Президент России не был воодушевлен ходом пленарного заседания форума

4 июня президент России Владимир Путин принял участие в пленарном заседании ПМЭФ-2021 вместе с коллегами из Катара и Австрии. И специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников понимает: лихорадочное возбуждение, на которое нельзя было не обратить внимания в кулуарах форума, овладело в итоге не всеми его участниками. А у кого-то и сошло на нет. Несмотря на то что «Северный поток-2» успели достроить именно к этому дню.

Сказать, что участников питерского форума уже к исходу его второго дня измотали вечеринки, будет нечестно. Во-первых, не измотали, потому что по ним стосковались за полтора года разобщения, их ждали не меньше самого форума и участвовали в них, особенно в первый вечер (вот в той, которую устроил “Ъ” с просмотром «Кино»), с вожделением (а какое еще слово подобрать?).

Во-вторых, нельзя сказать, что было там так уж чем измотать. Вроде и столько всего, а ведь сказать, что не зря сходил, почти и не о чем. Вот достойно вроде показал себя «Яндекс» на Заячьей губе в Петропавловской крепости (таксист твердо сказал мне, когда услышал, что заезжать надо через Кронверкский мост: «Нет, там нет проезда. Там только скорые и полиция ездят». А был в этот день проезд). Был цирк, так сказать, с конями и воздушными гимнастами (а скорее, гимнастками) на борту под куполом.

Но в это же время «Гугл» устроил квартирник Бориса Гребенщикова на квартире (музее) Иосифа Бродского. И надо понимать, что лучше ничего на ПМЭФ на три дня, в которые мне пришлось посетить не одно мероприятие, чтобы иметь смелость написать эту фразу, просто не было.

Нет, они-то зря тоже, считаю, перестраховались и продемонстрировали тоскливую, предсказуемую прожарку самого «Гугла» стендапером Ваней Усовичем в прямом эфире YouTube, а затем выступление Манижи, которую можно, конечно, считать разогревом перед концертом Гребенщикова, да язык не поворачивается.

Но зато невозмутимо провели подробнейшую экскурсию по квартире-музею, и девушка в очках с короткой стрижкой и в нарочито мужской рубашке рассказала про все, и даже про соседку Нину Васильевну Федорову, которая много лет препятствовала сначала жизни самого Иосифа Бродского в этой квартире, а потом и превращению квартиры в музей. Она, до сих пор живущая за стенкой, ведь твердо сказала, что шуметь положено только до 11 вечера, а потом пеняйте на себя. И надо было отнестись к ее словам, конечно, повнимательнее. До 11 всем было очень хорошо в небольшой комнате с БГ и его музыкантами, а главное, по-моему, ему самому было по крайней мере неплохо, а это уже очень хорошо, а потом вырубилось электричество в подъезде. Разве Нина Васильевна не предупреждала? Разве в ее арсенале не было нужных средств, трудолюбиво накопленных за десятилетия жизни в коммуналке?! Это нужно было предвидеть и поставить хотя бы запасную динамо-машину, что ли (выставили же на улице на перекрестке запасные биотуалеты). На что надеялись господа из музея и «Гугла»? На авось, как всегда? Но оно же не ваше… А я знаю почему. Зачем-то вы рассказывали и нам, что в последнее время с Ниной Васильевной вроде неплохие установились отношения. Значит, расслабились просто… Преступно расслабились.

Но зато мы видели, как восстал со стула в темноте, принимая вызов, БГ и как без микрофона закончил песню так, чтобы Нина Васильевна не смогла бы ее не услышать, даже если бы укрыла голову обеими своими подушками на синтепоне, ну ладно, на пуху. И взметнулась, ведь взметнулась же победно ввысь его гитара! Что, Нина Васильна, съела?!

Вот как было на одной из вечеринок, лучшей на ПМЭФ, и лучше уже не могло быть.

На следующий день форум, между прочим, после всех этих вечеринок был в рабочем состоянии, и даже было впечатление, что люди и правда соскучились по себе таким, да и, страшно сказать, по коллегам. На многих стендах появилась вода, которой не было накануне, а на стенде Катара не пропали финики, которыми многие спасались днем раньше, когда и еды-то толком не было, а была по ценам для людей, которые зачем-то думали, что могут себе позволить все и даже немного больше.

Впрочем, и это все было преувеличением, потому что, если разобраться и поискать, и еда была, и питье. И везде что-то подписывалось, давались уходящие за пятую или седьмую тысячу на квадратный метр площади «Экспофорума» интервью, и я чувствовал какое-то даже общее лихорадочное возбуждение, и хотелось то ли снять маску, то ли надеть ее… На стенде «Газпрома» готовились к какому-то решающему заявлению (потом его, видимо, великодушно отдали самому Владимиру Путину на пленарное заседание), и тут людей было больше всего, просто запруда какая-то… На стенде «Фэшн энд стайл» в присутствии главы Роскино Евгении Марковой обсуждали «Россию в глобальном мире», и оттуда доносилось: «Сериал "Псих" тоже не очень канает…» Кто-то играл в кикер с роботом, робот безнадежно проигрывал, и от этого твое собственное настроение даже еще и улучшалось…

Навстречу неслись и обгоняли тебя сотни людей, и стоило одному притормозить или, не дай бог, остановиться, как вся эта машина начинала пыхтеть, пытаясь обойти вас, обогнать, просочиться сквозь вас или хоть косо посмотреть. Но слишком многие тут знали друг друга, и каждый, кто попробовал бы задержать на соседе свой косой взгляд, рисковал через мгновение тоже быть остановленным, и стать рукопожатным или хотя бы локтетронутым, и заслужить косой взгляд, приготовленный уже лично для тебя.

В зале пленарного заседания в начале второго часа дня было еще пустынно, одни таблички на стульях, скрепленных длинными трубами из нержавейки, чтобы не пришло даже в голову сдвинуть стулья поближе или тем более перейти из одного ряда в другой…

Все тут, впрочем, сдали по два теста ПЦР, и один из них — только вчера (правда, на вечеринке накануне вечером, уже после теста, гостям пленарного заседания было где и чем надышаться, так как в цирке-то масок не носили, могли бы даже не просить, хотя и просили вроде, а да потом перестали…).

Здесь, в зале пленарного заседания, было темновато, синевато и прохладновато. Везде, на каждом стуле лежали таблички с фамилиями, и первый ряд был тот, что должен. Игорь Шувалов, Герман Греф, Игорь Сечин, Иван Стрешинский, Алексей Миллер, Виктор Зубков, Герхард Шрёдер, Маттиас Варниг… К стулу с Кириллом Дмитриевым (точнее, еще без него) подвезли коляску с дамой, в которой нельзя было не узнать бывшего министра иностранных дел Австрии Карин Кнайсль, у которой еще недавно Владимир Путин же гулял на свадьбе, да и танцевал с ней…

Еще четверть первой части зала занимали стулья с табличками катарской делегации, главного гостя форума. С другой стороны, каких только людей уже не было. Каких, переспросите вы. Клаус-Дитер Маубах, например, пришел в зал своими ногами.

В какой-то момент зал стал стремительно заполняться, и я видел то же странное оживление на лицах, свойственное, видимо, людям, которые давно не виделись и не виделись бы еще столько же, но при этом ловили себя на том, что все-таки приятно, и даже иногда чертовски приятно увидеть тех, кого давно так неохота видеть.

— Как вам тут? — спрашивал я Михаила Швыдкого.

— Потрясающе! — немедленно отзывался он.— Давно так не было!

Президент Курчатовского института Михаил Ковальчук и вовсе признавался:

— Прекрасно! Неужели мы все так стосковались друг по другу?!

Нет, кто-то и не радовался так демонстративно, а, наоборот, держал все в себе, но видно же было: рад, рад, чертяка.

В конце концов все заторопились, образовалось подобие давки, смешались в кучу министры и главы корпораций, и я уж в который раз, можно сказать, с тоской подумал: «Только вот не надо было никому из вас приходить сюда подзаболевшим…» Потому что хоть кто-то и был в маске, а то и в перчатках, как Игорь Сечин, но проблема в том, что кто-то не был.

Однако все-таки это был ведь полноценный форум. А могло не быть.

То есть отказаться от него было легче, чем провести.

В этом еще была, конечно, причина этого непрекращающегося оживления на стендах, в павильонах, в зале… Может, и правда теперь все будет лучше… Так думали, не исключаю, люди.

— Ваше высочество эмир Тамим! Уважаемый господин федеральный канцлер Курц! Приветствую всех участников и гостей XXIV Петербургского международного экономического форума, — начал модерировать Стас Натанзон.

Когда на сцене появился Владимир Путин, нескольких фотокорреспондентов поставили в проходе между камер трансляции. Они пытались не мешать никому из сидящих сзади, присев и сами, но это было бесполезно. Уже через несколько секунд до одного из фотокорреспондентов дотянулся губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов:

— Господа, мы по миллиону платили не для того, чтобы ваши спины наблюдать!

Господин Путин замялся с фразой на устах: «Разберусь здесь щас…» (что возможно, говорило, о том, что он уже вообще перестал переживать, выходя к людям, и говорил все, что приходило в голову), как-то прикрутил свои бумажки к пюпитру и продолжил, причем почти сразу, про вакцинацию:

— Наглядный пример — борьба с эпидемией. До тех пор пока мы не обеспечим широкий, повсеместный доступ к вакцинам от коронавируса, причем на всех континентах, опасность эпидемии, ее новых вспышек никуда не уйдет. Могут сохраняться очаги распространения инфекции, представляющие угрозу для всей планеты. Однако… на сегодняшний день лишь около 10% жителей планеты вакцинировались полностью или сделали первый компонент прививки, тогда как сотни миллионов людей просто не имеют доступа к вакцине из-за того, что в этих странах нет технологий, производственных мощностей или средств на закупку вакцин.

Он говорил про «Спутник V», конечно:

— К сожалению, как у нас в народе говорят, своя рубашка ближе к телу — так получается и в борьбе с коронавирусной инфекцией в глобальном масштабе. Либо нет значительной помощи там, где она должна была бы быть, либо — что вообще абсурдно — действуют политически мотивированные запреты на покупку проверенных, эффективных, доказавших свою полную надежность вакцин. В нынешней ситуации это выглядит как нежелание защищать собственных граждан от угрозы!

Он и с этой трибуны звал на прививку:

— Сегодня у каждого, повторю, у каждого совершеннолетнего гражданина России есть возможность сделать прививку — максимально комфортно, добровольно и бесплатно. И, пользуясь случаем, я еще раз хочу попросить наших граждан использовать эту возможность, защитить себя и своих близких. Напомню, что российская вакцина признана самой безопасной и самой эффективной — эффективность свыше 96%. И, по данным наших контролирующих органов, нет ни одного летального исхода от применения вакцины!

И о себе:

— Я уже говорил и на себе это испытал: может быть небольшой подъем температуры — все, это все побочные эффекты, но защита какая хорошая!

Владимир Путин и иностранным гражданам пообещал, что они уже через месяц смогут делать прививку в России.

Но главной новостью в его некороткой речи стало известие, ради которого последние годы жил, работал и, видимо, побеждал «Газпром»:

— Рад сообщить, что именно сегодня, два с половиной часа назад, успешно завершена укладка труб первой нитки газопровода «Северный поток-2»! — воскликнул президент.— Работа по второй нитке продолжается.

Надо же было именно сегодня свершить. Вот к этому дню. Свершили.

— Линейная работа целиком, включая морской участок, закончена,— продолжил господин Путин.— С немецкой стороны труба подошла, с российской… Нужно их приподнять и сварить. Все! Но прокладка сама завершена.

Ну и чтоб уже совсем без иллюзий:

— Также на этой неделе обеспечена готовность российской линейной части газового маршрута до компрессорной станции «Славянская». Почему я об этом говорю? Потому что эта станция — одна из самых мощных в мире и является отправной точкой нового газопровода. Газ на «Славянскую» подан.

Таким образом, «Газпром» готов к заполнению газом «Северного потока-2».

Маттиаса Варнига и Алексея Миллера из первого ряда можно было начинать пересаживать еще ближе к сцене.

Гости пленарного заседания услышали о продлении льготной ипотеки еще на год, по ставке, правда, выше, чем 6,5% годовых. То есть теперь это 7%, и дадут максимум 3 млн руб. во всех без исключения регионах.

Видимо, самим страшно стало от того, как эта пирамида из кредитов вдруг обрушится, причем на ту же экономику, которая их генерировала.

Малый и средний бизнес благодаря новым мерам поддержки опять сможет вздохнуть свободней (а потом, видимо, потуже затянуть пояса).

— Посмотрим,— кивнул господин Путин,— уважаемые коллеги, какой это даст эффект, в том числе для «обеления» бизнеса и стимулирования развития компаний. Что касается «обеления», то здесь, думаю, заинтересованным лицам понятно, о чем речь: все чеки через кассу, наем работников «вбелую» и закупка товаров тоже «вбелую», через кассу.

Зрители как-то нехотя зааплодировали.

По-моему, у них понемногу все-таки портилось настроение; а пойди пойми почему…

Господина Путина интересовала тема углеродных единиц и реализации климатических проектов — и, по-моему, гораздо больше, чем присутствующих в зале.

В конце концов российский президент поздравил с прошедшим днем рождения эмира Катара, который был с ним на одной волне по ВКС.

Выступил и сам Тамим бен Хамад Аль Тани, и аудитория, кажется, приуныла: настолько уж все было безупречно.

Канцлер Австрии Себастьян Курц, тоже выступавший по видеосвязи (но выступавший, надо отдать ему должное, в отличие от остальных членов ЕС), был позитивен и тоже обтекаем:

— Не играет никакой роли, откуда эта вакцина: из Америки, из Китая, из России, из ЕС! Каждый успех в борьбе против коронавируса — это успех всего мира во имя всех людей! И при этом не играют роли геополитические различия!

А для Владимира Путина играли.

Ведущий Стас Натанзон задавал вопросы, которые, казалось, не очень нравились господину Путину. В случае с модератором Мегин Келли это было даже хорошо и просто украшало разговор, а в случае со Стасом Натанзоном — в лучшем случае разукрашивало.

Вот он спрашивал Себастьяна Курца, выполнил ли российский президент свое обещание, данное когда-то австрийским бизнесменам, улучшить инвестиционный климат в России. И похоже, Владимиру Путину казалось, что один канцлер и один президент оказываются в неловком положении. А перед Стасом Натанзоном стояла только ведь одна задача: чтобы было живо и даже наступательно. Вот он и делал что говорили. И громко, уверенно и улыбаясь. Чего еще, кажется, надо? Но нет, оказывалось мало.

С видеообращением еще выступили президент Аргентины и президент Бразилии, потом модератор спросил президента России:

— Владимир Владимирович, я смотрю на видеовыступления, видеообращения… Меня не покидает вопрос: а что это мы тут так смело собрались? Пандемия, что ли, закончилась?

— Мы собрались так, как нам рекомендовали специалисты, санитарные врачи,— холодно ответил президент.— Они полагают, что в таком формате собираться можно… Я обращаю ваше внимание на то, что некоторые коллеги в зале сидят в масках и в перчатках.

И он посмотрел на Игоря Сечина, аккуратно державшего руки в перчатках на коленях.

— Но полмира вообще по домам сидит,— поддерживал президента, который, казалось, не нуждался в этом, Стас Натанзон.

— Полмира сидит по домам,— согласился президент.— У нас ситуация лучше, чем во многих других странах мира. Тем не менее пандемия не закончилась, и мы должны проявлять осторожность.

А модератор уже спрашивал Себастьяна Курца, не поддастся ли тот на американское давление в связи с «Северным потоком-2», а потом и самого Владимира Путина — не будет ли все же «Северный поток-2» остановлен…

Их словно сталкивали лбами — и может, из этого и правда получилось бы что-то веселое, что не забылось бы участникам форума, но и вероятность какого-нибудь другого исхода была велика.

И главное, никаких претензий к модератору не было, а что-то все же шло не так.

Вот Стас Натанзон спрашивал у канцлера, почему Австрия покупает российский газ за доллары, когда у нее есть евро, и тот великодушно отвечал, что рыночные цены вычисляются в долларах. «Как-то это принято… Это должно быть экономическим вопросом, а не геополитическим…» — пожимал тот плечами.

— А вы что думаете: тоже неважно, в какой валюте? — переспрашивал модератор у президента России, и тот говорил, что важны предсказуемость и надежность, а «валюта не важна».

Спорить тут никто ни с кем что-то не хотел.

Впрочем, Владимир Путин сказал вдруг, что если нефтяники будут использовать в своих расчетах не доллары, а другую валюту, то это «будет очень серьезный удар по доллару, очень серьезный». «Нужна множественность резервных валют»,— закончил он.

Господин Путин был таким образом, мягко говоря, хорошо готов к этому вопросу. Он был из тех, что должны были прозвучать.

Ответил президент и на вопрос про «блогера Олега Дерипаски», который воюет с Центробанком. Его идея состоит в том, что бизнесмены всегда хотят взять кредиты подешевле, а Центробанк «должен следить за макроэкономическими показателями». То есть государству надо восстанавливать рынок труда и побеждать инфляцию.

— Видите, а говорят, что власти не замечают комментарии блогеров,— неудачно пошутил Стас Натанзон (господин Путин пару минут назад сказал, что не читал комментариев блогеров).

Модератор спрашивал канцлера, политизирована ли тема вакцины в Европе, тот расстроенно отрицал. Но он снова и снова спрашивал, почему российскую вакцину считают в Европе оружием. Нет, тут лидеры, и президент, и канцлер, опять не могли договориться.

А потом модератор, когда уже вроде сравнили ситуацию с Капитолием и Дворцом независимости в Минске и пошли дальше («Плевать я хотел на то, что меня кто-то где-то заблокирует… В каких-нибудь социальных сетях…» — гарантировал президент России), вспомнил про историю с посаженным в Минске самолетом. Себастьян Курц был резок: его возмутила посадка.

А Владимир Путин, видимо, в сердцах, вспомнил, как в Европе посадили в свое время самолет президента Боливии Эво Моралеса, заподозрив, что на его борту может быть Эдвард Сноуден.

И модератор говорил было уже лично про Романа Протасевича, бывшего главного редактора Nexta, которого и сняли с борта в Минске, когда Владимир Путин буквально взорвался от негодования. Он не хотел, чтобы его спрашивали про «какого-то Протасевича».

А скорее всего, он просто вспомнил, что самолет президента Боливии посадила тогда именно Австрия, и понял, что в конце концов и правда может поссориться с человеком, которому, видимо, был благодарен за то, что тот, единственный из лидеров ЕС, вышел на связь с ним, Владимиром Путиным, на ПМЭФ. И будет к тому же сам виноват, что поссорится.

И он перебил модератора:

— У нас большая аудитория. Петербургский форум — экономический. Вы нас затюкали вот этими вопросами! И меня, и канцлера!.. Какой-то Роман Протасевич… Я знать его не знаю… И знать не хочу!..

В конце концов Владимир Путин предложил не расстраиваться металлургам, которых хотел было расстроить первый вице-премьер Андрей Белоусов, но не сказал, что с них вообще ничего не причитается.

Но они ведь и не расстраивались.

В конце концов, эмир, президент и канцлер высказались, что они думают про постпандемический мир.

И ни у кого он особых опасений не вызвал.

Так что и на самом пленарном заседании наступил мир.

Потому что Стас Натанзон перестал задавать вопросы, и оно закончилось.

Я вышел на свежий воздух, прошел через КПП №2 «Экспофорума» и вызвал такси. У Владимира Путина начиналась уже другая встреча, и я включил трансляцию на телефоне. Ко мне подошел регулировщик в униформе и с жезлом. Честно говоря, я подумал, что он попросит меня отойти на безопасное от него расстояние.

Но он не то что сказал, а выкрикнул:

— А вы хоть речь Путина слушали?

— Старался…— сказал я.

— Он же предложил от доллара отказаться! — воскликнул Паша (так, потом выяснилось, его звали).

Я хотел сказать, что это пока не он, а Стас Натанзон, но регулировщик перебил меня:

— Вы просто не знаете, что дальше будет! А я знаю! Дальше будет переход на другую валюту!

— А, про это слышал,— кивнул я.

— Да не слышали вы! — рассердился он.— Потому что это будет не просто валюта, а криптовалюта! Крипто!!! Это будет просто переворот! Никто еще не представляет. Но я вчера с одним ментом разговаривал, он подтвердил! Невероятно!

Сила этого форума, понял я, в его центростремительности.

Затягивает-то как.

Если уж даже Пашу.

А вот Владимира Путина — нет, не затянуло.

Так бывает с теми, кто в центре урагана стоит.

Андрей Колесников