Один из столпов российской политической системы — с формальной и неформальной стороны

С точки зрения эффективности государства российская электоральная машина четко отлажена, что в очередной раз показали выборы 2021 года. Но, чтобы машина работала, государству необходимо большое количество формальных и неформальных ресурсов. Российское политтехнологическое сообщество — один из элементов российской политической системы, который функционирует одновременно на формальных и неформальных основаниях.

Заработать на политике

Эта работа основана на интервью с политтехнологами — с теми, кто до сих пор работает, и с теми, кто уже ушел из политики. Среди информантов были представители региональных администраций, парламентов, члены избиркомов, участковых и территориальных.

Вначале несколько слов об этапах в развитии рынка политических услуг в современной России. Формирование рынка начинается в начале 1990-х годов — тогда спрос на политические услуги рос как на дрожжах. То был период шальных денег, которые оказали огромное влияние на формирование политического порядка и развитие политических технологий.

Именно на волне первых свободных выборов и заявили о себе специалисты по избирательным кампаниям — те, кто помогал быстро получить мандаты депутатов разных уровней или кресло губернатора. Технологии их были простыми и незатейливыми: беседы с избирателями во дворах или поквартирный обход, вовлечение газет и телевидения в политические процессы.

Как раз в этот момент появилась новая пресса, которая стала отличной площадкой для выражения альтернативной точки зрения — вопреки советской пропаганде.

В 2002 году заговорили о законодательном регулировании деятельности профессиональных технологов и об ограничениях предвыборных и избирательных практик. Следом произошли изменения и на законодательном уровне: были отменены губернаторские выборы и выборы депутатов по одномандатным округам. Все это способствовало резкому — по оценкам экспертов, в три—пять раз — снижению доходов на рынке политических услуг.

Спустя еще несколько лет наступает этап монопольного контроля и регулирования рынка политических услуг со стороны государства.

В политтехнологическую профессию шли все, начиная от комсомольского работника и заканчивая безработным. Лидеры комсомола, вузовские преподаватели, журналисты, психологи часто знали лучше, чем другие, как написать предвыборную программу для кандидата в депутаты в региональный парламент или как организовать предвыборный митинг. По мнению Александра Юрьева (1942–2020), основателя первой в России кафедры политической психологии, с начала 1990-х годов более трети психологов страны были замечены на поле политической психологии как организаторы избирательных кампаний, советники, консультанты политических партий, кандидатов в депутаты и др.

Перестроечное время дало старт карьере большого числа маститых политтехнологов. Более того, тогда они регулярно не только выполняли подряд на выборную кампанию, но и сами баллотировались в депутаты.

Большинство российских политтехнологов рано выбрали политическую социализацию: как показало исследование, еще со школьной скамьи будущие работники рынка политических услуг активно обсуждали политические новости в стране на школьных политинформациях, в семье, черпали новости из программы «Время», организовывали школьные мероприятия, в вузах часто возглавляли комсомольские организации.

Профессия: политолог

Если исходить из определения профессии, то представитель любой из них обладает специальными знаниями и навыками, исповедует профессиональную этику, имеет автономию при принятии решений. Очевидно, политтехнолог соответствует этому определению, но специфика российского политтехнологического сообщества в том, что ни в одном российском вузе не ведется профессиональная подготовка по этой специальности, ни в одном стандарте нет упоминания об этой профессии. Курс политических технологий прослушать можно, но нельзя получить диплом!

Правду сказать, заказчика (того, кто баллотируется, или того, кто финансирует кампанию кандидата) вопрос о дипломе редко волнует. Отбор политтехнологов происходит на иных основаниях: важными становятся рекомендации, доверие, вхождение в ближний круг, близость к властным структурам и др. Политтехнологи — замкнутое сообщество, клуб, среди членов которого и происходит распределение заказов на кампании, на оказание политконсалтинговых услуг.

Важной характеристикой политтехнологического сообщества можно считать плотность социальных связей и устойчивость социальных сетей.

Что касается образования первых российских политтехнологов, то они или самоучки, или выпускники зарубежных образовательных программ, в основном американских. (К примеру, по программе «Америка-500» и «Открытый мир» прошли обучение десятки региональных политтехнологов.) Финансовую помощь в обучении политтехнологов за рубежом оказывали предприниматели. Семинары проводились для будущих политтехнологов и на территории России, но эпизодически.

Начиная с нулевых годов образовательный ландшафт политтехнологов меняется: зарубежные программы закрываются. Активное партийное строительство вызывает к жизни такие образовательные институции, как партийные университеты, школы и многочисленные конкурсы (в том числе «Лидеры России»), где уже не столько политтехнологи, сколько партийцы получали знания и навыки для ведения избирательной кампании в современной России.

В партшколе «Единой России» еще в 2018 году было запланировано четыре учебных модуля: «Политический лидер», предполагающий подготовку тех, кто намерен участвовать в выборах от «Единой России»; «Партийный организатор» — для представителей исполкомов; «Политический менеджер» — для политтехнологов, и четвертый, без названия,— повышение квалификации работников партийного аппарата.

Правда, не всегда партийные кандидаты обращаются к партийным политтехнологам. «Единая Россия» имеет свой пул политтехнологов, и именно они обычно оказывают услуги кандидатам, которые баллотируются от партии. Но бывает, что кандидаты предпочитают услуги политтехнологов со стороны либо вообще отказываются от них.

Закрытый клуб

Как и любая профессиональная общность, политтехнологическое сообщество иерархизировано. Об этом, например, свидетельствуют рейтинги профессионалов. В ранний постсоветский период ранжированием занимался «Избасс» (профессиональный сайт политтехнологов, не обновляется с 2016 года).

Позднее формирование рейтинга — первой двадцатки — российских политтехнологов продолжило издание «Общая газета». Анализ ежегодных рейтингов российских политтехнологов показывает, что в этой двадцатке крайне редки персональные изменения, воспроизводятся одни и те же персоны и лица. Если же обновления в профессиональном рейтинге и происходят, то в связи с изменениями в руководстве администрации президента России. Следует отметить, что в рейтинге политтехнологов значатся не только известные политтехнологи, но и представители административной элиты, что характеризует специфику избирательного процесса в современной России.

Приблизительная оценка количества политтехнологов, которые работают по всей стране, по данным интервью,— не более 200–300 человек.

Политтехнологи хорошо институционализируются — об этом свидетельствует появление профессиональных ассоциаций и объединений, начиная от Российского общества политологов и заканчивая Национальным союзов лоббистов. Часть этих организаций имеет косвенное отношение к рынку политических профессий и услуг.

К примеру, в ассоциацию РАПК (Российская ассоциация политических консультантов), которая была создана шесть лет назад, вошли представители и старой, и новой когорты российских политтехнологов. Свою основную миссию РАПК видит в том, чтобы содействовать процессу формирования правового демократического государства в России. Работа членов РАПК выстраивается на основе следующих принципов: открытость, стандартизация, демократия, профессионализм. По мнению руководства РАПК, демократический принцип должен быть основным в работе политических консультантов, а состоит он прежде всего в разработке, поддержке и обслуживании демократических процессов и процедур, развитии демократического потенциала политических технологий в России.

По данным самих политтехнологов, в РАПК «естественно вошли и организовали ее прокремлевские в основном силы».

В российских регионах, которые мы исследовали, встроенными в избирательные кампании всех уровней оказываются не только политтехнологи, но и представители административной власти. Еще задолго до официального начала избирательной кампании они начинают проводить организационные мероприятия по сбору информации, подбору кандидатов и др.

Пора выбирать

Работа политтехнологов носит по преимуществу сезонный характер — наиболее выпукло это проявляется в работе с баллотирующимся кандидатом. Но сезон в политических услугах — обычно не время года, а весь год, предшествующий дате выборов. Вне зависимости от характера договора (письменный либо устный) обязательства клиента и технолога оканчиваются в «день тишины», последний день перед голосованием.

Работой политтехнологи не обделены и в невыборный год, в период политического межсезонья. В это время они оказывают консультационные услуги представителям региональной и федеральной власти, будущим политикам, сопровождают представителей бизнеса при взаимодействии с властью. Стоимость одной такой консультации может доходить до 5 млн руб.

До начала нулевых годов цены политтехнологов были завышены — одна кампания (например, выборы губернатора) могла обойтись заказчику в несколько миллионов долларов. (А местные выборы могли уложиться и в 100 тыс. руб.) Отечественные кампании, по данным исследования, дороже сопоставимых американских в несколько раз: часть расходов носит теневой характер и представлена налом и неучтенкой. Крайне важно, что из избирательного фонда можно оплатить практически любые политтехнологические услуги, так что появляется возможность вывести эти деньги (сведения — из интервью №71).

Отдельного упоминания заслуживает сложившаяся система по распределению крупных заказов на рынке политических услуг. Практически в каждом регионе есть свои профессионалы, но, по мнению информантов, распределение крупных подрядов осуществляется на самом верху, региональная власть часто не имеет к этому процессу никакого отношения. Начавшаяся с нулевых годов монополизация государством рынка политических услуг способствовала тому, что постепенно произошло размывание категории «региональный политтехнолог». Школы московских, питерских, уральских и других политтехнологов остались в прошлом.

По данным из интервью, основные подряды на избирательные кампании различного, в том числе невысокого уровня, в последние годы получают те, кто входит в «двадцатку российских политтехнологов». Иными словами, основные подряды получают политтехнологи-варяги: лишь связи, доверие и взаимные выгоды оказываются ключевыми при отборе подрядчика на тот или иной регион. Установившаяся монополия на избирательный процесс со стороны государства приводит к тому, что одновременно все российские регионы становятся сферой применения профессионального мастерства тех, кто допущен и вовлечен в выборный процесс.

Время технологий и время репутаций

Для любой избирательной кампании важными оказываются не только финансовые, но и организационные ресурсы, время. Исследование показало, что с каждым годом процесс подготовки к любой избирательной кампании принимает все более затяжной характер. Если раньше на раскрутку регионального кандидата достаточно было двух-трех месяцев, то теперь подготовка к выборам начинается примерно за год до даты выборов. Именно время, по мнению политтехнологов,— тот важный ресурс, который часто работает на регионального кандидата. С одной стороны, длительная подготовка резко увеличивает возможности всех заинтересованных групп и субъектов обогатиться, но, с другой стороны, свидетельствует, что с каждым годом участие и победа провластных кандидатов дается все большей ценой и требует все более изощренных политических технологий.

За последние 20 лет в России сложилась система контроля за значимыми избирательными кампаниями со стороны представителей федеральной элиты, что неизбежно повлияло и на состояние внутри политтехнологического сообщества. Чаще всего конфликты возникают между представителями старого и нового поколений, между опытными и начинающими политтехнологами — по поводу того, как распределяются заказы, кто виноват в поражении кандидатов, какие технологии важны и кто должен руководить профессиональными ассоциациями политтехнологов.

В условиях сложившегося политического порядка, когда отсутствует конкуренция на рынке политических услуг, конфликты и расколы неизбежны не только в среде политтехнологов. Следует понимать, что сужение возможностей для выражения мнения, для участия оппонентов и критиков власти в избирательных кампаниях резко подрывает основания для развития выборов как демократического института.

Формирование новых иерархий и доминирований кажутся исследователям неизбежными, но это вовсе не означает, что в политтехнологическом сообществе не осталось тех, для кого свобода и профессиональная репутация по-прежнему значимы. Исследование показало, что участие политтехнологов в провластных избирательных кампаниях имеет репутационный характер. Опрошенные считают, что и политтехнологи разделяют ответственность за те решения, которые принимает власть.

Наталья Колесник, кандидат социологических наук, старший научный сотрудник Социологического института РАН — филиал ФНИСЦ РАН Исследование поддержано Фондом социальных исследований «Хамовники». Руководитель проекта — Светлана Барсукова; исполнители: Василий Звягинцев, Сергей Левин, Анастасия Казун, Наталья Колесник. В ходе проекта было собрано 76 интервью с политтехнологами, представителями административной и политической власти из следующих российских городов: Санкт-Петербург, Москва, Ульяновск, Кемерово, Бердск