Домашнее задание на китайском фронте
Александр Габуев о юбилее договора с Китаем
Подписание Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве с Китаем, двадцатилетие которого наступит 16 июля, заложило основу для решения территориальной проблемы с самым важным соседом России. Этот дальновидный шаг позволил путем не слишком крупных уступок закрыть вопрос о границе с Китаем в тот период, когда КНР еще не стала второй сверхдержавой мира, а потому может считаться бесспорным достижением нынешнего руководства РФ. Несогласные могут проделать мысленный эксперимент и представить, как могли бы выглядеть переговоры о границе с нынешним Китаем, ВВП которого больше российского почти в девять раз, официальный оборонный бюджет — как минимум в четыре раза, а руководство все более жестко отстаивает национальные интересы с опорой на силовые инструменты — при явном одобрении населения, которому хочется побед и расплаты с иностранцами за «столетие унижений». Два десятилетия назад разрыв между совокупной мощью КНР и РФ уже существовал, но не был столь разительным. Так что момент для определения границы и устранения болезненного раздражителя в отношениях с все более сильным и самоуверенным соседом оказался своевременным.
Фото: Московский центр Карнеги
Юбилей договора с Китаем — повод не только отдать должное прозорливости и умелости российской дипломатии, но и задуматься, как дальше защитить национальные интересы в отношениях с КНР. В обозримой перспективе наша страна обречена на соседство с могущественным Китаем, который вряд ли будет сильно меняться под внешним влиянием. Поддержание добрых и прагматичных отношений с Пекином должно оставаться одним из краеугольных камней российской внешней политики. Без стабильности на границе с КНР безопасность нашей страны невозможна, торговля с Китаем долго будет выгодна, а китайские технологии и инвестиции при умелом использовании будут важным подспорьем для нашей модернизации.
Главная задача — постараться, чтобы из-за нарастающей асимметрии Пекин не смог диктовать свои условия партнерства, игнорируя интересы России.
Отдельные примеры такого поведения Китая уже есть в сфере экономики. А по мере роста зависимости от КНР их может стать больше. Самый плохой сценарий — использование Китаем экономических рычагов для изменения политики России на важных для Пекина направлениях, например, военного сотрудничества РФ с Индией или Вьетнамом. Для сохранения самостоятельности России следовало бы выстраивать политику так, чтобы ее отрыв от Китая не увеличивался бы столь стремительно, а лучшие способы это сделать — обеспечить динамичный рост экономики за счет реформ и расширить пространство для дипломатического маневра, нормализовав отношения с США и их союзниками. Но обе эти задачи пока что нерешаемы. Спроса на структурные реформы, которые защитили бы права собственности, не испытывает ни правящая элита, ни общество. А в отношениях с США в лучшем случае возможна лишь заморозка конфронтации на нынешнем уровне. Так что России для сохранения баланса в отношениях с Китаем пока придется совершенствоваться в искусстве возможного: как можно дольше избегать вовлечения в конфронтацию КНР и США; развивать отношения с другими центрами силы в Азии; укреплять партнерство со странами Центральной Азии; углублять экспертизу по Китаю в госаппарате и бизнесе; координировать межведомственную работу на китайском фронте — для начала хотя бы между пятью межправкомиссиями с КНР, которые сейчас почти не общаются между собой.