Бывший посол США в СССР Джек Мэтлок — о практике взаимной высылки дипломатов

С 1 августа посольство США в Москве и генконсульства в Екатеринбурге и Владивостоке больше не имеют права нанимать на работу граждан РФ или третьих стран — только американцев. Такие ограничения российские власти ввели, внеся США в список «недружественных стран». В Госдепартаменте сообщили, что из-за этих ограничений из посольства пришлось уволить 182 сотрудника, то есть практически весь местный персонал. Такое уже было в истории: в 1986 году в ответ на высылку из США за «шпионскую деятельность» более 50 советских дипломатов руководство СССР тоже запретило американцам нанимать на работу советских граждан. Тогдашний посол США в Москве Джек Мэтлок рассказал корреспонденту “Ъ” Елене Черненко, как его дипмиссия справлялась в непростых условиях.

— Когда вы приехали послом в СССР, какова была обстановка в посольстве?

— Когда я прибыл в Москву, если не ошибаюсь, это было в апреле 1987 года, там уже не было сотрудников из числа граждан СССР, советские власти запретили им работать у нас после высылки дипломатов, случившейся после одного шпионского дела. До этого мы могли нанимать местных граждан через специальную структуру при МИД СССР — ГлавУпДК (Главное управление по обслуживанию дипломатического корпуса.— “Ъ”). Но затем мы лишились почти всего административно-технического персонала. В то время подобные услуги не оказывались аутсорсинговыми компаниями. В СССР не было таких частных фирм. Нам пришлось замещать этих сотрудников гражданами США.

— Получилось?

— Этот процесс занял несколько месяцев. Но я должен сказать, что у него было немало плюсов. Так, например, мы смогли завезти в страну нескольких профессиональных сотрудников компаний по уборке помещений, им было лет по 40–50, они были рады таким переменам в своей жизни и выкладывались по полной. А на вакансии водителей, официантов и других нам удалось нанять американских студентов, изучавших русский язык. Они приезжали к нам на два года, а затем возвращались в США, значительно улучшив знания языка, страны и так далее. Многие впоследствии прекрасно выстроили карьеру. У меня в резиденции в качестве домработницы трудилась студентка из США, потом она перешла в секцию по связям с общественностью нашего посольства, а года через три-четыре стала вице-президентом международного банка.

— Мой водитель через несколько лет занял высокий пост в одной из энергетических компаний на Сахалине. То есть, с одной стороны, это был сложный период, и нам приходилось многое делать самим, но было и множество долгосрочных преимуществ, особенно для тех, кому выпал шанс приехать к нам поработать.

— То есть все было не так плохо?

— Нет, но в целом у этой практики взаимного урезания сотрудников дипломатических миссий, конечно, много очень негативных последствий. Я не знаю, в чем выигрывают власти, высылая дипломатов другого государства из своей страны. И я не понимаю, чем руководствуются власти, ограничивая иностранные посольства в праве нанимать местных сотрудников. Я виню обе стороны (США и Россию.— “Ъ”) за сложившуюся ситуацию. Мне не кажется, что они действуют дальновидно. Массовая высылка дипломатов в качестве меры наказания другой страны — это глупо.

В период холодной войны я в общей сложности на разных должностях 11 лет проработал в посольстве США в Москве и хорошо помню, что нашей главной целью тогда было открывать больше каналов коммуникации, создавать больше возможностей для контактов. А сейчас у меня складывается впечатление, что обе стороны стремятся, наоборот, сузить эту базу. Но это, на мой взгляд, не отвечает интересам ни одной из сторон. Конечно, американское посольство справится, справилось же тогда в более сложной ситуации, но вообще это очень странно в свободной рыночной экономике лишать своих собственных граждан права работать там, где они столько лет проработали. Еще раз повторю: я считаю, что нынешний тупик вызван действиями обеих сторон. Кто-то наверняка скажет, что это США начали, а Россия отреагировала чересчур жестко и эмоционально…

— Да, российские дипломаты говорят, что все началось с решения бывшего президента США Барака Обамы выслать из страны несколько десятков сотрудников дипмиссий РФ и арестовать российскую дипломатическую собственность. Белый дом тогда назвал это ответом на «вмешательство России в американские президентские выборы».

— Я тогда раскритиковал это решение (о высылке и аресте.— “Ъ”), мне оно сразу показалось нелепым. Не надо было этого делать. От случившейся затем череды ответных высылок пострадали и продолжают страдать обе страны. Мне бы хотелось, чтобы наши президенты и министры иностранных дел нашли выход. Не может быть ни одна из сторон заинтересована в том, чтобы настолько ограничивать возможности взаимодействия с другой. Да, эти шаги преподносятся как наказание за реальные или воображаемые неприемлемые действия другой стороны, но мне кажется, что такие шаги никому пользы не приносят.

— А если вернуться в 1987 год, вы сказали, что это был непростой период, как справлялось посольство?

— Особо сложными были первые месяцы, может быть год. Нам, к примеру, надо было выполнять функции выбывших местных сотрудников нашего консульского отдела. А на них была возложена большая часть бюрократической работы. Это же касалось и секции по связям с общественностью. Насколько я понимаю, это и сейчас станет существенной проблемой, посольство уже перестало выдавать визы. Гражданам РФ придется получать визы США в других странах. Не представляю, кому такая ситуация может быть на пользу. Но я понимаю, почему посольство вынуждено свернуть эти услуги в условиях отсутствия персонала, ведь это связано с большим количеством обрабатываемой информации и серьезными требованиями к этому процессу со стороны властей США. То, что наша миссия вынуждена работать в таких условиях, плохо и для США, и для России. Я очень надеюсь, что люди, причастные к принятию решений с обеих сторон, осознают пагубность той ситуации, в которую они сами себя завели, и начнут отматывать все обратно.

— Что было в бытовом плане самым сложным для вас в период, когда вы были послом?

— Честно говоря, мне кажется, что мы, американцы, неплохо умеем делать все сами, в том числе выполнять несвойственные для той или иной профессии функции. Мне было совершенно несложно самому садиться за руль посольской машины, когда у меня на протяжении нескольких месяцев не было водителя. Единственная сложность возникала, когда в дороге кто-то звонил и нужно было срочно искать место для парковки, чтобы поговорить. Когда у тебя есть водитель, ты об этом не думаешь.

Я много чего сам делал. Скажем, когда в Москву прилетела группа сенаторов из Вашингтона, я наливал и разносил им напитки. Но на ужин я их все же пригласил в другое место.

Единственное, что из-за необходимости совмещать несколько функций у тебя меньше времени для выполнения своей основной работы. Но мы справлялись. Помню, что, пока у нас не было нового персонала из США, мы доплачивали нашим морпехам за уборку, они это делали в свободное от основной работы время. Может быть, не так хорошо, как надо, но в целом неплохо. А потом люди сами стали стараться держать свои офисные помещения в большем порядке, им не составляло труда пойти и самим вытряхнуть мусорное ведро или протереть пыль. Да, эти бытовые вопросы докучали, но мы со всем справлялись.

Кстати, советские власти тогда сделали одно исключение: нам разрешили продолжить обучение русскому языку с нашими местными преподавателями. Но мы их должны были нанимать не от посольства, а частным образом.

Главная проблема была в том, что в этих ограничениях не было никакой логики. Они вводились как ответ на какие-то сочтенные неприемлемыми действия, но после этого наша сторона реагировала зеркально, и получалась спираль взаимных высылок, от которой страдали все. Это чем-то напоминает членовредительство. Такие меры не помогают решать общие проблемы. А их у нас что тогда, что сейчас было много.

— Например?

— Сегодня США и Россия (и кстати, Китай тоже) сталкиваются с множеством общих вызовов — пандемия коронавируса, изменение климата, миграционные потоки и так далее. Нам надо совместно решать эти проблемы вместо того, чтобы ссориться из-за менее значимых вопросов. А искусственно ограничивая возможности дипломатов выполнять свою работу, мы подрываем шансы на успешные совместные действия по преодолению глобальных проблем. Я абсолютно убежден, что у нас на самом деле куда больше общих интересов, в том числе в сфере безопасности, чем расхождений.

Интервью взяла Елена Черненко