Принято говорить, что урегулирование конфликта в Донбассе зашло в тупик. В случае с Донбассом, считает Владимир Соловьев, проблема шире: зачастую сложно понять, в чем же состоит позиция и цель тех, кто ведет переговоры о мире.

Ощущение бессмысленности переговоров по Донбассу появляется даже у тех, кто внимательно за ними следит. В июле 2020 года было объявлено о согласовании бессрочного перемирия. Контактная группа, в работе которой участвуют непризнанные ДНР и ЛНР, Киев, Москва и ОБСЕ, преподнесли это как большое достижение. Тишина продержалась недолго, и вскоре война вернулась. Попытки контактной группы остановить стрельбу проваливаются одна за одной и заканчиваются взаимными обвинениями сторон в нежелании двигать мирный процесс вперед.

Буксуют и переговоры в «нормандском формате». Германия, Россия, Украина и Франция с ноября прошлого года пытались договориться о выполнении Минских соглашений. Переговорщики обсуждали так называемые кластеры. Замысел был в том, чтобы из разных позиций и взглядов сторон все же склеить пошаговый план и начать движение по нему. Прошел почти год, и кластеры уже никто не обсуждает. С августа появилась новая тема: представители Берлина, Парижа, Москвы и Киева занимаются согласованием проекта итогового документа саммита в «нормандском формате».

Собрать в Германии лидеров «четверки» до ухода из большой политики хотела бы немецкий канцлер Ангела Меркель. Она была в числе тех, кто работал над текстом Минских соглашений, и уделяла много времени и внимания конфликту на востоке Украины. С августа глава офиса украинского президента Андрей Ермак, замглавы кремлевской администрации Дмитрий Козак, а также представители Германии и Франции Пеер Гебауэр и Эммануэль Бонн занимаются согласованием проекта итогового документа будущего саммита.

При этом вероятность встречи «нормандской четверки» на высшем уровне оценивается как очень низкая. Во всяком случае, такое мнение распространено среди российских переговорщиков. Они исходят из того, что проводить новый саммит, в то время как не выполнены решения предыдущего, который состоялся в декабре 2019 года в Париже,— это странная и бессмысленная затея. И тем не менее все пытаются согласовать проект итогового документа. Работать над итогами встречи, которая может не состояться,— процесс странный сам по себе. Попутно переговоры вскрыли другие странности, о которых можно судить по осознанно организованным утечкам в прессу.

Анонимный украинский переговорщик сообщил, что во время работы над проектом текста итогов саммита Москва «упорно пыталась снять с себя ответственность за конфликт с Украиной, вновь выступая за то, чтобы вписать в итоговый документ саммита сепаратистов Донбасса как вторую сторону конфликта». Но, резюмирует источник, у российской стороны ничего не вышло.

Инсайдер с российской стороны рассказал, что представители Украины, Германии и Франции сначала не были против того, что Минские соглашения — единственная основа для урегулирования конфликта. Но потом, по его словам, отказались закреплять в проекте итогового документа «географическую дислокацию конфликта, его характер и стороны конфликта, на которые Минскими соглашениями возложены обязательства по его урегулированию».

Обе версии переговоров иллюстрируют не новое противоречие. Киев считает войну в Донбассе конфликтом с Россией, а Москва — внутриукраинским делом. Однажды добившись того, что в Комплексе мер по выполнению Минских соглашений договаривающимися сторонами названы Украина и непризнанные республики Донбасса, не намерена поступаться этой дипломатической победой, к тому же подкрепленной резолюцией ООН №2202 от 17 февраля 2015 года.

Вроде бы все позиции понятны. Но именно здесь возникает путаница. Тот же российский инсайдер сообщает, что Козак предлагал Франции, Германии и Украине однозначно изложить и зафиксировать на бумаге свою позицию о сторонах конфликта. Но, продолжает он, их представители, а также глава офиса украинского президента Андрей Ермак высказали устную позицию, что конфликт является международным и происходит между Россией и Украиной, оговорившись, что эта информация не должна покидать «узкий круг» переговорщиков и не подлежит фиксации в проектах документов.

Если анонимный переговорщик говорит правду, возникает вопрос: почему Киев, который, во-первых, считает Минские соглашения в сегодняшнем виде невыгодными для себя, а потому невыполнимыми, а во-вторых, хочет, чтобы роль России была оформлена в виде воюющей с Украиной стороны, не согласился на предложение Дмитрия Козака?

Разъяснений Киева на этот счет нет. И точно так же сложно понять, как Украина на самом деле относится к Минским соглашениям. С одной стороны, в Киеве говорят о приверженности урегулированию конфликта в соответствие с Минскими соглашениями. А с другой — 3 сентября Алексей Арестович, советник делегации Киева в контактной группе и советник главы офиса украинского президента, заявил: Украина наконец снялась с «крючка» Минских соглашений. Так он заочно ответил министру иностранных дел России Сергею Лаврову. Господин Лавров, напомним, комментируя ход переговоров по Донбассу, говорил о том, что президент Зеленский и вся его команда «извиваются», пытаясь сняться с «крючка» подписанных в 2015 году соглашений и добиться их пересмотра.

17 сентября Арестович, комментируя участие жителей Донбасса в выборах в Госдуму, высказался еще резче: «Это грубое нарушение международного права, национального права Украины и практически отмена Минских соглашений с российской стороны. Потому что более разрушительного процесса, который разрушает Минские соглашения, тяжело себе представить».

После такого высказывания вроде бы должен последовать выход из соглашений, но этого не произошло. В итоге не понятно, где должна стоять запятая во фразе «заморозить нельзя урегулировать».

Впрочем, есть достаточно ясных сигналов о том, что Москва готовится играть за Донбасс вдолгую. Самый серьезный из них — недавние договоренности непризнанных ДНР и ЛНР о том, чтобы убрать таможню на совместном участке границы, создать единый рынок и в целом синхронизировать гражданское, таможенное и налоговое законодательства двух республик. В результате из двух республик, по сути, получится одна, что упростит управление этими территориями. Целью этого может быть создание в Донбассе аналога Приднестровья, где давно налажен быт, решены вопросы безопасности и построена собственная экономика, позволяющая при российской поддержке в виде бесплатного газа и финансовой помощи поддерживать пусть невысокий, но стабильный уровень жизни местного населения.

Владимир Соловьев