Как Владимир Путин провожал Ангелу Меркель до Бундестага

20 августа президент России Владимир Путин принял в Кремле канцлера Германии Ангелу Меркель с ее прощальным визитом в Москву перед прощальным визитом в Киев. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников считает, что госпожа канцлер вела себя более открыто, а значит, вызывающе, чем обычно: ей ведь нечего было терять.

Первое, что сделала Ангела Меркель в Москве,— возложила цветы на Могилу Неизвестного Солдата. Видно, что для нее это имеет особое значение, и формальностью то, что она все время обращает на это внимание, язык не повернется назвать. Канцлер могла бы и на парады 9 Мая на Красную площадь не приезжать, когда другие ее западные коллеги не приезжали,— а была. И теперь, едва встретившись с Владимиром Путиным, получив от него традиционный букет, а потом присев и опять привстав при виде Сергея Лаврова, сама в первую очередь сказала:

— 80 лет назад гитлеровская Германия напала на Советский Союз, и по этому поводу, по случаю этой годовщины (которая, строго говоря, была все-таки два месяца назад.— А. К.), я возложила венок к Могиле Неизвестного Солдата.

Выяснилось, что у Ангелы Меркель есть мобильный телефон. Уведомление о получении эсэмэски прозвучало из кармана ее брюк как раз в тот момент, когда Владимир Путин говорил:

— Мы постоянно находимся в телефонном контакте.

Но, видимо, госпожа Меркель находится в таком же контакте не только с ним.

Под конец своего вступительного слова, перечислив темы, которые хотел бы обсудить с госпожой Меркель, Владимир Путин интригующе добавил:

— У нас много вопросов, требующих обсуждения и в личном формате.

То ли это было, о чем все подумали? Шла ли речь, например, о будущем фрау Меркель? Конечно, нет, просто такая фигура речи.

— Так что я уверен,— закончил российский президент,— что это будет не только прощальный визит, связанный с вашим решением не избираться дальше в качестве федерального канцлера (но и прощальный тоже.— А. К.).

Мне очень хотелось спросить госпожу Меркель, обидно ли ей, что она уходит раньше, чем Владимир Путин. Это ведь был бы уместный вопрос. Но я отдавал себе отчет в том, что ведь пресс-конференцию из обычной в таких случаях Малахитовой гостиной Большого Кремлевского дворца перенесли в Александровский зал, где докричаться до жертвы, если она не захочет тебя услышать, очень проблематично. Тем более что журналистов здесь было много, особенно немецких. Из самой Германии, впрочем, по данным “Ъ”, прилетели только личные оператор и фотокорреспондент, а традиционный журналистский пул Ангелы Меркель остался в Берлине. В Москве немцы решили обойтись силами аккредитованных в российской столице компаний (хотя им предлагали любые варианты, все, впрочем, связанные с ПЦР-тестами: их надо было сделать три), и это оказались крупные силы.

Александровский зал ослепительно сиял новым лаком нестарого еще паркета: казалось, ты ступаешь в воду, так все тут было залито этим лаком.

Из Александровского зала одна дверь ведет в Андреевский, с видом на царский трон, так что перспектива, открывавшаяся журналистским взглядам, выглядела многозначительной.

Вот один из солдат, которые должны были открыть двери для Владимира Путина и Ангелы Меркель, приоткрыл створку (а она высотой метров шесть) и с любопытством заглянул внутрь Андреевского зала, словно что-то выискивая там, в глубине. Нет, из стоящего там был по-прежнему только трон.

Когда двери наконец распахнулись полностью, выяснилось, что Владимир Путин настроен, судя по всему, до крайности великодушно по отношению к собеседнице, с которой он провел к этому времени уже больше четырех часов.

— Как вы знаете,— говорил он,— особый характер этому визиту госпожи Меркель придает то, что после предстоящих в сентябре парламентских выборов в федеративной республике она собирается покинуть пост федерального канцлера. Но хочу сразу сказать: мы всегда будем рады приезду госпожи Меркель в Россию как желанного гостя!

А никто не думал о том, что Ангела Меркель вдруг возьмет и в последний момент раздумает покидать пост? Ну например, этого потребуют интересы ее партии, которая начала проигрывать в предвыборной гонке? Или еще что станется?

Да нет, конечно, не может быть. А если да?

Владимир Путин между тем благодарил Ангелу Меркель за все. И намекал на что-то:

— У нас есть и известные всем крупные проекты (конечно, «Северный поток-2».— А. К.), они реализуются, и мы очень надеемся на то, что это не последние проекты.

Был ли это анонс «Северного потока-3»?

Впервые российский президент высказался про новую ситуацию в Афганистане:

— В силу стремительного развития событий в Афганистане мы уделили этой теме одно из приоритетных значений. Движение «Талибан» (запрещено в РФ как террористическое.— “Ъ”) контролирует сегодня практически всю территорию страны, включая столицу. Это реалии, и именно из этих реалий нужно исходить, не допуская, безусловно, развала афганского государства.

Владимир Путин сейчас де-факто признавал правительство талибов.

— Нужно прекратить безответственную политику по навязыванию извне чьих-то сторонних ценностей, стремления строить в других странах демократии по чужим лекалам, не учитывая ни исторические, ни национальные, ни религиозные особенности, полностью игнорируя традиции, по которым живут другие народы,— добавил он.

Руководству США, впрочем, не привыкать выслушивать все это про себя в последние дни.

— Мы Афганистан знаем, знаем хорошо,— рискованно признался Владимир Путин,— убедились в том, как эта страна устроена и как контрпродуктивно пытаться навязывать ей непривычные формы государственного правления и общественной жизни.

Любые подобные социально-политические эксперименты еще ни разу не увенчались успехом и приводят лишь к разрушению государств, деградации их политической и социальной систем,— добавил он, и это было уже про Советский Союз.

Пару слов президент России произнес и о том, что будет пару дней обсуждаться на саммитах Шанхайской организации сотрудничества и Организации Договора о коллективной безопасности в Душанбе в середине сентября:

— И еще один момент: на наш взгляд, особенно важно сейчас не допустить проникновения террористов всех мастей на территории сопредельных с Афганистаном государств, в том числе под видом беженцев.

Тревожность в связи с ситуацией на Украине казалась в этот раз повышенной:

— На Украине был принят целый ряд законов и подзаконных актов, по своей сути противоречащих минским соглашениям. Складывается впечатление, что руководство этой страны решило в принципе отказаться от мирного разрешения ситуации. В этой связи еще раз просим госпожу федерального канцлера, в том числе и с учетом предстоящего визита в Киев, повлиять на украинскую сторону в плане выполнения всех взятых ранее обязательств.

Президент России говорил об этом с такой откровенностью, словно пытался не то что повлиять на выполнение минских соглашений, а напоследок сделать федерального канцлера, если что, соучастницей их невыполнения.

Речь самой Ангелы Меркель, которой вроде бы нечего было терять, кроме цепей Алексея Навального, не выглядела ответной любезностью по отношению к Владимиру Путину, который едва ли не в каждом абзаце подчеркивал заслуги федерального канцлера в деле 16-летнего служения народу Германии и всему этому человечеству.

— Конечно,— почти сразу сказала она,— мы обсудили и очень угнетающую ситуацию вокруг Алексея Навального. С нашей точки зрения, вынесенный ему приговор и заключение в исправительную колонию произошли на основании решения суда, которое ЕСПЧ назвал неочевидным и несоразмерным. Для нас это неприемлемо. Я еще раз потребовала у президента России освобождения Алексея Навального и подчеркнула, что мы будем дальше следить за этим делом.

Так резко в присутствии президента России канцлер Германии, пожалуй, до сих пор не выражалась. Или она что-то еще знает, или считается с тем, что именно Германия приняла господина Навального и что поэтому в ее стране к истории с ним особенный интерес.

— Я говорила еще о том,— продолжала она,— что мы разочарованы тем, что три немецкие некоммерческие организации включены в список нежелательных организаций, которые очень много работы проделали в рамках «Петербургского диалога» для сотрудничества между гражданскими обществами.

Хотелось бы узнать, можно ли продолжить работу «Петербургского диалога», исключив эти организации из списка. С моей точки зрения, это было бы очень важным знаком.

По информации “Ъ”, в этом деле Ангеле Меркель могут пойти навстречу, впрочем частично (то есть в двух случаях из трех).

Уходящая натура канцлера трепетала, видимо, и по поводу обещаний, данных в связи с «Северным потоком-2». Она ведь (и даже не господин Путин) выиграла противостояние с США, а теперь отказывалась упиваться этим, а наоборот, давала понять, что выше этого:

— Мы говорили о документе, заключенном между США и Федеративной Республикой Германия, и мы с президентом (России.— А. К.) обсудили то, что Георг Граф Вальдерзее будет очень опытным переговорщиком касательно транзита газа через Украину и после 2024 года. Такова его задача. И мы несем здесь определенную ответственность, несмотря на все экономические аспекты, которые нужно учитывать.

Учитывать нужно тот аспект, что заниматься транзитом через Украину, когда есть «Северный поток-2», для Европы и особенно для Германии совершенно невыгодно.

Выяснилось, что Ангела Меркель испытывает нужду во Владимире Путине и в связи с Афганистаном:

— Я попросила российскую сторону в переговорах с талибами указать на вопросы гуманитарной помощи со стороны ООН в Афганистане, чтобы обеспечить такую гуманитарную помощь. Те люди, которые помогали нам — бундесверу, федеральной полиции,— они должны получить возможность покинуть Афганистан!

Минские соглашения, которые в Европе называют «нормандским форматом», оказались дороги канцлеру:

— «Нормандский формат» — единственный политический формат, который у нас имеется в наличии для обсуждения спорных тем. На данный момент есть некий застой. К сожалению, гибнут вдоль линии разграничения украинские военнослужащие, и я очень выступала за то, чтобы возобновить, дать больше жизни этому формату. Последняя встреча состоялась в декабре 2019 года в Париже, и цели, которые мы поставили себе в Париже — со стороны сепаратистов в Донецкой и Луганской областях и Украиной с другой стороны,— реализованы.

Она имела в виду перемирие. И заместителя руководителя администрации президента РФ Дмитрия Козака, который задержался, когда все остальные переговорщики уже ушли из Александровского зала, больше всего расстраивало то, что никакого перемирия на самом деле нет.

В конце своего заявления Ангела Меркель гораздо резче, чем обычно, высказалась о ситуации с Крымом:

— Наша позиция такова, что аннексия Крыма — это нарушение территориальной целостности Украины, и мы будем отстаивать эту позицию, и я буду выступать за обеспечение территориальной целостности Украины!

Как депутат Бундестага (если, как сказано, не случится иное), конечно.

В ней напоследок нашлось все же немного лирики:

— Я хотела сказать, что за 16 лет я, кажется, 16 раз уже побывала в России… То есть я регулярно была в поиске контактов… И я всегда пыталась находить компромиссы. И думаю, в международном контексте нет альтернативы диалогу, обмену аргументами. И это всегда большая работа. Конечно, все могло бы быть проще, но диалог нужно продолжать.

Она и сейчас не грубила, но была, без сомнения, по-прежнему более резкой, чем обычно. Терять ей и в самом деле теперь нечего, а компромиссы пусть ищут другие.

Владимир Путин, в конце концов, тоже когда-то обещал уйти в отставку, возглавить оппозицию и всех критиковать.

Вот с тех пор и ждем.

Корреспондент Frankfurter Allgemeine Zeitung сразу задал вопрос, который мучил его больше всего:

— Вам, президент Путин, вопрос: что нужно для того, чтобы освободить Алексея Навального, и что необходимо для прекращения преследования тех, кто поддерживает Алексея Навального?.. И обоим вопрос… (Тут можно было подумать, что вопрос будет на отвлеченную от Алексея Навального тему.— А. К.) Сегодня — годовщина попытки отравления Алексея Навального.

Тут господин Путин нехорошо улыбнулся, имея в виду, видимо: нет, ну опять про фигуранта! Ну-ну…

— Он опубликовал,— продолжил немецкий корреспондент,— именную статью, в которой он требует бороться с коррупцией, так как она корень всего зла. Что вы думаете об этом предложении, господин Путин? Он, например, требует вводить санкции против олигархов из вашего окружения.

Тут следует еще одна, разумеется, улыбка президента России.

— Что касается фигуранта, о котором вы упомянули, то он осужден не за свою политическую деятельность, а за криминальное правонарушение в отношении иностранных партнеров.

Что касается политической деятельности, то никому не следует прикрываться политической деятельностью для осуществления бизнес-проектов, тем более с нарушением закона. Это первая часть моего ответа,— кивнул российский президент, который, надо полагать, готовился как к первой, так и ко второй части.

Вторая, впрочем, была посвящена истории с движениями Occupy Wall Street в США и «желтых жилетов» во Франции, рассказываемой не в первый и не в последний раз:

— Чтобы этих людей особенно поддерживали при продвижении их, скажем, в представительные органы власти, в том числе в парламент?.. Чего-то такого мы не видим,— пожал плечами господин Путин.— Более того, когда люди вошли в Конгресс после известных выборов в США с политическими требованиями, против них возбудили свыше ста уголовных дел…

Тут господин Путин сказал, возможное, главное на этой пресс-конференции:

— Мы сделаем все для того, чтобы ситуация в России была стабильной, прогнозируемой (то есть это еще далеко не все.— А. К.). Свой лимит на революции Россия исчерпала еще в XX веке. Мы революций больше не хотим, мы хотим эволюционного развития нашего общества и государства. Надеюсь, что так оно и будет.

Это и будет, видимо, теперь цитироваться больше всего остального в предвыборных роликах «Единой России».

Ангела Меркель еще говорила про коррупцию и объясняла, почему господин Навальный призывает к санкциям в отношении бизнесменов из ближайшего, как это говорится, окружения Владимира Путина, а российский президент неожиданно добавлял, когда она умолкала (он не желал, видимо, отдавать ей даже минимум инициативы в этом деле — или просто вспомнил еще один аргумент):

— Вообще, бороться с коррупцией должны люди, которые сами безупречно соблюдают закон. Это одно из важнейших условий для того, чтобы эта борьба была эффективной.

И снова немецкая журналистка вернула их к минским соглашениям.

— Прогресс не такой, каким бы я хотела его видеть,— призналась Ангела Меркель.— Я считаю, этому формату не нужно давать зайти в тупик.

А Владимир Путин посвятил в некоторые подробности переговоров:

— Сегодня я проинформировал госпожу федерального канцлера о том, что на Украине внесен очередной проект закона правительством Украины, и если этот законопроект будет принят… прочтите, пожалуйста, это не секретный документ… это будет означать фактический выход Украины в одностороннем порядке из минского процесса.

Потому что там не что-то противоречит минским соглашениям. Там все противоречит минским соглашениям.

Я потом спросил Дмитрия Козака, что это за документ.

— Законопроект о государственной политике переходного периода,— пояснил господин Козак.

По его словам, у Донбасса по этому закону не остается вообще никаких прав, а принятие его «в том виде, в каком он прописан, означает войну».

— Люди борются за власть, за удержание власти и изобретают ходы типа во внешнем периметре,— пожал он плечами.— И пошли по пути чрезвычайщины…

Между тем на пресс-коференции было сказано и про многострадальный транзит газа через Украину:

— В ходе строительства, которое завершается… Сколько осталось?.. 44 или 45, по-моему, километров…

Тут Алексей Миллер что-то сказал с места.

— Сколько, Алексей? — переспросил главу «Газпрома» президент.— 15?

Первоначальная цифра Владимира Путина, похоже, не учитывала результатов работы ночной и утренней смены.

— 15 километров осталось по морю,— с удовлетворением подытожил российский президент.— Все!

И правда — все.

— Но госпожа федеральный канцлер всегда ставила вопрос о продолжении транзита через территорию Украины,— продолжал во что бы то ни стало отдавать должное коллеге Владимир Путин.

Он, правда, раскритиковал этот транзит: новый трубопровод и короче, и экологичнее, и пообещал, что политики при решении этого вопроса не будет.

Фрау Меркель удовлетворенно кивнула, хотя это означало именно то, что новый транзитный договор с Украиной после 2024 года не нужен, по крайней мере в том объеме, что раньше.

Но Ангела Меркель хотела, чтобы все, о чем она договаривалась (и минские соглашения, транзит), жило и после нее.

Для этого и приезжала.

А так не бывает.

Но попытка была хорошая.

Андрей Колесников