Лекторий РЭШ: выступление профессора Массачусетского технологического института Антуанетты Шоар

После финансового кризиса 2008 года мы увидели сильный поток критики не только в отношении финансовой индустрии, но и в отношении финансовых исследований. Было много опасений, что исследователи находятся вне реальности и не заботятся о действительно важных проблемах на финансовых рынках и в экономике, что они не заинтересованы в изучении этих тем. На это я могла бы ответить следующее: я считаю, что некоторые из этих обвинений необоснованны, многие не до конца понимают, что такое финансовые исследования и чем занимаются ученые.

Финансовые исследования не отслеживают поведение рынков и экономических агентов на повседневной основе. И финансовый кризис 2008 года несколько сложно представить в контексте финансовых исследований, которые, действительно, часто могут быть довольно абстрактными. В прошлом они мало взаимодействовали с экономической и финансовой политикой и ее эффектом в плане устранения финансовых проблем. Сегодня мы видим значительные изменения, есть гораздо больший интерес ученых к исследованиям по темам, которые важны для более широких слоев общества, например по вопросам доступности финансовых ресурсов, справедливого доступа к финансовым инструментам, вопросам о том, как регулирование может помогать в выстраивании рынка и исключать злоупотребления, как можно улучшить работу финансовых рынков, чтобы сделать их более доступными для обычных людей. Это действительно интересное новое направление, происходит развитие науки, и все больше и больше ученых начинают думать о влиянии финансов на реальные события и жизнь реальных людей.

Очевидно, что помимо размышлений о фондовом рынке, крупных корпорациях финансовые исследования должны рассматривать бедные слои населения, нижний срез среднего класса. Я согласна с тем, что это важные направления, и сегодня есть исследования, которые смотрят на эти области. Но существуют определенные провалы на рынке исследований, как существуют провалы в экономике: талантливые ученые не часто выбирают проблемы, связанные с неравенством доходов, финансовой инклюзией, влиянием финансовых технологий на опытных в финансовом отношении клиентов по сравнению с клиентами обычными. Ученые могут не рассматривать эти вопросы и не знать, как решать соответствующие проблемы. Например, часто они даже не осознают, какого рода проблемы могут возникать при взаимодействии бедных людей с финансовым рынком.

Причина в том, что, как и всегда в экономике, у людей должны быть стимулы для работы над этими темами. Учитывая, что многие ученые происходят из среднего или даже из высшего класса, принадлежат к нему и обучают людей, принадлежащих примерно к тому же срезу общества, проблемы, которые есть у крупных корпораций или у более богатых людей, часто волнуют их больше, чем вопросы финансирования малого бизнеса или более бедных граждан.

В итоге люди игнорируют эти темы, и именно поэтому долгое время не проводилось достаточного количества исследований в том сегменте, который мы называем нижней частью пирамиды финансовых рынков. Это относится не только к науке, но и к самой индустрии, где, например, финансовые модели для бедных заемщиков или заемщиков с низкими доходами обычно имеют низкую маржу и потому неинтересны финансовым организациям. Их [модели] даже может быть очень сложно защитить с помощью прав интеллектуальной собственности, а если вы не получаете патент на новый инструмент, его могут легко скопировать и использовать конкуренты.

Часто не хватает людей, хорошо знающих о конкретных проблемах и работающих над их изучением. В то же время сама финансовая система, включая банки и другие финансовые организации, долгое время не оказывала поддержку исследованиям по этим темам, которые на самом деле очень сложные, зачастую системные. Бедность — это системная проблема, которая возникает из-за того, что люди не имеют доступа к хорошему образованию и не имеют доступа к финансированию. Когда у вас нет доступа к образованию, вам сложно взаимодействовать с финансовой системой. А если у вас нет финансовой опоры, вы, вероятно, не сможете поступить на какую-либо программу в университет. Именно здесь исследования и университеты могут помочь, направляя финансирование и интерес своих студентов на эти очень важные проблемы общества. К счастью, сейчас в США и Европе мы видим, особенно после обнажившего множество проблем кризиса 2008 года, что гораздо больше интереса, гораздо больше финансирования и гораздо больше внимания уделяется решению финансовых проблем людей, находящихся в самом низу пирамиды.

Теперь я хотела бы поделиться своим личным вкладом в решение этих проблем. Вместе с коллегами из Чикагского университета и Принстона, с Эльдаром Шафиром и Сендхилом Муллайнатаном более десяти лет назад мы основали организацию под названием Ideas42. Почему Ideas42? Вероятно, некоторые из вас знают книгу «Автостопом по Галактике». В ней рассказывалось о суперкомпьютере и об ученых, которые спросили у него, в чем смысл жизни, Вселенной. Суперкомпьютер работал сотни лет и в конце дал ответ — 42. Ученые расстроились и спросили: «Что это? Что значит 42?» Компьютер ответил примерно следующее: «Послушайте, если вы задаете глупый вопрос, вы не можете рассчитывать на умный ответ».

Почему мы выбрали это название? Причина заключается в том, что трудно дать хорошие ответы, если вы не задаете правильные вопросы о проблемах людей, то есть если вы не знаете контекст, в котором что-то пытаетесь решить. Например, проблемы в финансовой области: что является причиной низкой финансовой грамотности, что люди могут сделать, чтобы лучше сбалансировать свои счета? Если у вас нет контекста о мире, в котором живут люди, вы не можете задавать умные, правильные вопросы. Именно поэтому мы решили создать некоммерческую организацию, цель которой — использовать социальные науки и поведенческую науку для решения социальных проблем, связанных с финансовой интеграцией, здравоохранением, социальной справедливостью и так далее. Помимо моих соавторов мы работаем со многими учеными и исследователями из различных университетов: с экономистами, психологами, исследователями искусственного интеллекта.

Наша миссия состоит в том, чтобы с участием учреждений частного и государственного секторов разрабатывать новые решения или новые инструменты для существующих финансовых проблем. Идея в том, что для работы с проблемами на местах вам необходимо сочетать практические операционные знания с научными идеями и концептуальными выводами, которые мы получаем в результате исследований.

Мы разрабатываем новые инструменты, которые могут способствовать решению тех или иных проблем, например новые кредитные продукты, и проверяем их жизнеспособность в пилотных исследованиях. Этот проект призван объединить научные знания с практическими для решения социальных проблем. Это большая организация. У нас 120 сотрудников, и мы много работаем в США, Северной Америке, в некоторых государствах Южной Америки, Индии и других странах. Я хотела бы описать два примера нашей работы. Это действительно важные проблемы, с которыми нужно работать, но которые необязательно имеют очевидные решения. В процессе работы мы многое узнали о финансах и о том, как люди думают о финансах и принимают решения.

Первый проект я назвала «Как развивать финансовую грамотность?». Обучение финансовой грамотности часто проводят международные организации, такие как Всемирный банк, Международная финансовая корпорация, ОЭСР, они организуют много программ по повышению финансовой грамотности для малых предприятий в развивающихся странах, а также для простых людей, которые обычно не обладают глубоким пониманием финансов. Цель состоит в том, чтобы помочь им научиться принимать более качественные и правильные решения. Для вашего понимания масштаба скажу, что один только Всемирный банк обычно тратит около $2 млрд в год на различные программы обучения финансовой грамотности. Это очень много. Как только сумма потрачена, мы хотим понять: правильно ли она потрачена, дает ли она тот эффект, который должна давать, или конкретную программу можно улучшить?

Когда я заинтересовалась этой темой, я познакомилась с несколькими исследованиями, которые показывали, что традиционные методы разработки программ обучения финансовой грамотности не оказали значительного влияния ни на средние фирмы, ни на малые предприятия, ни на отдельных людей. Даже у самого Всемирного банка есть ряд исследований, показывающие, что эти традиционные программы финансовой грамотности не оказывают большого влияния на людей, которые их проходят. Когда вы это видите, вы можете спросить: «Почему?» Неужели результата нет, потому что финансовой грамотности нельзя научить? Или мы неправильно учим? Вы даже можете предположить, что обучение финансовой грамотности не важно для того, чтобы помочь людям научиться принимать правильные решения. Возможно, если дать людям хорошие знания, они станут немного умнее и успешнее в плане финансов, но, в сущности, эти знания не так важны для принятия решений. Возможно, решения слишком сложны, и даже после некоторого обучения людям не хватает знаний. Возможно, обычному человеку, особенно в более бедных странах, приходится переживать такие жизненные потрясения, что обучение в итоге не играет для него никакой роли. Все это важные вопросы, и, если мы знаем, что обучение финансовой грамотности, даже если оно проводится очень хорошо, не помогает людям принимать правильные решения, тогда нам следует прекратить эти программы. Но если вы знаете, что есть более эффективные способы обучения или, возможно, что программа не была разработана достаточно хорошо для того, чтобы отвечать нуждам людей, вы видите перспективу для улучшений и могли бы представить другой вариант.

Это именно то, чем мы занимались, и я сейчас покажу, что у нас получилось. Но возникает также другой вопрос: кто должен тестировать новые решения и за чей счет они должны разрабатываться? Получат ли банки выгоду от того факта, что у их клиентов после обучения снизится кредитный риск? Или сами клиенты должны нести издержки, поскольку предполагается, что они станут более финансово грамотными и, возможно, смогут брать более выгодные кредиты, получать более качественные финансовые продукты? Или это должен быть государственный либо донорский фонд?

Почему эти вопросы важны? Если вы хотите построить что-то устойчивое в будущем, вы должны подумать о том, как добиться устойчивости. Что касается разработанных нами программ, мы обнаружили необходимость первоначального финансирования их реализации государством или донором. Но как только программа набирает обороты, банки оказываются готовы предоставлять поддержку ее проведению, да и сами клиенты выражают готовность в каком-то объеме оплачивать обучение.

Перейдем к тому, что именно мы пытаемся сделать. Если обратиться к программам обучения финансовой грамотности, которые обычно проводятся, то это, скорее всего, традиционное обучение бухгалтерскому учету. Это очень подробные тренинги, которые пытаются преподавать на уровне магистратуры, укладываясь при этом в несколько дней,— все равно что преподавать материал программы MBA для владельцев малого бизнеса, которые при этом еще заняты своими проблемами. Было показано, что эти программы на самом деле не работают, и в прошлом часто думали: это происходит из-за того, что участникам нужно тратить на них больше времени. Кроме того, многие тренинги поначалу становились все более и более сложными, потому что считалось, что причина их неэффективности заключалась в слабом охвате материала, однако на самом деле это не так.

Наш проект впервые был опробован в Доминиканской Республике, и мы работали с банком, который кредитует малый бизнес. Мы провели несколько месяцев, опрашивая участников тренингов, проводя фокус-группы, разговаривая с кредитными специалистами, и поняли, что программа не недостаточно сложная, а наоборот — участники были готовы к более глубоким и продвинутым знаниям. При этом слушатели усваивают материал, но они просто слишком заняты другими делами: когда вы ведете малый бизнес в любой точке мира, и особенно в развивающихся странах, это больше, чем работа на полную ставку. Вы все время переживаете какие-то шоки и потрясения. Таким людям не нужны очень сложные финансовые модели, им нужны простые практичные правила, которые, возможно, приведут к эффективному решению только в 80% случаев, но за очень короткий промежуток времени и с помощью очень простого механизма. Им не нужен 100-процентный результат, на достижение которого будут уходить недели работы с данными. У многих людей нет на это времени. В итоге мы разработали простые эмпирические правила, которыми мог бы воспользоваться даже тот, кто очень занят или не имеет высокого уровня образования.

Я постараюсь описать некоторые из этих правил. В традиционном бухгалтерском учете, чтобы выяснить рентабельность предприятия в конце месяца или в конце квартала, вы должны составить отчет о доходах и прогноз прибыли для своего бизнеса. Для этого нужно иметь много данных и внимательно их изучать. Мы поняли, что многим из этих малых предприятий не нужен такой сложный учет. Они работают на уровне, на котором они даже не знают, является ли их бизнес вообще прибыльным. Почему? Потому что многие малые предприятия являются семейным бизнесом. Жена может вести небольшой бизнес, это может быть продуктовый магазин или салон красоты. Муж может частично работать на этот бизнес, а частично — где-то еще, их дочь также может иметь какую-то временную работу «под начальством» матери или где-то еще. Все это приносит деньги в семейный бюджет, но семья не следит за конкретными источниками доходов и поэтому часто может буквально не знать, теряет ли тот или иной бизнес деньги и субсидируется ли он всеми другими источниками дохода семьи или же семья зарабатывает на этом бизнесе.

Мы разработали простой механизм, с помощью которого обучаем людей правилам того, как можно разделить свои домашние финансы, то есть все деньги, которые поступают от работающих членов семьи, и понять, приносит ли прибыль семейный бизнес. Тщательно отслеживая поступления и расход денег в конце каждого месяца или даже в конце каждой недели, можно понять, насколько предприятие прибыльно, и, если баланс положительный, бизнес разумно продолжать.

Кроме того, мы поняли, что многие из малых предприятий не знали, как управлять своими потребностями в оборотном капитале. Для крупного бизнеса это зачастую очень сложный расчет, который оценивает, как работает продукт, как маркетинговые кампании взаимодействуют с потребностями в оборотном капитале, и эти расчеты слишком сложны для малого бизнеса. Мы показали действительно простые практичные правила, как отделить оборотный капитал от дохода, который вы должны распределить в качестве прибыли.

Когда ведешь собственный бизнес, нужно принимать много важных решений о том, как рассчитывать прибыль, как управлять потребностями в оборотном капитале, как работать с дешевыми торговыми кредитами, которые вы даете клиентам или получаете от них, как оптимизировать учет без большого количества математических расчетов и большого количества специалистов. Мы разработали практическую программу обучения финансовой грамотности, которая, по задумке, лучше соответствует потребностям людей и их жизни. Очные занятия проводились по выходным. У нас были преподаватели, которые давали людям материал в упрощенной форме. Мы также организовывали ролевые игры — участники выступали в роли клиента или бизнесмена, решали практические кейсы, применяя полученные знания.

Всегда полезно оценить, помогает проведенная работа людям или нет. Нашей командой был разработан рандомизированный эксперимент. В эксперименте в Доминиканской Республике участвовало 1200 клиентов банка. Занятия были организованы в нескольких местах по всему городу, чтобы обеспечить удобный доступ для людей. В ходе эксперимента люди были распределены на несколько групп: одна обучалась практическим правилам, которые я описала выше, другая проходила традиционное обучение бухгалтерскому учету, то есть более сложное обучение финансовой грамотности, также у нас была контрольная группа, которая не проходила никакого обучения.

Обратимся к результатам эксперимента, но прежде я должна сказать: в конце тренингов мы проверяли людей на предмет того, насколько они усвоили изучаемый материал. Мы выяснили, что в обоих случаях — и в практическом, и в традиционном тренинге — люди остались довольны обучением, которое они прошли, и они действительно поняли то, что им рассказывалось. Когда мы проверили умение составить отчет о прибылях и убытках, обучавшиеся справились с заданием, поэтому мы исключаем возможность того, что они могли быть недостаточно умны, чтобы усвоить материал.

Первый вопрос: использовали ли люди полученные знания в своем бизнесе? Этот параметр мы оценивали относительно контрольной группы, в которой также были люди, знавшие бухгалтерский учет или умевшие отделять денежные средства домохозяйства от выручки бизнеса, рассчитывать доходы или проводить другие операции. В опросах мы обнаружили, что практические правила в итоге гораздо чаще применялись на практике по сравнению с традиционным бухгалтерским учетом (в среднем в 2–3 раза чаще). После исследования мы еще раз организовали интервью с предпринимателями, которые говорили о том, что они надеялись применять традиционный бухгалтерский учет в работе, но в итоге им не хватало времени на этот сложный инструмент из-за постоянных других дел. Группы, которые учили простые практические правила, чаще применяли полученные знания.

Мы добились того, что люди применяют знания на практике, но имеет ли это общественную ценность? Простые прикладные программы дают положительный эффект, поскольку эти эмпирические правила, хотя и упрощенные, помогают людям в управлении бизнесом, они больше приспособлены к тому, что людям на самом деле нужно. Как только мы получили этот результат, мы пытались понять, можем ли мы масштабировать эту практику. Позднее мы провели новые опросы и увидели, что после практического тренинга малые предприятия чувствуют себя намного увереннее в своих решениях и лучше подготовлены к нестабильности и потрясениям в своем бизнесе.

Тем временем, с точки зрения финансовых эффектов, мы не обнаружили улучшения показателей возврата кредитов: никаких изменений не произошло. Но мы увидели, что малые предприятия ценят эти образовательные программы, а банк — что прошедшие обучение клиенты стали гораздо более лояльными: они оставались с банком и обращались за новыми кредитами, что выгодно финансовому институту. Что произошло, после того как наше исследование завершилось? Банки продолжали продвигать этот тип практического обучения, предлагать его своим клиентам и субсидировать его реализацию.

Еще один факт, который мы поняли, заключается в том, что очное обучение стоит очень дорого — не только потому, что вы должны нанимать инструкторов и другой персонал, но и с точки зрения времени, которое владелец бизнеса тратит на то, чтобы оторваться от своего дела и сидеть в классе. В итоге мы воспроизвели практическую программу финансовой грамотности в формате мобильного приложения и протестировали его в сотрудничестве с Международной финансовой корпорацией и Всемирным банком во многих странах, в том числе в Индии, Эфиопии, на Филиппинах. Мы обнаружили очень похожие результаты и очень похожий эффект, даже несмотря на то, что обучение шло через приложение. Как вы понимаете, это делает его гораздо более масштабируемым, более дешевым в расчете на одного человека, которого вы обучаете, а также делает его более удобным для клиентов, поскольку им не нужно оставлять свой бизнес, чтобы пройти обучение.

Причина, по которой я хотела показать этот кейс в качестве первого примера, заключается в том, что в каком-то смысле вы видите очень доступные решения, которые на самом деле могут иметь большое влияние на финансовые показатели и достижения конкретных людей. Так что всегда есть что-то, какая-то реальная проблема, с которой сталкиваются люди и которую можно попытаться решить. Еще одна вещь, которую мы вынесли из этого проекта, заключается в том, что сейчас есть большой интерес к тому, как устроен рынок знаний и какова глубина знаний, которая нужна людям, чтобы принимать быстрые и эффективные решения. Понятно, что финансовый сектор знает гораздо больше, чем обычные люди. Как вы можете адаптировать информацию к тем решениям, которые принимает человек? Мы увидели, что общее образование и подготовка — это, конечно, хорошо, но обучать людей таким образом очень дорого. Часто гораздо эффективнее дать им основу для принятия решений, базовые знания о том, как делать выбор в пользу тех или иных решений.

Теперь перейдем ко второму примеру, который иллюстрирует наше исследование в США. Особенно бедные люди часто принимают очень сложные финансовые решения, но не получают финансовых услуг или поддержки, которые помогли бы им справиться с трудностями. Мы назвали наш проект проверкой финансового здоровья.

В США есть такие финансовые организации, которые называются Community Savings Bank. Это сберегательные банки, которые пытаются помочь даже относительно бедным клиентам или клиентам с низкими доходами улучшить свое финансовое положение. Проблема любого банка заключается в том, что, если на банковском счете человека мало денег или он не может взять достаточно большой кредит, маржинальность такого клиента для банка будет очень низкой. Если же банк работает с богатым человеком, у которого есть сбережения в размере, например, $10 млн на счету, и взимает с него только половину процента за финансовую консультацию или какую-то услугу, его расходы обычно окупаются. Банку сложно зарабатывать на тех, чьи сбережения составляют $2 тыс. или $3 тыс. Соответственно, эти люди, очевидно, слишком дорогие для банка, поэтому мы часто сталкиваемся с недостаточным предоставлением финансовых услуг для более бедных слоев.

Мы подумали, что сочетание эвристики и искусственного интеллекта с машинным обучением могут помочь в разработке масштабируемых продуктов, и мы хотели протестировать эту гипотезу. Вместе со сберегательными банками северо-запада США мы запустили проект проверки финансового здоровья — ориентированный на практические действия подход к финансовому обучению, который показал значительные результаты.

Рассмотрим пример супружеской пары Рикардо и Даниэлы. Рикардо работает на стройке и имеет относительно стабильный доход. Если бы это был весь их доход, то процесс планирования того, как потратить деньги и что купить, был бы довольно простым, потому что здесь не так много вариантов. У Рикардо относительно низкий доход, на уровне в среднем около $1,5 тыс. в месяц, что для США не так уж много. Рикардо одновременно работает фрилансером, что дает дополнительный нестабильный доход. Кроме того, его жена Даниэла занимается уборкой и присматривает за детьми. В итоге эта семья, даже несмотря на то, что она считается бедной, на самом деле сталкивается с очень сложной проблемой финансового планирования, потому что ее доход очень нестабилен от месяца к месяцу. Они зачастую не имеют возможности прогнозировать будущий доход, свои месячные траты, необходимые сбережения и так далее. В итоге у них возникает необходимость принимать множество сложных решений.

Мне не нужно принимать такого рода трудные решения, поскольку мне гораздо легче прогнозировать свой будущий доход и я гораздо лучше подготовлена к решению таких вопросов, чем пара, которая не разбирается в финансах.

Мы обнаруживаем, что у семьи Рикардо и Даниэлы регулярно возникают овердрафт и превышение лимита при оплате каких-то товаров или услуг. Например, им может не хватить $50, чтобы оплатить аренду жилья, потому что они рассчитывали на больший доход от какой-то работы одного из супругов, которого не случилось. Банковские штрафы и комиссии за перерасход средств могут легко достигать $90, что для небогатого человека может быть существенной суммой. Мы видим, что в данных по банковским счетам, с которыми мы работаем, это обычное явление. Люди легко теряют от 3 до 4% своего годового дохода из-за таких комиссий и штрафов, которых на самом деле можно избежать.

Мы взяли данные из банка и выяснили, какие типичные ошибки совершают или с какими типичными проблемами сталкиваются такие небогатые домохозяйства, что приводит к наибольшим потерям денег. Мы не могли заставить этих людей зарабатывать больше, но мы пытались показать, что потерю 3–4% их дохода вполне можно предотвратить, и разработали алгоритмы, которые могут помочь в этом. Мы приглашали людей на индивидуальную консультацию с финансовым консультантом, владевшим всеми типами инструментов, которые могут работать в такой ситуации, что делало тренинги проще и дешевле.

Затем мы снова запускали рандомизированный эксперимент, чтобы оценить эффективность программы. Мы создали интерфейс, в котором показывали людям их текущий баланс, сбережения, а также то, что они теряют в среднем $X из-за того, что оказываются неспособны оплатить какие-то счета. Далее мы давали им инструменты для распределения доходов, в том числе с заданным правилом, согласно которому, например, часть из стабильного постоянного дохода отправлялась на отдельный счет для оплаты регулярных расходов. Точно так же мы использовали автоматическое отчисление на сберегательные счета, чтобы помочь им лучше управлять своими финансами.

В результате мы увидели, что люди увеличили свои сбережения на треть по сравнению с теми, кто не имел доступа к инструменту. И даже через 12 месяцев у них была положительная разница на счету. Это были небогатые люди, и мы не говорим о сбережениях на сотни тысяч долларов, но, учитывая их уровень дохода, даже небольшие сбережения на непредвиденные расходы оказывались очень полезными. Теперь мы работаем над тем, чтобы масштабировать эти результаты и выяснить, как охватить более широкий круг людей с помощью этого типа программы.

Надеюсь, я смогла показать, что люди с относительно низкими доходами сталкиваются со сложными финансовыми решениями, которые связаны с большой волатильностью их доходов и расходов. Даже для таких ситуаций есть финансовые модели и инструменты, и работа с ними интересна не только с интеллектуальной точки зрения — она имеет большое социальное значение.