Василий Степанов о «Пингвинах моей мамы», умном сериале о стендапе

На платформе Kion вышли первые серии проекта Наталии Мещаниновой и Заки Абдрахмановой «Пингвины моей мамы» — сериала о 15-летнем стендап-комике (актерский дебют сына Бориса Хлебникова, Макара) и его сложной, но счастливой семье.

Гоше Нестеренко — пятнадцать, у него большая, почти идеальная, как из позитивной социальной рекламы, семья. У него есть сестра Соня и два брата, Амир и Игорь. Все разные, все приемные, из детдома. Скоро к четверым детям должен прибавиться еще один — Виталик, из-за которого Гоше, единственному не усыновленному ребенку в семье, придется на время переехать на кухню. Папа Нестеренко (Алексей Агранович) вечно на работе, красивая мама Нестеренко (Александра Урсуляк) помимо детей занята тортами на заказ (лепит поросят из сладкой мастики и марципана), а в свободное время наведывается в детские дома, вдруг еще кто-то приглянется. Уставший от маминого желания усыновить весь мир Гоша все дальше уезжает от своего шумного семейства на скейте — после школы он до ночи зависает в стендап-клубе с ребятами постарше. Уже взрослые, но все еще бесшабашные, они как-то понятней родителей. И здесь, на сцене, в отличие от дома, можно поговорить — и о тупых одноклассниках, и о маминой секс-игрушке в виде пингвина, и о папе, который отвесил ему стыдную оплеуху. А выпустив пар, пофантазировать о взрослой жизни.

Откуда растут ноги «Пингвинов моей мамы», в общем-то, очевидно. Стендап на подъеме. Один из главных хитов Amazon Prime — «Удивительная миссис Мейзел», где стендап покоряет эмансипированная нью-йоркская дамочка из приличной еврейской семьи конца 1950-х. Весомая часть контента Netflix — сольные концерты комиков. С этими артистами гигант стриминга регулярно подписывает эксклюзивные контракты. Один из хитов ресурса — «Внутри» Бо Бёрнема. В России стендаперы тоже давно делают фильмы и сериалы. Порой это кино о них самих (как, например, «Я не шучу» Елены Новиковой и Александра Незлобина, снятый для «Кинопоиска»). Кроме того, стендап стабильно собирает миллионы просмотров на YouTube — не только концертами и шоу, но и в формате интервью у того же Юрия Дудя, который неспроста видит в стендапе и хип-хопе своеобразное воплощение духа времени, непокорного внешним ограничениям. И грех не заинтересоваться аудиторией, которую питает эта индустрия.

Причины высокого общественного интереса к стендапу понятны. Чем шире и острее дискуссии на темы этики, политики и общественной жизни, тем увлекательнее следить за людьми, которые как будто вовсе не замечают все более ужесточающиеся цензурные ограничения, не боятся говорить на сложные темы — хотя бы аудитории видеосервисов. Здесь пока еще можно — вопрос лишь в том, надолго ли? В России список болезненных вопросов неожиданно широк, травматичной оказывается буквально любая важная тема жизни: религия, секс, политика — куда ни глянь, везде табу. Стендаперам же что куннилингус, что президент Путин, что родная мама — все это темы явно разного порядка, но в умелом монологе они легко сплетаются в единый узел острых национальных проблем. Стендап — это даже не всегда про смешное, но всегда про до болезненного личное, как на сеансе групповой психотерапии.

В «Пингвинах моей мамы» реальные стендаперы перемешались с актерами. Их даже добавили в список сценаристов. С одной стороны — Миша Кострецов, Евгений Сидоров, Саша Малой. С другой — Надежда Иванова, Павел Попов, Денис Власенко. Кто здесь кто, поди разберись, и это тоже понятно, ведь идеальный стендапер — это ты сам, обыкновенный человек, живущий по соседству. А исполняющий главную роль 19-летний Макар Хлебников дает от серии к серии такое шоу, что, кажется, вполне мог бы собирать просмотры и лайки на YouTube.

И все же кажется, что для чутко слышащих повседневность соавторов сериала Наталии Мещаниновой и Заки Абдрахмановой (обе вышли из школы Марины Разбежкиной и Михаила Угарова) стендап — не самое главное. Скорее это удачный фон, чашка Петри для развития очередного витка конфликта отцов и детей, отличная среда, в которой разворачивается драма взросления. «Пингвины моей мамы» мягко, но уверенно хватают современность за горло, без истерики и лишнего драматизма рассказывая о том, как сегодня меняется институт семьи, предъявляя героя, столичного мальчика, который, несмотря на все свое врожденное благополучие, все-таки ищет себя за пределами родного дома. О банальном, но чаще всего невидимом — о первых месячных, о вдруг вспыхивающей из ничего агрессии, об усталости, которую иногда переживаешь даже с очень близкими людьми, о неудовлетворенных желаниях и трениях. О том, что родство, в конце концов, не определяется кровными узами.

На территории «Пингвинов...» при всей их стендаперской остроте нет ни антагонистов, ни вообще отрицательных героев. И в этом можно увидеть определенное новаторство: Мещаниновой и Абдрахмановой удалось справиться с очень трудной задачей — на безобидном, комфортном материале (по факту «Пингвины моей мамы» — многосерийная трагикомедия из жизни многодетной семьи, чем не контент для дневного эфира канала «Россия»?) создать не очень-то удобное, цепляющее высказывание. И дело не в матерщине у микрофона, а в том, как каждый член семьи Нестеренко оступается, совершает по-человечески понятные, но обидные для близких поступки. Добрый папа, до поры умело сдерживающий раздражение, может вдруг ударить сына. Мама, привычно «причиняющая добро», порой бывает неправа, и детям — тут уж ничего не попишешь — приходится вертеться ужом на сковородке семейного счастья. Оказывается, Лев Толстой тоже иногда ошибался: счастливые семьи непохожи, счастливы по-своему и всегда с оговорками.

Смотреть: Kion