“Ъ” обсудил новые поправки к КоАП, УПК и закону «О полиции» с авторами и экспертами ФПА

Пакет поправок к законам «О полиции» и «О страже», а также к КоАП и УПК направлен главам парламентских фракций Госдумы, руководителям МВД, Минюста и СПЧ. Об этом “Ъ” рассказали авторы предложений — известные российские юристы, среди которых судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова и бывший начальник управления юстиции Москвы Юрий Костанов. Среди прочего они предлагают еще раз закрепить в законе уже гарантированное Конституцией право на адвоката «с момента фактического задержания» и закрепить перечень поводов для экстренных обысков одновременно и в УПК, и в законе «О полиции». К 15 июня юристы ждут отзывы на свои проекты и надеются, что депутаты Госдумы сначала создадут совместно с авторами рабочую группу, а затем проявят инициативу по внесению пакета в парламент. “Ъ” поговорил с разработчиками четырех проектов и попросил прокомментировать их необходимость экспертов Федеральной палаты адвокатов (ФПА).

Пакет поправок (.pdf) к КоАП, УПК, федеральным законам «О страже» и «О полиции» был подготовлен в конце мая группой юристов во главе с адвокатом Юрием Костановым (бывший сотрудник центрального аппарата прокуратуры СССР, в 1989–1993 годах — начальник управления юстиции Москвы). Его соавторами стали федеральный судья в отставке Сергей Пашин, экс-судья КС Тамара Морщакова, адвокаты Александр Пиховкин, Анастасия Костанова, Юрий Ларин, Мария Серновец, Анна Паничева, юрист и член СПЧ Мара Полякова. В преамбуле к поправкам авторы подчеркивают: в России очевидна «незащищенность прав и свобод человека и гражданина», а значит, «необходимо принять неотложные меры». Объединение четырех законопроектов в один пакет произошло из-за того, что все поправки так или иначе коснулись приведения законодательства в соответствие Конституции, пояснил Александр Пиховкин.

Господин Костанов отметил, что разработал часть проектов еще в 2019 году, когда входил в состав СПЧ и готовился доложить о них президенту, однако «был внезапно исключен из состава совета» (в ноябре 2020 года за месяц до ежегодной встречи президента и членов СПЧ). Проекты действительно обсуждались в СПЧ и были поддержаны юристами, журналистами и правозащитниками из состава совета, но на общее голосование инициативы не выносили по решению главы совета, рассказала Тамара Морщакова (ранее она возглавляла комиссию СПЧ по гражданскому участию в правовой реформе).

Впрочем, теперь доработанные проекты стали «фактическим ответом на зимние массовые задержания и последние изменения законодательства», рассказал Юрий Костанов.

Напомним, в канун Нового года Госдума стихийно приняла шесть законов, некоторые из них, как, например, изменение ст. 267 УК РФ — принимались без мотивированного обоснования, вопреки п. «а» ч. 1 ст. 105 Регламента Государственной думы, на что обращал внимание Верховный суд в критическом отзыве на закон. Адвокатское сообщество раскритиковало принятые поправки за ограничение свободы собраний, работы СМИ и НКО. В январе 2021 года в 125 городах России прошли несогласованные акции протеста в поддержку Алексея Навального, по итогам которых ОВД-Инфо сообщало об 11 тыс. задержанных.

Поправки к КоАП. Моментальное право на адвоката

Первым проектом «пакета Костанова» идут поправки к Кодексу об административных правонарушениях (ст. 25.5, 25.1, 27.3 и 27.4.). «Общество сталкивается с нарушениями сотрудниками правоохранительных органов национальных и общепринятых международных норм, гарантирующих защиту прав граждан,— говорится в пояснительной записке.— Особенно остро это проявляется в ограничении права задержанных граждан на защиту». Авторы объясняют, что привлекаемый к административной ответственности человек сегодня может рассчитывать на защиту адвоката только после доставления в отдел полиции, что противоречит ст. 48 Конституции. Она закрепляет право каждого гражданина России на адвоката «с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения».

Однако между задержанием и предоставлением защиты обычно проходит несколько часов, и все это время «человек беззащитен», ни родственники, ни адвокаты не знают, что с ним, пояснил адвокат Александр Пиховкин и подчеркнул: «Это очевидный пробел в законе».

Юрий Костанов рассказал, что, несмотря на нормы, закрепленные в ст. 48 Конституции, адвокаты по-прежнему часами не могут добиться допуска к задержанным, пояснил адвокат: «Теперь после задержаний вводят планы "Крепость", что вообще немыслимо, защитники пытаются попасть к заключенным часами, хотя вообще-то они не террористы, чтобы от них держать оборону». Здесь имеется в виду алгоритм действий полиции при вооруженном нападении на ОВД, разработанный на Северном Кавказе несколько лет назад и названный «план "Крепость"». Его объявляет внутренним распоряжением начальник отделения, после чего личный состав сразу получает боевое оружие и никого не впускает в здание ОВД.

В последние годы «Крепость» постоянно объявляют во время разгона несогласованных протестов в Москве и Санкт-Петербурге. Судья КС России в отставке Тамара Морщакова в беседе с “Ъ” подчеркнула, что вопрос допуска защитника к задержанным в 2021 году стоит особенно остро, так как «задержания носят массовый характер». Напомним, представители ФПА в феврале жаловались министру внутренних дел Владимиру Колокольцеву. 28 мая впервые в России суд признал «Крепость» незаконным основанием для недопуска адвоката к административно задержанным. На ОВД «Даниловский» в Симоновский суд Москвы жаловалась адвокат Мария Эйсмонт — в 2020 году ее не пускали к доверителям во время протестов по поводу поправок в Конституцию.

Предлагаемая поправка к КоАП подразумевает, что задержанные по обвинениям в административных правонарушениях смогут получать защиту еще до помещения в «Крепость».

Другая поправка к Кодексу предлагает уточнить и критерии задержания, ограничив их «действительно исключительными случаями». Сегодня закон говорит, что административное задержание может быть применено «в исключительных случаях, если это необходимо для обеспечения правильного и своевременного рассмотрения дела об административном правонарушении». «На деле мы видим, что правоохранитель склонен рассматривать едва ли не каждый случай как исключительный»,— рассказал господин Пиховкин. По его мнению, задержания фактически стали самостоятельным наказанием, если учитывать условия в автозаках и ОВД, а также многие часы, а иногда и дни в ИВС в ожидании суда. Поэтому авторы законопроекта предлагают прописать перечень исключительных случаев: когда требуется установление личности (если человек не имеет постоянного места жительства), когда он находится в состоянии опьянения, совершил или угрожает совершить насилие по отношению к другим людям. Остальные случаи, следует из проекта закона, являются безосновательными.

Принятие проекта, следует из пояснительной записки, снизит репутационные риски для Российской Федерации «при рассмотрении жалоб на нарушение прав российских граждан в национальных и международных судах». Отметим, что многие правозащитники и адвокаты ранее неоднократно заявляли “Ъ”, что снижение количества административных задержаний (при соблюдении критерия «исключительности») снизило бы затраты бюджета на работу силовиков, судов и выплаты по решениям ЕСПЧ.

С поправками к КоАП согласны в Федеральной палате адвокатов (ФПА). Советник палаты Елена Авакян назвала предлагаемую редакцию кодекса в части возникновения права на адвоката с момента задержания «абсолютно логичной»: «Очевидно, что подходы к моменту возникновения права лица на помощь адвоката административного и уголовного процессуального законодательства должны коррелировать между собой».

Поправки к УПК. «Отступление от Конституции может быть обосновано»

Вторым проектом идет совершенствование УПК (ст. 12, 19, 165, 401.10, 401.15, 401.17 УПК РФ). Главным образом авторы предлагают ограничить доступ полиции в дома подозреваемых без разрешения суда. Сейчас такой доступ возможен в исключительных случаях, но зачастую, по мнению юристов, «процессуально не оправдан». «Круг исключительных случаев законом не ограничен, а призванная его уточнить формулировка также носит неопределенный характер,— сказано в пояснительной записке к проекту.

Не ограничено время суток, в течение которого возможно проведение этих следственных действий. Это приводит к нарушениям конституционного права граждан на неприкосновенность жилища без достаточных к тому оснований.

Нередко обыски в жилищах граждан производятся по ночам без всякой необходимости, исключительно с целью оказать психологическое давление на лицо, у которого (или у близких родственников которого) производится обыск».

Александр Пиховкин согласен, что «отступление от конституционного права может быть обоснованным», если речь идет о безопасности и здоровье людей. Поправки как раз предлагают перечень таких отступлений: «Например, когда в жилище укрывается подозреваемый или обвиняемый в совершении тяжкого преступления, сопряженного с причинением смерти либо вреда здоровью людей или с реальной угрозой причинения такого вреда».

ФПА не может не поддержать данную поправку, но у силовых структур «все равно остается возможность миновать это правило», если будут сведения об угрозе жизни или здоровью людей, прокомментировала Елена Авакян. Для этого, по ее мнению, нужны жесткая дисциплина в правоприменении и время — наработать практику: «Доказательства, добытые в жилище в ходе проникновения без наличия той самой угрозы, должны признаваться (судами.— “Ъ”) недопустимыми. До этого норма любой жесткости, внесенная в Кодекс, будет не более чем очередной декларацией. Потому что в таких случаях будет превалировать факт доказанности преступного деяния, а не факт законности проникновения в жилище».

Случаи, не терпящие отлагательства, на которые указано в ст. 165 УПК РФ, «разнообразны и не связаны только лишь с тяжестью совершенного преступления», потому поправка «существенно ничего не изменит», считает советник ФПА, управляющий партнер адвокатской конторы «Бородин и партнеры» Сергей Бородин. Он также отметил, что собственнику жилого помещения «в любом случае гарантирован судебный контроль за законностью действий сотрудников правоохранительных органов».

Также авторы закона предлагают ликвидировать немотивированные отказы судов в удовлетворении жалоб и ходатайств. Александр Пиховкин уверяет, что суды игнорируют многие доводы жалоб защиты, однако адвокаты узнают об этом только из судебных решений, а в процессе «доказывают (обоснованность жалобы.— “Ъ”) сами себе». Немотивированный отказ исследовать ходатайство должен, по мнению юристов, стать основанием для отмены решения суда в принципе. Господин Бородин, однако, напомнил, что суды кассационной или надзорной инстанции «не могут игнорировать или произвольно отклонять доводы жалобы, не приводя фактические и правовые мотивы», и уточнил: «Иначе не может быть обеспечено объективное и справедливое разрешение уголовного дела».

Другая поправка касается устранения «перекоса» УПК в сторону обвинения. Сегодня закон признает «доказательством» сведения, которые получают следователь, дознаватель, прокурор или суд. «Сведения, собранные защитой, для признания их доказательствами должны быть представлены следователю, суду или дознавателю с соответствующим ходатайством, и уже сторона обвинения или суд решат, будут ли эти сведения приобщены к делу в качестве доказательств»,— объяснил господин Пиховкин. После этого, уже на этапе судебного разбирательства, адвокат не может представлять суду какие-либо доказательства, а только участвовать в исследовании приобщенных ранее материалов. Сегодня защитники и обвинители «не равны категорически, даже в законодательном поле», согласна госпожа Авакян.

По мнению Юрия Костанова, весь Уголовно-процессуальный кодекс нуждается в реформировании, потому на этапе разработки законопроекта авторы некоторое время спорили, что следует менять в первую очередь. «В итоге остановились на "горячих точках", которые, как в случае с КоАП, необходимо было проработать много лет назад»,— сказал он. На первый взгляд может показаться, что предлагаемые поправки к УПК касаются только узкого круга лиц — адвокатов по уголовным делам, однако Александр Пиховкин отметил, что «выгодоприобретателями в результате являются не адвокаты, а их подзащитные, то есть сотни тысяч людей».

Поправки к ФЗ «О полиции». Силовикам полагается судебный разбор

Третьим законопроектом авторы отчасти дублируют уже поднятый вопрос — проникновение полицейских в жилище без санкции суда. Его допускают формулировки действующего закона «О полиции» (ст. 15) — слишком размытые, по мнению юристов. Неприкосновенность жилища — право каждого гражданина России, закрепленное в ст. 25 Конституции, которая гласит, что «никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения». «Круг таких случаев закон не ограничивает»,— подчеркивается в пояснении к предлагаемым поправкам.

«Случаи должны быть неотложными, но на практике трактовка этого перечня и понимание неотложности допускают проникновение всегда, по любому поводу, в любое время дня и ночи. Основания для такого проникновения часто ничтожны,— пояснил Александр Пиховкин.— Мы предлагаем ограничиться, например, необходимостью задержания подозреваемых и обвиняемых в тяжких и особо тяжких преступлениях для пресечения и предупреждения таких преступлений». Также в перечень должны войти пункты о «спасении жизни граждан» и «установлении обстоятельств несчастного случая».

Если полиция посетила жилище в отсутствие собственника, она обязана уведомить его в течение 24 часов. В этом пункте юристы предлагают дополнить закон уведомлением непосредственно жильцов, а не только владельцев недвижимости.

В пояснении к проекту они уточняют: «Там могут проживать люди без гражданства, чьи права тоже должны быть защищены». Елена Авакян согласна: «Отсутствие у людей гражданства не делает их бесправными, и в части основополагающих прав человека лица без гражданства ни в чем не ущемлены».

Также авторы предлагают ввести обязательный судебный разбор, который должен следовать за проникновением в жилище без предварительной санкции суда. Авторы указывают, что сейчас законность проникновения проверяет вышестоящее руководство МВД, которое «склонно укрывать нарушения». «Сейчас полиция не обязана ставить суд в известность (постфактум.— “Ъ”), чтобы тот проверил законность обыска, то есть люди, которые ходят по улицам, обвешанные автоматами и бронежилетами, могут фактически делать что угодно. Это произвол»,— возмущен Юрий Костанов. Предполагается, что суд, признавая действия полицейских незаконными, должен будет назначить и наказание — не только тем, кто проник в жилище, но и руководству полицейского подразделения.

Поправки к ФЗ «О страже». «Сейчас это профанация»

Изменения в ФЗ «О страже» авторы проекта объясняют «возросшим объемом уголовных дел», что «затягивает сроки ознакомления обвиняемых с материалами и существенно ограничивает их права». Юрий Костанов пояснил, что уголовные дела нередко насчитывают десятки или даже сотни томов, каждый из которых содержит «около трехсот листов»,— но суды «устанавливают сокращенные сроки для ознакомления». Заключенный при этом может пользоваться только ручкой и бумагой. Его адвокат может использовать копировальную технику, но отдельно от доверителя.

«Адвокатское сообщество и заключенные десятки лет стонут из-за невозможности должным образом изучать дела»,— подчеркнул господин Костанов. «Ознакомление чаще представляет собой профанацию»,— подтвердила Тамара Морщакова.

В пояснении к проекту изменений авторы подчеркивают: «Правила, установленные действующим законом, привели к тому, что следователи и защитники лишены возможности вручить обвиняемому для изучения в свободное время электронные носители, содержащие тексты постановлений о привлечении в качестве обвиняемых по объемным и многоэпизодным делам, заключений судебных экспертиз — бухгалтерских, экономических, строительно-технических и пр., тем более не могут передать им тома уголовного дела». Потому одна из поправок к закону «О страже» разрешает адвокатам проносить в СИЗО «технические средства связи», а также фото- и видеоаппаратуру. Госпожа Морщакова указала “Ъ”, что эта поправка идейно несовместима с уже принятым законом о запрете адвокатам проносить в колонии мобильные телефоны.

Напомним, закон, призванный, по мнению авторов (группа депутатов от «Единой России») «бороться с тюремными колл-центрами и коррупцией», запрещает проносить в колонии фото- и видеоаппаратуру. Соавтор поправок Анатолий Выборный указывал, что они, в частности, помогут побороть «нечистоплотных» адвокатов, которые могут записывать беседу втайне от своих же подзащитных. Закон был внесен в Госдуму 5 мая и принят ровно через три недели без учета отзывов ФПА и НКО. И члены палаты, и правозащитники критиковали закон, подчеркивая, что не смогут теперь зафиксировать следы пыток заключенных.

На фоне депутатского закона для колоний у проекта юристов для СИЗО «меньше шансов пройти», отметила Тамара Морщакова.

Она назвала изменения в законе депутатов «недопустимыми» и предположила, впрочем, что «на его фоне обществу будет ясно, где правда». Елена Авакян считает, что поправка «не пройдет» как раз по причине уже принятого закона, «который отбрасывает адвокатов на десяток лет назад».

Другим пунктом к проекту юристов стоит отмена цензуры переписки между адвокатами и подзащитными. Сегодня переписка «производится через администрацию места содержания под стражей и подлежит цензуре администрацией или лицом, в чьем производстве находится уголовное дело»,— сказано в пояснении к проекту. На практике это означает запрет передавать друг другу жалобы и ходатайства, утверждают авторы и указывают, что такая цензура «обессмысливает» закон «О страже» (регламентирует, что сотрудник администрации колонии может их видеть, но не слышать).

«При этом Конституционным судом в 2010 году нормы, регулирующие осуществление администрацией СИЗО цензуры, признаны соответствующим Конституции (Постановление Конституционного суда РФ от 29 ноября 2010 г. № 20-П.— “Ъ”)»,— напомнил Сергей Бородин, комментируя инициативу коллег-юристов. По словам Елены Авакян, по этой теме из года в год высказываются адвокаты «на всех государственных уровнях», подчеркивая, что право на приватность общения защиты и доверителя является основополагающим среди прав человека. Тем не менее защита не может быть уверена в приватности «ни в какой момент времени внутри СИЗО», рассказала госпожа Авакян: «Мы сталкиваемся и с тем, что при наличии запрета на прослушивание камер свидания адвоката с подзащитным сотрудники СИЗО считывают информацию по губам, расшифровывая речь доверителя и потом используют это против него. Идет постоянное вмешательство в деятельность адвоката попытками изъятия записей, которые ведет защитник».

Предлагаемые изменения — это попытка отменить систему исполнения наказания, сложившуюся со времен ГУЛАГа, пояснил Александр Пиховкин: «Причем для людей юридически невиновных — в отношении которых еще нет приговора, вступившего в силу».

«Россия есть демократическое федеративное правовое государство»

Авторы поправок рассказали “Ъ”, что 2, 3 и 4 июня направили их руководителям МВД, Минюста, СПЧ и ФПА, а также уполномоченному по правам человека в России Татьяне Москальковой и в региональные адвокатские палаты. Кроме того, документы направили депутатам Госдумы Павлу Крашенинникову (ЕР), Юрию Синельщикову (КПРФ), Михаилу Емельянову (СР), Геннадию Зюганову (КПРФ) и Сергею Миронову (СР). “Ъ” заранее обращался к некоторым из них за комментариями — в частности, к господам Крашенинникову, Синельщикову и Емельянову по вопросу необходимости данных инициатив. Глава комитета ГД по государственному строительству и законодательству Павел Крашенинников сначала отказался что-либо обсуждать до внесения пакета в Думу, а при повторном запросе не смог дать комментарий, так как находился в командировке. Его коллега Юрий Синельщиков не ответил “Ъ”.

Комментарий согласился дать первый заместитель комитета Михаил Емельянов, который еще в мае отмечал, что «готов поддержать некоторые из озвученных предложений». «Четкий перечень случаев для проникновения полиции в жилище необходим и будет способствовать защите прав, однако сомнительной кажется инициатива о разрешении на такое проникновение проживающих, ведь находиться внутри могут и преступники»,— пояснил он “Ъ”. Вероятность поддержки поправок к закону «О страже» господин Емельянов оценил как «высокие», а вот причин менять КоАП не увидел. Напомним, его смутило немедленное предоставление адвокатов административно задержанным. Парламентарий посчитал, что «технически это может быть выполнимо только для организаторов протестов, которые идут на акции и понимают, что будут задержаны», а потому заранее заботятся о наличии защиты. Где будет ждать адвоката любой другой гражданин, задержанный вне протестов, и «должна ли все это время полиция быть с ним на улице и тоже ждать»? — задается вопросом Михаил Емельянов.

В предлагаемых инициативах «нет ничего экстраординарного или революционного», отметила Елена Авакян: «Они все лишь фиксируют давно обсуждаемые проблемы».

Напомним, ранее она уже высказывала “Ъ” надежду, что в Госдуме «смогут здраво отнестись» к данным поправкам, и подчеркивала, что члены палаты при рассмотрении должны думать о защите прав граждан «как о защите своих прав».

Принятие четырех законов добавило бы четыре веских аргумента в пользу соответствия России первой статье собственной Конституции («Россия есть демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления»), надеется Александр Пиховкин. Он рассказал, что при рассылке авторы попросили адресатов дать обратную связь до 15 июня. После этого юристы намерены создать рабочую группу по обсуждению проектов и определить «делегатов», которые внесли бы проекты в Госдуму,— у авторов законов права такой инициативы нет. Потому предпочтительнее было бы создать рабочую группу на базе ГД «или на площадке национальных органов защиты прав человека», отметил господин Пиховкин.

Мария Старикова