Лючия Боскаини, директор наследия Bvlgari, о предназначении украшений

Кожаное платье Balmain, колье-змея Bvlgari с изумрудом в 93 карата и укладка с эффектом мокрых волос — выход Зендаи на премьере фильма «Дюна» совершенно точно войдет в историю, а в свете тренда на power sexuality имеет и вовсе особенное значение. Платье создавалось по образу античных статуй и их копий, чтобы облегать тело, как вторая кожа. Змея — фаллический символ в мифологии, украшения в виде змей носили вакханки. В Риме их связывали с божествами плодородия и женской силы. Знала ли Зендая, как много культурных слоев всколыхнул ее выход, неизвестно. Но даже если совпадения случайны, произошли они очень вовремя. О чувственной стороне Bvlgari рассказывает директор наследия итальянского дома Лючия Боскаини.

О любви к компании

Я римлянка и о Bvlgari знала всегда — это наш римский культурный фон. Я долгое время работала в телеком-индустрии, и как-то мне пришел запрос из агентства по поиску персонала — искали эксперта по маркетингу, знатока клиентского сервиса. Меня позвали на собеседование, и оказалось, что ищут человека для Bvlgari. Было это лет двадцать назад. Я приняла вызов и начала работать. Из отдела маркетинга я переходила в разные департаменты, а с 2014 года я куратор наследия и чувствую себя на своем месте. Но вначале было непросто: я пришла из компании, которая стремительно росла, каждый месяц появлялись новые технологии, смартфоны, 3G и многое другое. Bvlgari уже была успешной компанией, но она только-только выходила в мир глобального бизнеса. Все в люксовом ритейле было традиционно и медленно. Я, помню, встретилась с коллегой, которая занималась клиентами. Она удивилась, зачем нужна база контактов, ведь она знает всех своих клиентов в лицо, и ей важнее сохранить мягкое рукопожатие, чем вбивать бесконечные даты рождения. Это был шок, я подумала: куда же я попала? Но компания была нацелена на модернизацию, перемены. А сегодня технологии в Bvlgari уже везде. И до сих пор я верю, что вытянула счастливый билет, хотя перезапустить свою профессиональную жизнь было непросто.

Об истории

Сексуальность и женственность — наш главный предмет исследования. Все это касается в том числе и дизайна украшений, и философии компании. Многое завязано на семейных ценностях. Наши основатели жили в Греции, мечтали возрождать ремесла, соблюдать ювелирные традиции, однажды переехали в Италию, в Рим, и открыли магазин. Семья была активно вовлечена в работу — дети, внуки. Видение одного человека и страсть его потомков сохранили компанию. И роль женщин здесь неоценима. Мы делаем украшения для женщин. Женственность и сексуальность эволюционировали за годы существования бренда. Здесь и Cinecitta, и La Dolce Vita, и индустриализация люкса — привычки менялись, менялись тенденции, мода. Украшения создавались для женщин и менялись для них же. У клиенток в 1920-е не было настоящей работы, но была восхитительная жизнь, полная светских выходов, а значит, в шкатулках лежали золотые и платиновые украшения с крупными камнями, которые можно было надевать на вечеринки. А сегодня женщины уже не сидят дома в ожидании вечерних выходов, они работают, и им нужно что-то легкое, на каждый день. Функциональное и удобное. И мы к этому адаптировались очень быстро.

Об унисексуальности

У нас появились и клиенты-мужчины, которые носят украшения из условно женских коллекций, поэтому в последнее время мы так озаботились унисекс-линейками. И, кстати, удивительный факт, о котором многие забывают: в Средние века и в эпоху Ренессанса украшения создавались в основном для мужчин, для королевских особ, подчеркивали силу, мощь, политическое влияние — крупные украшения демонстрировали статус мужчины. Сегодня мужчины носят их совсем с другой целью, конечно. Украшения стали просто аксессуарами. Их покупают теперь каждый сезон, как сумки или обувь. Но природа их в другом. Они должны быть вечными. И наши дизайнеры стараются создавать такие долгоиграющие истории, чтобы и через 50 лет они выглядели современно и модно. Поэтому мы так много анализируем прошлое, изучаем архивы, ищем свои коды. Например, итальянский актер Алессандро Гассман в нашем колье — одна из лучших артистических фотографий, которые хранятся у нас в архивах из 1990-х.

О любимчиках

Я очень люблю наши архивы. Например, украшения из коллекции Элизабет Тейлор. Не только потому что она была иконой и знаменитостью, щедрой благотворительницей, но и потому, что у нее был особенный вкус. Например, сотуар с сапфиром 65 карат. Это редкого качества камень! И геометричный дизайн, такой традиционно римский и при этом современный. Украшения госпожи Тейлор до сих пор выглядят уместными и современными. Особенно люблю одно разноцветное колье-чокер с рубинами, ляпис-лазурью и бриллиантами. Не влюбиться в него невозможно. Оно напоминает мягкую ткань, нежную и деликатную. Эти два украшения мои любимые.

О лояльности

В Римской империи к теме сексуальности относились свободно. Среди наших лояльных клиентов был Лукино Висконти, и он своим любовницам и возлюбленным часто дарил особенные украшения, созданные по его дизайну. Так что мы открыто говорим: украшения и секс взаимосвязаны. Вслед за украшениями мы собираем истории любви. У нас есть сотуар, недавно приобретенный на Sotheby’s,— изумруд в форме сердца из 1970-х, на цепи — разноцветные камни. А среди документов, прилагавшихся к украшению, была фотография портрета, настоящей картины, как из XIX века, на которой владелица была именно в этом сотуаре. Мы нашли художника, связались с ним и узнали имя владелицы. Она была так добра, что приняла нас у себя в Швейцарии. Ей уже больше 90 лет, и она рассказала, что была в Риме в 1970-е на годовщину свадьбы, и супруг купил это колье ей в подарок. Поэтому она и выбрала это украшение для портрета. История романтичная и очень в духе Bvlgari. Она была счастлива узнать, что сотуар вернулся в дом — уже как часть музейного наследия.

Наши украшения носили совершенно разные дамы — «бедная богатая девочка» Барбара Хаттон, графиня Дороти Ди Фассо, эксцентричная богачка, готовившая заговор против Муссолини,— они творили сумасшедшие вещи, были скандальными и шумными, но они были обожаемыми клиентками.

Записала Натела Поцхверия