Как Владимир Путин и Александр Лукашенко использовали саммит в Душанбе

17 сентября президент России Владимир Путин проголосовал на стартовавших выборах в режиме онлайн, встретился с губернатором Санкт-Петербурга Александром Бегловым, признавшись ему, кто именно из людей, окружавших его (не путать с окружением), заболел коронавирусом, и почти три часа отсидел, хоть и в том же онлайн-режиме, на совместном заседании совета глав государств—членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) в столице Таджикистана. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников — о том, как это все легко, оказывается, совместить, если тебе вдруг не надо лететь в Душанбе.

Не секрет (или секрет?.. запутаешься тут уже…), что некоторые встречи Владимира Путина с главами регионов идут, так сказать, не в прямом эфире. Так вот, этого ни в коем случае нельзя было сказать о встрече с губернатором Санкт-Петербурга: она шла в пятницу «с колес». И дело было, конечно, в том, что Владимир Путин хотел произнести и произнес в самом конце (сам разговор уж точно не вынуждал к этому):

— Нужно не забывать вовремя ревакцинироваться. Вот у меня некоторые коллеги из протокола, из службы безопасности, из пресс-службы вовремя не сделали вакцину, не следили за титрами, которые должны защищать, и вот результат — приходится какое-то время работать в условиях вынужденной изоляции…

Раньше бы к ним, конечно, применили меры по всем законам военного времени, каким, без сомнения, и сейчас является эпоха борьбы с COVID, и из комы, хоть искусственной, хоть естественной, они бы уже не вышли никогда, даже если бы очень захотели. А сейчас Владимир Путин, такое впечатление, больше думал о благополучии этих людей, чем даже о своем.

Хотя угроза была настолько прямой и явной, что и в голове теперь не укладывается: речь идет все-таки о безопасности главы государства. Ладно заболели, но почему целый день контактировали? Причем не один и не два человека. В общем, раньше, в те самые времена, это было бы квалифицировано как хорошо спланированная и подготовленная диверсия, а участники операции выглядели бы в глазах следователей шахидами.

— Самое главное, что вакцинированные (Пусть они даже забыли повторить. А могли бы.— А. К.), те, кто столкнулся с инфекцией, проходят ее достаточно легко, без серьезных осложнений,— добавил президент.— Просто нужно иметь это в виду и, конечно, не только в Петербурге, а во всей стране.

Впрочем, теперь ведь может выясниться, что Владимир Путин — из тех, кого не то что пояс шахида, а и COVID не берет, а это чего-то стоит (если не всего).

Между тем это было не первое мероприятие у Владимира Путина в этот день. Еще раньше он на парламентских выборах проголосовал онлайн, нажав несколько кнопок подряд (такое впечатление, что произвольно). При этом никто из окружения (те, кто свалился с COVID, наверняка, как люди опытные, такого не допустили бы, а новые люди, без кавычек с маленькой буквы, не успели, видно, освоиться в хитросплетениях электронного голосования) не учел, кажется, что проголосовать надо было в двух бюллетенях (а то и в трех: в некоторых округах надо было довыбрать депутатов в Мосгордуму) последовательно, и российский президент вторым бюллетенем, где были представлены не одномандатники, а партии, если мы правильно поняли из видео, просто пренебрег.

А еще раньше президент России принимал участие в том самом заседании ШОС в Душанбе, на которое не поехал.

Его решено было сделать совместным с сессией ОДКБ. То есть к обсуждению прибавился Александр Лукашенко. Белоруссия не входит в ШОС (у нее статус наблюдателя), но после того, как президент Белоруссии подписал интеграционные документы в Москве, Владимир Путин, по всей видимости, решил поощрить белорусского президента и дать ему почувствовать себя большим игроком на настоящей мировой сцене, то есть за одним столом с председателем КНР.

Вместе с Владимиром Путиным онлайн-присутствие всем своим видом подтверждали как раз и председатель КНР Си Цзиньпин, и премьер-министр Индии Нарендра Моди, то есть и в самом деле главные игроки в Шанхайской организации сотрудничества.

И сидение в прямом эфире продолжалось, между прочим, почти три часа. То есть должны были выступить все главы государств. И кое-какие выступления был смысл послушать.

Обсуждали прежде всего по понятным причинам ситуацию в Афганистане. Так вот, премьер-министр Пакистана Имран Хан без стеснения крайне лояльно высказывался о правительстве талибов (движение «Талибан» запрещено в РФ.— “Ъ”).

— То, что все произошло (смена власти.— А. К.) без кровопролития и массового исхода населения Афганистана (несколько сот тысяч человек, очевидно, не в счет по сравнению с тем, сколько их могло быть — а главное, еще по всем признакам будет.— А. К.), должно быть замечено.

Он продолжил, и выяснилось, что «главное — чтобы конфликт в Афганистане не возобновлялся» (то есть чтобы все осталось как есть.— А. К.). И он раскритиковал прежнее правительство Афганистана за то, что оно «жило на 75% за счет иностранной помощи».

— Сейчас настало время просто стоять рядом с правительством Афганистана,— заканчивал Имран Хан.

Очевидно, подставляя ему плечо, а точнее все эти плечи.

Но закончил он справедливости ради о другом.

— Я хочу,— признался он,— поприветствовать своего брата Владимира Путина в связи с тем, что началась процедура принятия в ШОС Ирана как партнера по диалогу.

На самом деле, как потом выяснилось, его брат пошел гораздо дальше и инициировал процедуру по принятию Ирана сразу в члены ШОС.

Сам Владимир Путин в очередной раз использовал возможность квалифицировать выход американских войск из Афганистана как бегство (он при любом удобном случае делает это без особого энтузиазма, но просто не забывает).

Президент России уловил то, что о чем упомянул премьер-министр Пакистана, и неожиданно даже согласился с ним:

— Действительно, смена власти произошла практически бескровно — это, безусловно, позитивный момент. Талибы контролируют сегодня практически всю территорию Афганистана.

Но это было не все:

— И следовало бы стимулировать новые афганские власти к выполнению их собственных обещаний об установлении мира, нормализации общественной жизни, обеспечении безопасности для всех. И в этой связи можно было бы проработать вопрос о возобновлении деятельности контактной группы ШОС—Афганистан, которая как раз и создавалась в свое время для работы с афганскими партнерами.

Но правда, с другими афганскими партнерами.

Да, цинично, но не пропадать же добру. Ведь такая комиссия — несомненное добро для народа Афганистана.

Очень много говорили про масштабный гуманитарный кризис в Афганистане. Со здравой мыслью выступил президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев: он предложил западным банкам разморозить государственные активы Афганистана. Так многие узнали, что они заморожены.

Президент Белоруссии снова, как и накануне, на сессии ОДКБ, и в самом деле чувствовал себя крупным игроком на международной арене — и даже намного больше, чем накануне.

— Мы полностью поддерживаем позицию Китая по целому ряду вопросов…— сообщал он председателю КНР и всему миру.

Но не по всем, конечно… Не по всем…

Президент Ирана Эбрахим Раиси участвовал в начале процедуры приема его страны в члены ШОС в онлайн-режиме и объяснял с самого начала, что больше всего Иран мешает таким странам, как США (их политике, которая теперь не выглядит, впрочем, всепобеждающей, он посвятил, конечно, большую часть своего выступления), тем, что у Ирана есть запас духовности, которого лишены остальные страны (не уточнил, какие именно, а все же хотелось бы).

Наконец, в Душанбе по личному приглашению президента Таджикистана приехал президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов, редкий гость на такого рода мероприятиях (живет, все больше растворяясь в себе и в своем народе). Достаточно сказать, что он выступил с инициативой провести «международную конференцию развивающихся стран, не имеющих выхода к морю». От страдания, заложенного в одной этой формулировке, было очень не по себе, думаю, всем присутствующим.

Президент Туркменистана предлагал безотлагательно «изучить геном коронавируса» (видимо, как врач в не таком уж далеком прошлом), акцентируя внимание на том, что «это будет фактором взаимного оживления… э-э… сближения ШОС и Туркменистана» (а ведь, скорее всего, не оговорился).

Последним выступил президент Монголии Ухнагийн Хурэлсух, чью фамилию президенту Таджикистана с первого раза произнести не далось (а второго и не было) — в отличие, между прочим, от модератора пленарной сессии недавнего Восточного экономического форума во Владивостоке Сергея Брилева.

А потому что упорные тренировки все равно дадут о себе знать в нужный момент.

Все не зря, поймите.

Андрей Колесников