Василий Степанов о «Красном призраке», в котором Великая Отечественная разыгрывается по законам вестерна

В прокате «Красный призрак» Андрея Богатырева, партизанский экшен, в котором советская военная драма встречается со спагетти-вестерном и кино Тарантино, а все вместе складывается в неожиданно живой фильм о войне

Зима 1941-го, по лесу бредет стайка измученных красноармейцев, вырвавшихся из «котла». Их командир (Олег Васильков) — при смерти и на носилках, но держится молодцом, травит анекдоты про американца, француза и русского, которых фашисты привели расстреливать. Рядом идут санитарка, строгий лейтенантик, сержант-одессит и почти окоченевший рядовой в исполнении Юрия Борисова. Возглавляет шествие местный партизан (Владимир Гостюхин), который чуть что крестится и стреляет как Вильгельм Телль. Им бы — за линию фронта, к своим, оборонять Москву, но уж очень свирепствуют немцы, которые лихорадочно пытаются избавиться от легендарного снайпера по прозвищу Красный призрак, действующего в районе населенного пункта Медынь. Герой-одиночка уничтожил больше 60 солдат вермахта и останавливаться не намерен. Взять стрелка должен вальяжный каратель по фамилии Браун (Вольфганг Черни), который ценит Вагнера и мощь русского духа, а потому мечтает поскорее попариться в бане по-черному. Именно на хуторе с баней и встречаются все действующие лица этой истории.

Баня — место для отечественного кино знаковое, именно на этой территории рождаются народные хиты: от «Иронии судьбы» до «Особенностей национальной охоты» и фильмов Алексея Балабанова. Но в «Красном призраке» не сразу распознаешь эту амбицию — замах на всенародную любовь. Фильм, события которого разворачиваются в контексте Великой Отечественной войны, начинается с логотипа Российского военно-исторического общества. Такова неизбежность: любое кино на историческую тему с государственной поддержкой обязано проходить проверку на возможную «фальсификацию истории».

Однако в случае с «Красным призраком» торжественная заставка с двуглавым орлом, очевидно, превращается в элемент дерзкого постмодернистского декора — на 9 Мая такое не выпускают. Зритель набирает воздух, чтобы смотреть патриотический блокбастер а-ля «Двадцать восемь панфиловцев» и «Подольские курсанты» (как бы не заснуть во время сеанса бронзовым сном), а ему подсовывают совершенно хулиганское произведение из тех, что когда-то пересказывали друг другу мальчишки на школьной перемене. Нет, это не трафаретный фильм о великой войне, которые наш кинематограф эпохи стабильности научился клепать без особых сантиментов и мук совести. Хотя и костюмы знакомые, и партизанские бороды не отличишь, и снег скрипит похоже, и пулемет привычно стреляет холостыми, и тяжкое военное насилие представлено со всей возможной плотоядной кинематографической живостью, местами отдающей torture porn. И все же «Красный призрак», в отличие от множества современных героических фильмов про войну, даже в обстоятельствах страшного отступления 1941 года сохраняет легкость походки и живое выражение лица.

Причины тому на поверхности. Это, пожалуй, первый за последние лет двадцать случай, когда в российском военном кино смещается жанровая рамка. Традиционно насупленная военная драма вдруг оборачивается гротескным вестерном: под звуки саундтрека композитора Сергея Соловьева, который явно перепевает Эдуарда Артемьева и Эннио Морриконе, в засыпанных снегом бескрайних полях встречаются герои-одиночки. И выясняется, что отечественная мифология «неизвестного солдата» идеально совмещается с мифом Серджо Леоне и иствудовского «героя без имени». Важно и то, что в таком совмещении не чувствуется ни капли оскорбительного. Наоборот, по-тарантиновски мастеровитое кино, снятое фанатом киностудий Довженко и «Беларусьфильм», вдруг с неожиданной стороны обнажает главную проблему отечественных военных эпиков, которые в голливудской манере упрямо ищут конкретного героя, совершающего конкретный подвиг, и переносят его на экран с титром: «Основано на реальных событиях». Но в отечественной традиции, для которой незаменимых нет, герой лишь один из многих. Красным призраком может стать каждый, в каком-то смысле им и стал каждый.

При всей своей напускной — спасибо легкому жанру — незамысловатости фильм Андрея Богатырева детально проработан, чувствуется, что производство шло много лет и с большими приключениями, но это только пошло фильму на пользу. Он изобретательно, хотя и недорого, судя по всему, снят — никаких тебе танков, но экшен такой, что глаз не оторвать. Он бережно озвучен: поклонников советского военного кино порадует немецкая речь, по всем правилам перекрытая закадровым переводом. Это смекалистое кино, жаждущее говорить с современным зрителем, который смотрит очень разное кино: от Квентина Тарантино до Алексея Германа.

И, в общем, не сильно удивляешься тому, что в списке сценаристов появляется имя Константина Симонова (кажется, на правах гэга, потому что это полный тезка великого советского писателя). С усмешкой отметая последние десятилетия нашего шаблонного военного кино, «Красный призрак» возвращается чуть ли не во времена «Боевых киносборников», лучших выпусков этого военного альманаха, где трагедия и комедия жили рука об руку. Здесь те же качели низкого-высокого: пока суровый дед-партизан принимает роды, немецко-фашистские захватчики танцуют с поросятами и слушают Марику Рёкк. Вроде карикатура, но в том-то и достижение авторов, что призрак (Алексей Шевченков) умудряется одновременно быть и картинкой Кукрыниксов, и вполне себе живым человеком. У которого, может, и нет реплик, но явно есть биография.

В прокате с 10 июня