Реджеп Тайип Эрдоган воззвал к Еревану из Баку

Турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган в среду завершил визит в Азербайджан, выступив напоследок в парламенте республики. Он не только говорил о братстве между Азербайджаном и Турцией, но и, по сути, обратился к властям Армении. Господин Эрдоган призвал задуматься над тем, какие потрясающие экономические перспективы откроются перед Ереваном, если он все-таки прислушается к требованиям Баку — в частности, касающимся проекта создания Зангезурского коридора. Напротив, в случае нового обострения, как следует из подписанной накануне турецко-азербайджанской Шушинской декларации, Еревану придется столкнуться с совместным силовым ответом со стороны Баку и Анкары.

«Мы проехали по Карабаху, видели, какие там разрушения после 30 лет конфликта»,— подвел итоги поездки в Шушу (см. “Ъ” от 16 июня), выступая в азербайджанском парламенте, Реджеп Тайип Эрдоган. И пообещал: «Турция и Азербайджан вместе все отстроят, построят новый Карабах».

В выступлении было немало обращений к Армении. «Урегулирование карабахского конфликта в итоге принесет большую пользу региону,— заверил турецкий лидер.— Это мы увидим со временем». В качестве примера он привел планы открытия Зангезурского коридора — маршрута через Сюникский район Армении, призванного соединить азербайджанскую Нахичеванскую Автономную Республику с остальной территорией страны. По словам господина Эрдогана, железная дорога, которая должна начать функционировать в рамках коридора, «даст возможность гражданам Армении свободно перемещаться в Москву и по миру, так что они избавятся от блокады, в которую попали». Президент также добавил, что для Армении «не счесть выгод от открытия турецких границ».

Но условия Анкары не изменились — подвижки в этом вопросе могут произойти лишь «по мере того, как будут устранены проблемы в отношениях между Арменией и Азербайджаном».

Осознанно или нет, на эти слова буквально в течение получаса ответил и. о. премьера Армении Никол Пашинян, выступая на митинге в самой проблемной для него Сюникской области (расположена на границе с Азербайджаном). «Мы в целом выступаем за открытие коммуникаций в регионе, потому что это нужно как Азербайджану, так и нам»,— сказал он на митинге в городе Капан. Правда, политик отметил, что в ключевом документе по карабахскому урегулированию — трехстороннем соглашении от 9 ноября 2020 года — не упоминаются «ни Зангезур, ни коридор». Таким образом он хотел успокоить своих избирателей, которые полагают, что открытие дороги из Баку в Нахичевань де-факто будет означать потерю армянами контроля над регионом.

В свою очередь, депутаты азербайджанского парламента выступлением Реджепа Тайипа Эрдогана остались довольны. Один из них, Расим Мусабеков, рассказал “Ъ”: «Как всегда, все было эмоционально, проникновенно. Выступление 20 раз прерывалось аплодисментами. Эрдоган говорил об исторических, религиозных, этнических корнях нашего единства, подчеркнул историческое значение достигнутой совместными усилиями победы во второй карабахской войне».

При этом депутат отметил, что, в сущности, гость из Анкары «ничего нового не сказал», а «все главное произошло в Шуше, где была принята декларация, конституирующая тесный военно-политический союз Азербайджана и Турции».

Текст Шушинской декларации, подписанной накануне, стал доступен широкой публике как раз в среду — его опубликовали азербайджанские и турецкие СМИ. Согласно документу, «в случае угрозы или агрессии со стороны третьего государства или государств» против Турции и Азербайджана стороны начнут «совместные консультации, чтобы устранить эту угрозу или агрессию». «Объем и форма этой помощи будут определены в ходе срочных обсуждений, будет принято решение об обеспечении обороноспособности для совместных действий, а также будет организована согласованная деятельность сил и командных структур вооруженных сил»,— уточняется в декларации. Более конкретен другой пункт — о «регулярном проведении совместных заседаний Советов безопасности сторон, посвященных вопросам национальной безопасности».

Россия в документе упоминается один раз — в контексте совместного с Турцией мониторингового центра в Агдамском районе. При этом сама формулировка звучит так: «Стороны подчеркивают вклад Турции в деятельность Совместного турецко-российского центра на освобожденных территориях Азербайджана, который сыграл важную роль в обеспечении мира, стабильности и процветания в регионе».

Подчеркнуть вклад России авторы нужным не сочли.

При этом в тот же день один из самых влиятельных азербайджанских чиновников — помощник президента по внешнеполитическим вопросам Хикмет Гаджиев выразил благодарность Североатлантическому альянсу, членом которого является и Турция. «Азербайджан приветствует активную роль НАТО в обеспечении и поддержании международного мира и безопасности. Азербайджан привержен основополагающим принципам партнерства в рамках существующих соглашений»,— сказал господин Гаджиев, выступая на конференции «Вклад Азербайджана в евроатлантический мир и безопасность».

Впрочем, депутат Расим Мусабеков заверил “Ъ”: хотя Турция входит в НАТО, союз между ней и Азербайджаном не следует рассматривать как союз с альянсом в целом. «Турция — довольно самостоятельный член НАТО,— напомнил он.— Такую новую роль Турции, судя по всему, Брюссель принял. Турция самостоятельно готова продолжать миссию в Афганистане. Самостоятельно действует в Сирии и Ливии. Развернула военную базу в Катаре. Ну и купила вопреки большому неудовольствию США комплексы С-400 у России, строит АЭС в Аккую. Так что союз Азербайджана и Турции — это не про НАТО».

По словам господина Мусабекова, функция по сдерживанию России у Шушинской декларации «латентно есть»: «Военный союз России с Арменией теперь будет сбалансирован аналогичным союзом Азербайджана и Турции».

Впрочем, добавил он, «сам характер отношений Азербайджана с Россией и Турции с Россией не предполагает конфронтации».

«Азербайджан всегда занимал некое привилегированное положение в глазах Кремля,— заявил “Ъ” российский эксперт по региону, научный сотрудник Института экономики РАН Александр Караваев.— Похоже, что в Москве считают допустимым этот союз в плане возможных рисков. И такой подход в целом вписывается в модель российской внешней политики — отказ от необходимости бросать силы на поддержание монопольного контроля на постсоветском пространстве». По словам эксперта, «по периферийным вопросам Москва готова уступить, чтобы укрепить контроль над тем, что для нее по-настоящему важно».

Кирилл Кривошеев