Михаил Трофименков о сочувствии к палачам в «Холодном расчете» Пола Шрейдера

В прокат выходит «Холодный расчет» Пола Шрейдера с Оскаром Айзеком в роли игрока в покер с темным, кровавым прошлым. Шрейдер, сценарист великого «Таксиста», снимает кино о ветеране локальной войны, только в «Холодном расчете» призывает сочувствовать не солдату, а бывшему палачу

«Ты же видишь, что он — загадка».— «Вижу-вижу»,— делятся друг с другом мнением о главном герое «Холодного расчета» Пола Шрейдера, профессиональном игроке Уильяме Телле, его спутники по странствиям от одного казино к другому. Диалог рассчитан на самых тупых зрителей, до которых к середине фильма так и не дошла загадочность Телла. Актерская сверхзадача Оскара Айзека только в том и заключается, чтобы как можно загадочнее смотреть на собеседников немигающим взором. Как можно загадочнее держать паузы — что в диалогах, что за покерным столом. Загадочно читать, лежа на тюремной койке, «Размышления» Марка Аврелия. И еще более загадочно комментировать за кадром игорные таинства, главное из которых — умение считать в уме участвующие в игре карты, которому он обучился за те восемь с половиной лет, что чалился в военной тюрьме Ливенворт.

Музыка Роберта Левона Бина из Black Rebel Motorcycle Club, столь же заунывная, как тюремные будни,— одно из двух достоинств «Холодного расчета». Второе — устрашающий образ Америки как анонимной, едва ли не концлагерной планеты. Из всех локаций фильма лишь одна — частный дом. Но именно в нем разыгрывается финальный кровавый кошмар, который Пол Шрейдер имеет совесть показать отраженно, через закадровые вопли и хрипы.

Остальные пространства одинаково не приспособлены для жизни. Залы казино с их красным ковролиновым, как в детских садах, покрытием и усталыми официантками сродни ливенвортовской столовой, где при молчаливом попустительстве охраны Телл напрашивается на зубодробительные тумаки от чернокожего гиганта-зэка. А номера дешевых мотелей, по прибытии в которые Телл с обстоятельностью профессионального параноика обертывает всю мебель привезенной с собой белой тканью,— камерам пресловутой тюрьмы Абу-Грейб, за издевательства над заключенными которой герой, собственно, и угодил за решетку.

Проблема Шрейдера заключается в том, что, сколько бы фильмов он ни снял как режиссер за последние 45 лет, сколько бы сценариев ни написал, он справедливо продолжает ощущать себя автором одного единственного фильма, ставшего его звездным часом,— «Таксиста» (1976) Мартина Скорсезе. И пытается — уже не дважды и не трижды — вступить в одну и ту же реку. «Холодный расчет» — очередная и катастрофическая попытка.

Да, можно и должно оценить гражданскую ответственность Шрейдера, напомнившего, что США — единственная в мире страна, где легализованы пытки. И — что еще гаже — пытки отданы на откуп склизким гражданским подрядчикам с цэрэушным прошлым, наподобие майора Гордо в как всегда высокопатологическом исполнении Уиллема Дэфо. Подрядчикам, всегда выходящим сухими из воды, в отличие от местных «полковников Будановых», становящихся козлами отпущения за все державные грехи.

Но Ирак — не Вьетнам. А контрактник Телл — не таксист Бикл, призывник, брошенный во вьетнамский омут. Бикл был действительно загадочен: его военный опыт не расшифровывался, его воинственность могла обернуться и иррациональной жестокостью, и пылкой рыцарственностью. С Теллом все гораздо примитивнее.

Если экстраполировать иракский опыт Телла на символический опыт до сих пор, что бы там ни писали всякие Фукуямы, не закончившегося ХХ века, «Холодный расчет» — фильм о современном гестаповце. Рядовом садисте, которому не повезло, как не повезло во время пресловутой денацификации Западной Германии рядовым палачам. В отличие от реальных нацистских шишек, они вполне могли угодить за решетку, а на свободу выйти, затаив ненависть к начальникам, уютно вписавшимся в новый геополитический расклад.

Теллу не повезло только потому, что он засветился на фотках, на которых зверье из Абу-Грейба фиксировало издевательство над заключенными? Потому, что он лишь выполнял приказы? Потому, что оказался первым учеником Гордо? Потому, что в процессе допроса на первых учеников порой накатывает состояние «силового заноса» и они продолжают истязать уже агонизирующих жертв?

Да полноте. Мир все это слышал миллион раз со времен Нюрнбергского процесса. Но ведь никому в мире отчего-то не приходит в голову снять фильм про жертвенность и мученичество гестаповского следователя, только выполнявшего приказы. Да еще и требовать от зрителя сочувствия такому палачу, получающему в финале почти мистическое отпущение грехов. Никому, кроме Пола Шрейдера: неисповедимы пути «американской мечты», очередной жертвой и убийцей которой оказывается рядовой Уильям Телл.

В прокате с 23 сентября