Александр Лукашенко намерен найти еще больше общего с Владимиром Путиным и еще больше рассказать ему

28 мая президент России Владимир Путин в Сочи встретился с президентом Белоруссии Александром Лукашенко. Белорусский президент предъявил российскому свою личную обиду на мир, который подвел его, и пообещал представить президенту России документы из черного дипломата, которые покажут этот мир таким, каким его еще никто никогда не видел. С подробностями о происходящем в Сочи — специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников.

Александр Лукашенко прилетел в Сочи из Минска, где утром встречался с премьер-министрами стран СНГ (в том числе и с Михаилом Мишустиным). В это время и Владимир Путин успел в Сочи провести заседание Совбеза и поздравить пограничников с их профессиональным праздником (это, надо полагать, придало им, к сожалению, сил). И вообще, было понятно, что встреча у них не просто запланирована на вечер и поэтому стоит поторопиться все обсудить, а наоборот, времени просто полно, спешить некуда, ибо впереди еще два выходных дня, так что надо все дела, которые были запланированы на неделю, до конца переделать, а потом уж отдохнуть в обществе друг друга. Так в подмосковный пансионат предусмотрительные люди заезжают с вечера пятницы, имея в виду не потерять ни одной драгоценной минуты уикенда.

— Спасибо, что приехали, как и договаривались,— произнес Владимир Путин.— Мы договаривались об этом еще до очередного витка…

Он замялся, думая, как назвать происходящее сейчас в связи с посадкой в Минске борта Ryanair.

— Всплеска эмоций,— подсказал ему Александр Лукашенко.

Эта версия устроила российского президента:

— Да, и всплеска эмоций!

То есть устроила, но не до конца.

Господин Путин давал понять, что там, конечно, много чего было, в этой истории, но и всплеск эмоций — тоже.

— Нам без этих событий есть о чем поговорить,— сказал российский президент.— Имею в виду, что в первом квартале текущего года — а Россия остается ключевым торгово-экономическим партнером Белоруссии — мы наблюдаем значительный рост товарооборота: 18,4%.

Произнося слова про товарооборот, от которых на переговорах такого рода должно, по всем подсчетам, сводить скулы прежде всего у самого Владимира Путина, да только, видимо, не сводит, российский президент хотел, видимо, дать понять, что тема, к которой последние несколько дней приковано все мировое или по крайней мере европейское внимание, не так уж важна, не так уж занимает его самого и его воображение, как, может быть, кому-то хотелось бы.

— И это хорошая тенденция,— продолжал президент России,— важно ее сохранить при активной работе правительства, сейчас наш председатель правительства как раз в Минске находится…

— Все там…— констатировал Александр Лукашенко.

«…Будем», кажется, хотел добавить он, и это было бы справедливо.

— Да, все там в рамках СНГ,— перебил его Владимир Путин (Хотя как перебил… Это же он сейчас, по идее, выступал, то есть это его постоянно перебивал в каждую микропаузу что-то вставляющий от себя, заряженный на борьбу до какого угодно конца и уже видно, что на самом деле просто лихорадочно оживленный господин Лукашенко.— А. К.),— и я знаю, что у него были контакты со своими белорусскими коллегами, он мне звонил даже сегодня оттуда, рассказывал о том, как идет работа!

— Мы встречались с ними утром,— подчеркнул и свою руководящую роль Александр Лукашенко.

— Да, я знаю,— кивнул господин Путин.

То есть он хоть и не встречался там утром ни с кем, а все знал не хуже, а, скорее всего, лучше некоторых.

— У нас в июне будет уже дан пуск первому блоку атомной электростанции,— добавил российский президент.

— В промышленную эксплуатацию,— не отказал себе в удовольствии добавить Александр Лукашенко.

Речь шла о Белорусской АЭС, которую Владимир Путин смело называл «нашей».

— Да,— кивнул российский президент,— можно считать, что в этом смысле работа завершается.

То есть в других смыслах почему-то еще продолжается.

— Погода в Сочи хорошая, как вы видите. Можем искупаться,— неожиданно произнес российский президент.

На мой взгляд, в этом предложении содержался явный вызов, так как купаются в Черном море сейчас только те, кому в каком-то смысле нечего терять, ибо температура воды еще пока не дошла даже до 20 градусов.

И тут, не дай Бог, воспаление легких подхватишь или просто простуду… И если Александру Лукашенко и в самом деле, кажется, нечего терять, так как он, похоже, и так все уже потерял (но это всегда не точно), то у Владимира Путина впереди ведь встреча еще с одним лидером, которому надо хотя бы попробовать что-то объяснить… И чего на пустом месте (то есть в присутствии Александра Лукашенко) демонстрировать резервы организма… Верим на слово…

Я даже подумал, что, может, Владимир Путин имеет в виду бассейн с подогревом.

— С удовольствием,— кивнул президент Белоруссии, как из автомата одиночным выстрелил.

Но нет, Владимир Путин имел в виду, конечно, не бассейн:

— Море становится все теплее и теплее,— пресек он всякие иллюзии.— Думаю, что это тоже будет способствовать достижению результатов нашей сегодняшней встречи.

То есть, видимо, не захочется вылезать. И может, хоть меньше времени останется на разговоры.

— Спасибо, Владимир Владимирович,— откликнулся Александр Лукашенко,— за человеческое приглашение, именно в пятницу, чтобы действительно в выходные дни можно было и в море окунуться. Я так и понял это приглашение!

Да, тут трудно было ошибиться.

И хотя президент России до этого намекал, что тему посаженного в Минске самолета не стоит педалировать, по крайней мере в публичной части встречи, Александр Лукашенко так не считал. Да у него и не было выбора. Он не мог упустить возможность сказать хоть что-то так, чтобы хоть кто-то услышал.

— Да, действительно, много разговоров по поводу встречи, неожиданно даже для меня,— продолжил он.— Вы знаете, там, «на фронте» (На передовой, имел он в виду. Здесь-то, в Сочи, был глубокий тыл.— А. К.), очень внимательно отслеживаем каждое телодвижение (Он сейчас, кажется, имел в виду своих снайперов.— А. К.). «Вот, встречаются очень часто» и прочее… Но это наш план!.. Мы об этом объявили еще в конце прошлого года, что мы, как вы правильно сказали, постепенно будем обсуждать все вопросы. Если мы уткнулись, уперлись в какой-то вопрос и не можем его без специалистов рассмотреть, то мы его передаем специалистам, они готовят, мы встречаемся. Главное, что двигаемся вперед!

А вот оправдываться ему не стоило.

— Вы правильно отметили рост товарооборота,— кивнул президент Белоруссии.— Мы просчитываем сейчас буквально каждую долю процента. И мы видим, что мы превзойдем в этом году с Россией свой товарооборот допандемийного, доковидного уровня. А там у нас товарооборот больше $35 млрд был.

— У нас в прошлом году был 29 (млрд долларов США.— А. К.) с лишним. В прошлом году, несмотря на падение, объем был 29 с лишним,— добавил президент России.

Александр Лукашенко замялся. Он как-то сразу перестал понимать цифры. Тем более что в них сейчас не было никакого смысла.

— Да,— все-таки произнес он.— А до COVID было…

Он опять замялся, уже не очень понимая, чего когда было. Хотя сам только что сказал, что до COVID было $35 млрд.

С другой стороны, никто же не знает, с какого момента он начал считать. Президент Белоруссии вообще, как известно, долго не признавал, что COVID существует. То есть для него «ковидный» уровень начался, видимо, с того момента только, когда он сам заболел. А это было год назад.

—…Свыше 30 (млрд долларов США.— А. К.),— напомнил ему его собственные слова господин Путин.

Но Александр Лукашенко не собирался по всем признакам так долго останавливаться на теме, которая совершенно не интересовала его сейчас. Он ее задумывал как пролог к главному, а что-то никак не мог к нему подступиться. И вот он решил уже подступаться:

— Поэтому здесь как раз у нас темпы неплохие. Смотрю по ВВП у вас, как и у нас… Вы знаете, нам предрекали чуть ли не стагнацию. Экономика в России растет. Естественно, привязанная к России наша экономика нормально двигается. Но всегда, знаете, есть желающие подкинуть нам проблем! Вы о них знаете. Я вас проинформирую (если знает, зачем информировать. Но ясно было, что все равно придется послушать.— А. К.). Пользуясь доверительным отношением, захватил некоторые документы, чтобы вы понимали, что происходит!

Только теперь не то что стал заметен, а просто бросился в глаза черный «дипломат» с золочеными застежками, стоявший справа за креслом Александра Лукашенко.

Цена документам и записям от Александра Лукашенко, причем озвученным именно публично, с риском опозориться (причем стопроцентным), хорошо известна, но все же разобрать целый «дипломат» документов, касающихся, видимо, интригующих обстоятельств посадки борта Ryanair… Да, тут можно было и не успеть искупаться. То есть хоть какая-то польза от «дипломата» была не исключена.

— Публично скажу следующее,— предупредил Александр Лукашенко тоном, не терпящим возражений.— Чтобы вы понимали, что это за люди! Хотя мы с вами в этом ключе обсуждали многие проблемы…

То есть и так давно стало ясно.

— Помните период прошлого года, когда, наверное, больше России никто не спасал своих людей, вывозя с курортов? — спросил Александр Лукашенко.— И даже из Индии помогали нам человек 200 белорусов вывезти. Где-то мы попутно вывозили россиян, наша «Белавиа»…

Он, кстати, правильно сейчас говорил. Так все и было. Этим он и пользовался.

— Тогда все закрылось,— опять напомнил президент Белоруссии.— Один аэропорт в Минске работал, и мы вывозили своих людей. Они все закрыли! (Ну все-таки некоторые аэропорты, справедливости ради, работали. И «Аэрофлот» летал и в Рим, и во Франкфурт, и даже в Лондон…— А. К.). И попросили «Белавиа»… Представляете, какая мерзость?! — взорвался наконец Александр Лукашенко; вернее, позволил себе взорваться, ибо взрывы эти были у него, без сомнения, рассчитаны.— Они попросили нашу компанию! И наша компания вывезла тысячи человек: шведов, немцев, поляков, литовцев… у них вообще было наглухо закрыто… американцев… Тысячи вывозили в Минск, поскольку единственный аэропорт был открыт, а потом американцы у нас забирали людей, и мы им туда отвозили. Не представляете, как они были в конце прошлого года и начале этого нам благодарны, коллективу «Белавиа», за вывезенных людей, спасенных!

Теперь, он имел в виду, отплатили черной неблагодарностью (просто не зная сгоряча, как и чем еще отплатить).

— Вот к этому случаю с самолетом (компании Ryanair.— А. К.) «Белавиа» не имеет никакого отношения! — продолжил президент Белоруссии.— Какое компания «Белавиа» имеет к этому отношение? Там самолетов «Белавиа» не было, базируется в аэропорту, в который вы летаете и другие. Чужой самолет! Упрекают военных, что мы его посадили. «Белавиа» при чем?! «Замочили» на всю катушку! И если бы не вы в этот период… Я смотрю, москвичи, Москва отказывает — летите вокруг Беларуси, не принимают самолеты в Москве. Сразу почувствовали!!

Да, Александр Лукашенко, как ему казалось, нашел слабое место в позиции ЕС и сейчас продолжал ковырять в нем своей раскаленной кочергой.

— Но за что наказали трудовой коллектив «Белавиа»?! За то, что они в ковид их вывозили тысячами?! Вот их лицо! — бросил Александр Лукашенко в это лицо.

А, то есть надо было, видимо, объявить войну лично Александру Лукашенко.

Так ведь рано или поздно и произойдет.

— Я отрекаюсь от того, что там было! — Александр Лукашенко был уже не очень понятен, но разве это когда-нибудь имело значение? — Я покажу вам некоторые документы, вы поймете, что там происходит и происходило! Идет попытка раскачать ситуацию до уровня августа прошлого года!

Что президент Белоруссии собирался показать Владимиру Путину из того, что тот не видел? Да он их писал.

— Самолет президента Боливии в свое время посадили, президента вывели из самолета — и ничего, тишина…— добавил российский президент из общеизвестного.

— Совершенно верно! — воскликнул Александр Лукашенко.— А с Россией в Турции, помните?! В Сирию летел самолет. Якобы оружие... Посадили, досмотрели. Никто не кричал. Ну досмотрели и досмотрели… Ваше суверенное право…

Он, что ли, имел в виду, что посадить самолет Ryanair было его суверенным правом?

— Просто понятно, чего от нас хотят эти наши западные друзья,— кивнул Александр Лукашенко.— Что тут обсуждать? Но нет тех высот, которые большевики не брали! Возьмем и мы!

— Хорошо! — засмеялся Владимир Путин.

А вот эта тема была ему близка.

Андрей Колесников