Олег Сапожков об активности квотирования закупок российской продукции

С тех пор как правительство согласилось в 2020 году под нажимом промышленного лобби ввести обязательные доли госзакупок у российских производителей, регулярно приходится читать подробные дискуссии чиновников об устройстве импортозамещения, выполнении квот на 2021 год и принуждении уже и частных собственников (ведь у госкомпаний, о которых здесь речь, бывают и частные акционеры) покупать российское.

Сначала основным тоном служебной переписки было разочарование: законодательство дырявое и заказчики купят, что хотят. Но к лету характер дискуссий стал иным: обсуждается затыкание дыр, через промышленное лобби вносятся законопроекты, Минпромторг и Минэкономики пишут на них отзывы, готовятся правки в закон о госзакупках, изучаются способы воздействия на госкомпании и идея общей нормы «купи на 15% дороже, но зато из ЕАЭС». Цель — обеспечить промышленности спрос бюджета на то, что она производит. При этом смысл закона о контрактной системе — прозрачность и эффективность отношений с рынком, конкуренция и в итоге оптимизация соотношения цены и качества — в переписке ведомств не упоминается совсем, хотя люди покупают вещь под задачу и по ней определяют цену — кому-то картина нужна, чтобы дырку в обоях закрыть, кому-то в коллекцию.

Это главная проблема госзаказа: общего понимания качества для списка покупок сотен тысяч заказчиков на десятки триллионов рублей и правда нет, есть только универсальный критерий — дешевизна. И здесь задача поддержки своего производства становится смежной: уж дешевое и массовое оно как-нибудь осилит, если получит заказ. Об этом, по сути, и ведется бесконечная переписка. Не важно, что хочет купить государство и зачем, важно, чтобы оно было на 30% российское. А дойдем до 100% — тогда, наверное, и начнется конкуренция и рост качества.

Иногда, правда, всплывают целые области, где свойства товара важны. Когда дошло до музыкальных инструментов, четыре министерства всерьез обсуждали критерии, которые надо ввести, чтобы музыкальные школы покупали только российские гитары и скрипки, и оказалось, что инструменты выбирают по звучанию, а не по доле отечественной латуни или ели в общей массе изделия.

Впрочем, музыка — искусство, у него свои законы, а у госзаказа — свои. На активность борьбы за импортозамещение в других отраслях казус влияния не оказал, а то, что купленным по квоте будут пользоваться живые люди, все еще не интересует регуляторов. «Если не устраивает — пусть заказчики обращаются в суд»,— почти единодушно говорят чиновники. Суд-то, видимо, и исправит то, что дешево, но не очень хорошо сделала российская промышленность, а пока придется запастись терпением — оно-то локализовано на все 100%.