Что нужно для развития проектов улавливания и хранения СО² в России?

К началу 2021 года более 120 стран заявили планы по достижению углеродной нейтральности в 2050–2060 годах. В этих условиях улавливание и геологическое хранение СО2 (далее CCS) становится одним из наиболее приоритетных направлений сокращения выбросов парниковых газов промышленностью. Технологии CCS позволят в перспективе снизить углеродный след без существенной перестройки экономики и сохранить ископаемые топлива в энергобалансе. Именно поэтому в апрельском послании Федеральному собранию президентом России была выделена как одна из приоритетных задача по обеспечению улавливания, хранения и использования углекислого газа от всех источников в России. Как в России создать новую отрасль практически с нуля — рассуждают эксперты VYGON Consulting.

Все новое — это хорошо забытое старое

Улавливание и геологическое хранение СО2 (CCS) — процесс далеко не новый. Первые проекты в этой сфере появились еще в 70–80 годах ХХ века в США. Первоначально технологии CCS-углерода нашли свое применение в методах увеличения нефтеотдачи: закачка углекислого газа в пласт позволяла повысить коэффициент извлечения нефти на выработанных месторождениях. В 1986 году на газоперерабатывающем предприятии в штате Вайоминг был реализован проект CCS мощностью 8 млн тонн СО2 в год. До сих пор он остается одним из крупнейших в мире по объемам улавливания углекислого газа.

В 1990–2000 годы во многих странах на фоне актуализации климатической повестки появилась идея улавливания и захоронения СО² теперь уже не только с целью увеличения добычи углеводородов, но и сокращения парниковых выбросов. Одним из первых таких проектов стало захоронение СО² в Северном море на месторождении Sleipner. В результате удалось предотвратить выбросы объемом более 17 млн тонн, а сам проект за более чем 20 лет доказал эффективность и безопасность закачки углекислого газа в пласт.

На текущий момент, по данным Global CCS Institute, в мире действуют 28 проектов CCS совокупной мощностью около 40 млн тонн СО² Как утверждают аналитики Международного энергетического агентства (МЭА), несмотря на кризис, вызванный COVID-19, в 2020 году правительства и частный бизнес из разных стран мира выделили на развитие технологий и строительство объектов CCS около $4,5 млрд и в дальнейшем эта цифра будет только расти. До 2030 года, по данным Global CCS Institute, заявлен ввод 42 проектов общей мощностью около 70 млн тонн СО².

Амбициозные планы на будущее

Заявленные планы по строительству мощностей CCS пока несоразмерно малы по сравнению с более чем 45 млрд тонн выбросов углекислого газа в мире. Однако ведущие мировые аналитические агентства ожидают, что на фоне усиления климатической повестки масштабы данного бизнеса могут значительно вырасти. Так, по оценкам МЭА, в сценарии устойчивого развития к 2050 году объем улавливания и хранения СО2 должен достичь около 5,6 млрд тонн СО²-эквивалента в год. Таким образом, в течение ближайших 30 лет должна быть создана огромная новая индустрия с ожидаемым объемом инвестиций более $6 трлн.

В то же время на территории России пока не реализовано ни одного проекта улавливания и хранения СО2. О планах по строительству мощностей до 2030 года на текущий момент заявили только НОВАТЭК и «Роснефть». При этом, несмотря на низкую геологическую изученность перспективных районов для захоронения СО2 в России, ведущие эксперты отмечают значительный потенциал страны в этом направлении. Только перспективы подсолевых отложений оцениваются в 10 млрд тонн СО2. К этому необходимо добавить выработанные залежи нефти и газа, которых в России насчитывается более 4,8 тыс. штук, угольные разрезы и т. д. Всего, по оценкам МЭА, потенциальный объем геологических ресурсов для хранения СО² в России и СНГ составляет около 1 трлн тонн. Таким образом, с учетом эффективности технологий CCS в 80–90% и текущих объемов выбросов СО² в энергетике и промышленности (~1 млрд тонн СО²) обеспеченность России составляет до 1 тыс. лет.

Экономика определяется регулированием

Ключевым препятствием к полномасштабному использованию CCS в промышленности и энергетике является их низкая экономическая эффективность. По данным МЭА, стоимость улавливания для реализуемых сегодня проектов варьируется в зависимости от отрасли и масштаба производства: в энергетике — $40–80 на тонну СО², в металлургии — $40–100, в цементной промышленности — $60–120. Стоимость транспортировки от источника выбросов до хранилища составляет в среднем около $10 на тонну. В отсутствие стимулов от государства или налогов на выбросы углекислого газа проекты CCS нерентабельны.

Поэтому на текущий момент, за исключением небольших проектов национальных компаний Китая, Катара и т. п., CCS в основном развивается в странах, где введены соответствующие меры регулирования.

Так, в США принята отдельная программа софинансирования проектов CCS общим объемом более $270 млн, а также специальная система налоговых субсидий на СО² в рамках CCS, предоставляющая $50 на каждую тонну захоронений. В Норвегии с 1991 года действует налог на выбросы, сегодня составляющий около $65 на тонну СО². В Канаде выделено более $800 млн проекту Quest и рассматривается введение налогового кредита, как в США. Несмотря на отсутствие проектов сейчас, в перспективе и Германия будет иметь конкурентное преимущество для реализации проектов CCS. В стране взимается налог на СО² в €25 на тонну. Подобные отчисления запланированы для всех, кто сжигает ископаемое топливо, причем к 2025 году он увеличится до €55 на тонну.

Учитывая перспективы по снижению стоимости улавливания и постепенному ужесточению углеродного регулирования, проекты CCS могут стать одним из наиболее дешевых и эффективных способов сокращения выбросов СО² в этих странах. Кроме того, они позволяют сохранять значительную долю ископаемых топлив в энергобалансе. Поэтому все крупные мировые производители энергоресурсов — США, Саудовская Аравия, Китай, Канада, Норвегия — уделяют этому направлению особое внимание, несмотря на низкую экономическую эффективность значительной части текущих CCS-проектов.

В России на текущий момент отсутствуют какие-либо меры поддержки для климатических проектов, включая CCS. Помимо этого низкая ставка корпоративного налога на прибыль делает имеющиеся механизмы вычета любых инвестиций менее эффективными по сравнению со многими странами. Поэтому в российских условиях помимо налоговых кредитов для таких проектов необходимо искать другие механизмы.

Только льготы не помогут

Помимо экономического аспекта развитию CCS в России мешает и ряд других факторов. Прежде всего отсутствует прозрачная система государственного регулирования таких проектов, что создает административные барьеры и может препятствовать их признанию в других странах как элементов, снижающих углеродный след продукции.

Геологическое хранение СО2 прежде всего относится к сфере законодательства о недрах. Формально выбросы СО2 могут быть классифицированы как отходы и, соответственно, отнесены либо к разведке и добыче полезных ископаемых как виду пользования недрами, либо к строительству и эксплуатации подземных сооружений в зависимости от их принадлежности к добыче полезных ископаемых. При этом в России отсутствует система нормативных правовых актов, которая бы определяла порядок выбора месторасположения и строительства подземных объектов для геологического хранения, правила мониторинга возможных утечек, ответственность в случае выбросов СО2 и т. д. Учитывая перспективность CCS для России, правильно было бы выделить его в отдельный вид пользования недрами со своими подзаконными актами. Также в законодательстве отсутствуют правила промышленной безопасности для таких объектов, не определены финансовые механизмы страхования ответственности и многое другое.

В ведущих же странах уже давно озабочены вопросами формирования регуляторной среды для геологического хранения СО2. В ЕС в 2009 году принята соответствующая директива для гармонизации законодательств отдельных стран. В США проекты CCS регулируются National Environmental Policy Act и на уровне отдельных штатов. Российское законодательство должно быть выстроено в соответствии с этими инициативами, чтобы наши проекты признавались в мире.

К тому же для масштабного развития отрасли CCS необходимо формирование инфраструктуры транспортировки СО2 до объектов геологического хранения. Это само по себе является задачей, по масштабам сопоставимой с вопросом газификации регионов.

Таким образом, в перспективе развитие отрасли CCS в России может сэкономить более 6 млрд тонн выбросов СО2 и потенциально привлечь более $200 млрд инвестиций суммарно к 2050 году. Но для реализации поставленной президентом задачи уже сейчас необходимо создать регуляторные условия функционирования отрасли и ввести экономические стимулы для реализации таких проектов.

Дарья Козлова, директор практики госрегулирования ТЭКа VYGON Consulting; Евгений Тыртов, старший консультант VYGON Consulting