учебного года, а к 2024-му количество бюджетных мест по ИТ-специальностям в российских вузах будет увеличено в 2,5 раза. Также до 2024 года планируется переподготовить около 80 тыс. педагогов для обучения по цифровым специальностям.

Цифровизация сферы образования на несколько шагов отстает от IT-развития госсектора, констатирует директор Центра подготовки руководителей цифровой трансформации РАНХиГС Ксения Ткачева. По ее мнению, человеку, занявшему пост проректора по цифровизации, потребуются соответствующий статус и полномочия, поскольку трансформация затрагивает не только образовательный процесс, но и вообще все процессы, которыми ежедневно живет университет.

Директор департамента цифрового развития Минобрнауки России Александр Скворцов полагает, что проректор по цифровой трансформации должен быть в первую очередь архитектором, понимающим инфраструктуру и бизнес-процессы, которые он должен настроить. По его мнению, такой специалист осознает не только глобальные, но и локальные задачи, может грамотно поставить задачу перед разработчиками, проконтролировать ее выполнение и сделать так, чтобы результат отвечал приоритетам, обозначенным в существующих национальных проектах.

В свою очередь, Владимир Рахтеенко, генеральный директор компании Custis, компании—разработчика системы и платформы Modeus, считает, что проректор по цифровизации — это бизнес-технолог, который в диалоге со стейкхолдерами в состоянии обеспечить вузу трансформацию на современных материалах.

При этом он предостерегает от бездумного использования инструментов автоматизации и цифровизации. «Насколько "цифра" хороша, допустим, в инженерии, настолько она ограничена в использовании в социальных системах, к которым относятся университеты,— говорит Владимир Рахтеенко.— Истинное качество "цифрой" никак не уловить, цифровизация в социальных системах будет работать, если только есть результативная функция».

По мнению научного руководителя экспертно-аналитического центра «Научно-образовательная политика» Евгения Сженова, проректор по цифровизации должен создать необходимую для трансформации экосистему, научиться сотрудничеству и научить университет сетевому взаимодействию с другими вузами, научно-образовательными центрами, региональными властями и бизнесом, преодолев инертность среды.

«Это человек, который будет собирать "цифровой след" студента, во взаимодействии с правительством в лице Минцифры замерять, куда устраиваются выпускники, и отвечать за предоставленную информацию,— считает он.— Появление таких проректоров — это большой сдвиг и серьезный вызов для всей системы высшего образования. С одной стороны, речь идет о появлении нового и довольно эффективного инструмента для проверки того, насколько вуз готов вписаться в цифровую трансформацию экономики и эффективно работать, и с другой стороны, это будет инструмент оценки руководства вузов, то есть это вызов для ректора, для всей команды. Вопрос, где найти цифрового проректора — путем взращивания своих кадров или набором извне».

Как считает директор сервиса диагностики и отбора «Университета 20.35» Андрей Комиссаров, формулировка про «цифровой спецназ» подразумевает, что вузу требуется не один проректор, а с командой. «Тут нужна группа поддержки, которая занимается выстраиванием дата-центричных процессов, работает с "цифровым следом", без психодиагностов, специалистов по педагогическому дизайну»,— говорит эксперт. При этом, подчеркнул господин Комиссаров, даже самый талантливый управленец рискует «утонуть в болоте консервативной среды» без достаточного числа сторонников.

Как отметила Ксения Ткачева, на данный момент ни у одного вуза в России нет полного перечня ключевых процессов, необходимых для цифровой трансформации. Однако запрос на просвещение в этой сфере у высших образовательных заведений существует, добавила она: «После поручения Дмитрия Чернышенко нам стали звонить из вузов и спрашивать, научим ли мы их быть руководителями цифровой трансформации».

При этом начинать выращивать собственных специалистов, по мнению Ксении Ткачевой, надо было «еще вчера, если не позавчера». «Моя позиция: нужно хантить с рынка тех, кто уже имеет успешный опыт трансформации в коммерческом секторе, платить рыночную зарплату, и тогда вуз через год-два сможет показать классный результат и по направлению внедрения цифровых сервисов, и по оптимизации процессов»,— резюмировала она.

Проректор Тюменского государственного университета Таисия Погодаева отмечает, что в связи с высоким спросом специалисты по цифровой трансформации нарасхват и вузы далеко не всегда смогут выдержать конкуренцию с крупными компаниями, обладающими большими ресурсами. По ее мнению, выходом может стать коллаборация с другими корпоративными системами и заимствование их опыта.

Будущий проректор по цифровизации должен в меньшей степени сосредотачиваться на автоматизации процессов или на работе с большими данными, а в большей — на стратегических изменениях, считает проректор по развитию образовательной деятельности Уральского федерального университета Андрей Созыкин.

«Цифровые технологии — это инструмент, который за последний год более или менее научились использовать почти все университеты. Сейчас куда важнее не цифровизация, а трансформация образовательного, научного, инновационного процессов — разумеется, с помощью цифровых инструментов,— говорит он.— Без трансформации мы с вами будем постоянно сталкиваться с анекдотическими случаями, когда, допустим, преподаватели ведут онлайн-занятие, но формулы пишут по старинке на листочке и потом только этот листок в камеру показывают».

С ним согласен директор по цифровой трансформации МФТИ Геннадий Куркин: «Ключевой момент позиции проректора по цифровизации — это трансформация. Человек должен отвечать за изменения в университете, понимать, что это такое, как трансформация проходит, но при этом в вузе должен быть соответствующий запрос, иначе это бессмысленно, и проректор будет просто заниматься цифровыми технологиями, то есть не привнесет ничего нового».

Он также считает, что одна из основных потенциальных сложностей, с которой столкнется проректор по цифровизации,— консервативность и гетерогенность вузовской среды: «Мне кажется, что такие люди со свежим взглядом могут появиться со стороны, потому что в вузах сотрудники либо не хотят перемен, либо хотели, но выгорели».

Научный руководитель экспертно-аналитического центра «Научно-образовательная политика» Евгений Сженов отмечает, что поручение Дмитрия Чернышенко возникло еще и потому, что потребовалось измерить эффективность работы университета: «И даже конкретнее — эффективность ректора, к ужасу многих руководителей вузов, слушавших выступление вице-премьера».

«Если мы считаем, что цель цифровой трансформации — исключительно оценка эффективности работы вуза, то процесс будет обречен, потому что сразу начнется попытка взлома системы, цифры ради цифр, и несчастному проректору придется потратить огромное количество усилий, чтобы вписаться в некие KPI,— полагает управляющий партнер Notamedia Сергей Оселедько.— Тогда как истинной целью трансформации должна быть не оценка эффективности, а ее повышение. Неправильная постановка задачи и подмена понятий очень сильно влияют на мотивацию и на успех всего проекта».

Важной задачей для проректоров по цифровой трансформации станет мониторинг числа выпускников, устраивающихся по специальности. Сейчас этот дисбаланс представляет большую проблему, констатируют эксперты.

«Если университет выпускает инженеров, а потом они идут устраиваться в сферу услуг, в ресторан работать, то это не очень правильная история, и при формировании госзадания для таких вузов, то есть при выделении денег на обучение бюджетных студентов, это все нужно корректировать. И если университет выпускает студентов, которые потом устраиваются не по специальности, то, наверное, это основание говорить, что руководство университета работает неверно»,— поясняет Евгений Сженов.

Учитывая, что цикл обновления технологий сейчас короче, чем образовательный цикл, растет запрос на быструю корректировку программы обучения, ее индивидуализацию и вариативность. Только так студенты смогут своевременно подстроиться под постоянно меняющиеся требования рынка труда.

«У нас сейчас сложилась ситуация, когда в 17 лет человек не имеет права на ошибку. Поступил в университет, неправильно выбрал специальность, но должен доучиться до конца. Если он ошибся в 17 лет, мы его наказываем и заодно наказываем университет»,— рассуждает Андрей Созыкин.

По его мнению, необходимо либо изменять систему профориентации в школе, либо признавать за студентом право на ошибку и по-другому выстраивать образовательную модель: «Например, для бакалавриата это система "2+2" — тогда мы должны внедрять первые два года индивидуальные траектории и в течение этих двух лет с помощью управления на данных, цифровых тьюторов, помощников и подсказчиков максимально быстро помогать студенту найти ту специальность, по которой он закончит вуз. Тогда мы будем оценивать университет не по той специальности, на которую студент поступил, а которую выбрал осознанно через два года».

В такой модели есть свои подводные камни, говорит директор Центра цифрового развития «Агентства стратегических инициатив» Вера Адаева: «Например, когда студент покидает вуз, весь его "цифровой след" исчезает вместе с согласием на обработку персональных данных, уничтожается его электронная учетная запись. Это происходит не только в маленьких, но и в больших вузах. При этом накопленный "цифровой след" может помочь в достижении задачи вуза — привить желание получать образование всю жизнь и изменять свои компетенции. Этим "цифровой след" полезен и человеку, и организации. В качестве одного из решений мы обсуждали с другими организациями идею обмена "цифровыми следами" в случае, если человек решает изменить свои образовательные траектории».

Однако при оценке эффективности вузов через призму того, сколько студентов устроилось после выпуска по профессии, стоит учитывать особенности той или иной специальности, замечает проректор по стратегическому развитию РГМУ имени Пирогова Георгий Надарейшвили: «Медицина — консервативная отрасль, в связи с этим элементы цифровизации до нас доходят достаточно долго. Многие образовательные программы мы не можем привести в цифровой вид в принципе, поскольку наш образовательный процесс подразумевает плотный контакт с материей и с людьми. При всей такой консервативности существенно проще, когда цифровая трансформация делится на компоненты».

Необходимость разделять специализации на «жесткие» вроде хирургов и «мягкие», то есть способные к трансформации, слиянию с другими, поддерживает и директор сервиса диагностики и отбора «Университета 20.35» Андрей Комиссаров. «Цифровая трансформация не будет одинаковой и в предметно ориентированных специализациях, и в гибких,— говорит он.— Если говорить про "мягкие" профессии, к которым относится практически вся гуманитарная область, науки, связанные с управлением, и часть IT, то тут вуз отвечает за обеспечение дальнейшей возможности специалиста развиваться самостоятельно. Проводя аналогию, вуз и фундаментальная подготовка — это космодром, а студент — космический корабль. Без космодрома корабль на орбиту не выйдет, но когда он уже там, то начинает выполнять свою программу, за которую космодром уже ответственности не несет».

Таким образом, оценка проректора по цифровизации, на взгляд Андрея Комиссарова, должна основываться на способности вуза привести выпускника к качественной деятельности после обучения, на соответствии нового кадра рыночным запросам и на гибкости учебной программы.

Татьяна Еремина