ФНС сможет ограничивать право компании-неплательщика распоряжаться собственностью

Вывод активов из компаний, заподозренных ФНС в неуплате налогов, может существенно усложниться. Как следует из законопроекта Минфина, обсуждаемого сейчас с бизнесом, налоговая служба может получить право предварительных обеспечительных мер — ареста и запрета обременений последовательно недвижимости, движимого, иного имущества в компании или ИП, где начата выездная налоговая проверка. Нельзя применять меру в отношении готовой продукции, сырья, материалов — всего того, что нужно для беспрепятственного продолжения производства. Мера, существующая в большинстве развитых юрисдикций, в первую очередь позволит остановить быстрый и хаотический распад компаний, которые проверяются в связи с налоговыми рисками.

“Ъ” ознакомился с законопроектом о поправках к Налоговому кодексу о предварительных обеспечительных мерах, которыми Минфин планирует наделить Федеральную налоговую службу (ФНС),— документ в последние недели обсуждается с экспертным сообществом и бизнесом.

Как следует из документа, в дополнение к уже существующему праву ФНС арестовывать банковские счета лиц или организаций, в отношении которых уже завершена выездная налоговая проверка (около 6 тыс. проверок в год — это 1 из 10 000 бизнес-единиц по статистике 2020 года), служба может получить право ограничивать собственника (юрлицо или ИП, на физлиц это не распространяется) в возможности отчуждать или закладывать третьим лицам свое имущество, по стоимости эквивалентное предполагаемой сумме недоплаты налогов или страховых взносов соцфондов (в ходе выездной проверки ограничения могут быть расширены на суммы вновь выявленных долгов перед бюджетной системой).

Ограничения — запрет на продажу или залог имущества на балансе: ФНС будет иметь право последовательно «арестовывать» (операции с активами возможны, но с согласия налогового органа) три вида активов.

Первый — недвижимость, второй — автотранспорт, ценные бумаги и «предметы дизайна служебных помещений» (очевидно, имеется в виду мебель — но и нередко встречающиеся на балансах предметы искусства), третий — прочие активы, за исключением «готовой продукции, сырья и материалов».

Из последней оговорки очевидна одна из целей проекта: существующий у ФНС инструмент в виде ареста счетов компаний и ИП слишком груб (как и запрещаемый для ФНС арест товаров и сырья), его применение ведет к остановке и разрушению бизнеса, тогда как запрет на свободную продажу недвижимости или ценных бумаг действительно позволит налоговикам мгновенно останавливать процесс «вывода активов» из заподозренного бизнеса, чаще всего — в виде залога. Ни для кого не секрет, что в ряде случаев серьезных претензий ФНС к компании запускается процесс хаотического «растаскивания» ее бизнеса, в котором конкурируют кредиторы (в том числе банки), бенефициары и нередко коррумпированные госструктуры. ФНС предварительными мерами в состоянии останавливать этот довольно дорогостоящий для бюджета процесс: сумму выведенных в таких ситуациях активов в год в службе оценивают в 170 млрд руб., потери бюджета — 20 млрд руб. в год. Как правило, сам бизнес теряет на этом даже большие суммы: сверхсрочная и полукриминальная распродажа активов редко ведется по рыночным ценам.

Очевидно, что безусловный внесудебный арест активов в руках ФНС мог бы создавать возможности для коррупции внутри службы и для давления на нее, поэтому проект уточняет, что ограничить права собственника перед выездной проверкой можно лишь решением руководителя налогового органа (инспекции ФНС) с согласия руководителя или замглавы Федеральной налоговой службы. Ограничения можно снять тремя способами: предоставлением ФНС банковской гарантии на сумму претензий, самостоятельным предоставлением в залог ценных бумаг или имущества (ст. 73 НК), поручительством третьего лица.

«Арестованные» в таком порядке ФНС активы можно заменять с ее согласия, ограничений иных прав, кроме права собственности и залога, нет.

Ограничения на недвижимость передаются в Росреестр, данные о наложенных ограничениях (и о факте предстоящей выездной проверки) в интересах третьих лиц публикуются ФНС на своем сайте.

Такие полномочия ФНС усиливают позиции бюджета в предбанкротной (де-факто, а не де-юре) ситуации с налогоплательщиком в сравнении с банками, но только в части, если бы проверяемое лицо пыталось отдать в залог имущество уже после начала проверки. На все ранее установленные залоги новое решение никак не повлияет. Отметим, что существующая в РФ легкость в выводе активов из-под налоговых требований для стран ОЭСР нехарактерна. Так, по словам партнера EY Алексей Нестеренко, «по данным ОЭСР, у 90% налоговых органов—членов организации есть права по обращению взыскания на имущество должника» и действует «приоритет задолженности перед бюджетом над иными обязательствами». Андрей Ермолаев, партнер КПМГ, полагает, что такое решение «приведет национальное законодательства к общемировым практикам регулирования баланса публичных и частных интересов».

Бизнес, в свою очередь, занимает консервативную позицию, считая, что проблему нужно решать, не изменяя имеющегося баланса сил. Президент «Опоры России» Александр Калинин считает действующие полномочия ФНС достаточными. «Если есть основание, ФНС обращается в Следственный комитет и МВД, возбуждается уголовное дело. Обеспечительные меры по решению суда налоговики получат достаточно быстро»,— говорит он. Отметим, что одной из очевидных задач Минфина и ФНС в этом проекте является четкое разграничение «криминальных» и «деловых» сценариев в налоговых спорах: наиболее эффективно предложенные меры ФНС может использовать только в тех случаях, когда редко применяемые ограничения сохраняют бизнес, к которому у силовиков нет уголовных претензий.

Дмитрий Бутрин, Татьяна Гришина