Как Ленин, Бонч-Бруевич и Сталин решали сектантский вопрос

Сто лет назад, 5 октября 1921 года, Народный комиссариат земледелия (Наркомзем) издал воззвание «К сектантам и старообрядцам, живущим в России и за границей». Начался период, который некоторые историки религии позже назовут золотым веком сектантства. Христианские диссиденты получали земельные участки и создавали образцовые сельскохозяйственные коммуны. Была даже выдвинута идея основания идеального христианско-коммунистического города Евангельска.

Решения съезда — в Кремль

Примерно за полгода до «Воззвания» Наркомзема, с 19 по 26 марта 1921 года, в Москве прошел 1-й Всероссийский съезд сектантских сельскохозяйственных и производственных объединений. В его работе участвовали 173 делегата из 34 губерний — представители различных религиозных течений (баптистов, евангельских христиан, адвентистов, молокан, субботников, малеванцев, новоизраильтян и др.). Образованный на съезде совет возглавил толстовец (последователь религиозно-философского учения Льва Толстого) Владимир Чертков, членами совета стали адвентист М. Выговский, баптисты П. Павлов и М. Тимошенко, глава общины-коммуны «Трезвая жизнь» Иван Колосков, толстовцы Сергиенко, Родионов и Загорский.

На съезде был принят «Нормальный устав сельскохозяйственных объединений». Совету было дано поручение разработать устав Всероссийского кооперативного сельскохозяйственного сектантского союза и провести переговоры с властями о разрешении его работы.

Постановления и резолюции съезда были направлены 29 марта 1921 года «т. В. И. Ленину» (копии — М. Калинину, И. Теодоровичу, А. Биценко, А. Луначарскому, Ф. Дзержинскому, Н. Муралову, В. Бонч-Бруевичу). В документах, в частности, содержались заявления о разнообразных нарушениях властями Декрета о свободе совести, церковных и религиозных обществах от 20 января (2 февраля) 1918 года — закрытии молитвенных домов, арестах, заключении в концлагерь и даже случаях расстрела сектантов. Съезд «в интересах всего многомиллионного сектантства России» просил советское правительство немедленно прекратить преследования.

Созданная по распоряжению Ленина комиссия под руководством заместителя народного комиссара Рабоче-Крестьянской инспекции Варлаама Аванесова изучила полученные документы и пришла к следующему заключению: «Утверждения и ссылки на массовые расстрелы, аресты и преследования не подтверждены фактами и абсолютно голословны». Реакция властей на съезд в целом была отрицательной. Так, Владимир Бонч-Бруевич (крупнейший в России специалист по христианским сектам, ближайший помощник Ленина, с ноября 1917 года по декабрь 1920 года — управляющий делами Совнаркома) написал о съезде статью, озаглавленную «Кривое зеркало сектантства». Однако в вопросе экономики большевики и сектанты общий язык найти сумели.

Земля — сектантам!

12 мая 1921 года в газете «Правда» была опубликована статья «Эсеры и сектанты». В ней сообщалось, что в газете партии эсэров «Голос России», издающейся в Праге, опубликовано воззвание ЦК партии эсэров, в котором крестьян, в том числе сектантов, призывают к восстанию против большевиков.

Автор статьи в «Правде» комментировал этот призыв так: «…напрасны надежды эсэров… так как более передовые сектанты (а в них-то и заключается главная сила сектантства), каковы духоборы, новоизраильтяне, свободные христиане и другие, за редким исключением сочувственно относятся к коммунизму как к учению, вытекающему, по их мнению, из исповедуемого ими христианства, и потому они не только не могут бороться и не борются с коммунистами-большевиками, но, напротив, стараются для успеха коммунизма помогать им в делах, согласных с их совестью и разумом».

В статье сообщалось также о заявлении, поданном в советские органы власти переселенцами-духоборами. Заявление начиналось так: «Дорогие товарищи! Так как вы служите тому же самому великому и святому делу насаждения коммунизма, которому мы, духоборы, служили уже почти двести лет, то мы, во-первых, совершенно искренно называя вас своими дорогими товарищами, приносим вам свое горячее приветствие и глубокую благодарность за ваше участие в этом общем с нами деле; а во-вторых, желая еще большего успеха этому делу и видя, как трудно и тяжело оно делается вами, мы, имея вековой опыт, считаем своим долгом прийти к вам на помощь и совместно с вами служить дорогому и общему нам коммунизму, полагая, что разность путей, которыми вы и мы идем к нему, не будет мешать нам и вам стремиться к одной общей цели так, как каждому говорит его совесть и разум».

Подпись под статьей — «Ив. Трегубов». Иван Трегубов, один из лидеров толстовского движения, в 1919 году — делегат VII Всероссийского съезда Советов от «сектантов-коммунистов». На момент написания статьи — инструктор по организации сектантских общин Наркомзема.

Трегубов вместе с другим видным толстовцем Павлом Бирюковым в ноябре 1920 года впервые составили, а 1 августа 1921 года доработали докладную записку об отношении Наркомзема к сельскохозяйственным коммунам русских сектантов.

В записке утверждалось, что «шести- или десятимиллионная масса русского сектантства, разбросанная по всей России, Украине, Кавказу и Сибири» — потенциальный союзник большевиков в крестьянской среде, самая передовая часть крестьянства, близкая к коммунистам в идеологическом плане.

Оба автора были давно и хорошо знакомы с Владимиром Бонч-Бруевичем. В свое время они вместе с ним и Владимиром Чертковым вели кампанию в защиту духоборов, закончившуюся массовой эмиграцией представителей этой секты в Канаду в 1898–1899 годах. Бирюков, кроме того, был знаком с Лениным со времен женевской эмиграции.

Записка Трегубова и Бирюкова была переработана Бонч-Бруевичем, и ее текст, как пишет историк культуры и литературовед Александр Эткинд в книге «Хлыст. Секты, литература и революция», лег в основу «Воззвания» Наркомзема.

Судя по всему, записка быстро дошла до главного адресата — Ленина. 8 августа ЦК РКП(б) принял постановление «Об отношении к нарушениям пункта 13 Программы РКП(б) и постановке антирелигиозной пропаганды». В нем говорилось: «По отношению к тем религиозным группам и сектам, которые в своих социально-политических и социально-хозяйственных взглядах являются прогрессивными и несут в себе зачатки коммунистического взгляда, быть особенно внимательными и в критике их стремиться толкать их мысль дальше, доказывая половинчатость, необдуманность их построений, связывая и объясняя эту половинчатость главным образом отсталостью нашего хозяйства, недостаточным развитием коммунистического быта, отсталостью и слабостью нашей техники».

Тайная переписка

После увольнения с должности управляющего делами Совнаркома в 1920 году Владимир Бонч-Бруевич организовал и возглавил подмосковный совхоз «Лесные Поляны». Правление совхоза находилось в принадлежавшем до революции семье купцов Фомичевых имении Мальце-Бродово (в этом же имении Ленин отдыхал в 1918–1919 годах, иногда вместе с членами семьи).

Не позднее 2 августа 1921 года Бонч-Бруевич получил от Ленина письмо следующего содержания: «Дорогой В. Дм.! Напишите мне, пожалуйста: 1) Правда ли, что Вы взяли духоборов в совхоз и очень довольны ими? 2) Как обстоит дело с перевозкой духоборов (а) из Канады, (б) с Кавказа в Россию (если Вам это известно); 3) Будет ли составляться и печататься отчет для СТО того райэкономсовета, где работает совхоз + кирпичные заводы и проч., о коих Вы мне рассказывали? Кто официально ведает этим совхозом? Кто в райэкономсовещании? С ком. приветом Ленин. P. S. Все эти вопросы носят частный характер. Поэтому прошу никому на мое письмо не ссылаться».

Ответное письмо Бонч-Бруевича приводится в книге Александра Клибанова «Религиозное сектантство и современность», опубликованной в 1969 году. Вот что в нем написано: «Дорогой Владимир Ильич! Совершенно верно, я пригласил в совхоз группу лично мне известных сектантов, только не духоборов, а членов общины "Начало века" (начало новой жизни). Это убежденные люди, которые тайно начали устраивать коммуны еще в 1908 г., и я им еще тогда всемерно помогал в этом деле. Приехали они в совхоз с величайшей радостью и удовольствием, имея в виду посвятить себя исключительно сельскохозяйственному труду в советском государственном хозяйстве… Говорят, что, работая в совхозе и исполняя все требования правительства, работают на себя самих, ибо чувствуют прямую и неотъемлемую связь и полное единение с рабоче-крестьянской властью. У них решительно все общее: от столовой, детского общежития до общего гардероба и белья. Конечно, общая касса и пр. Работают изумительно хорошо. Не требуют никаких понуканий, а только всегда просят точно определить задачу. Работа их крайне продуктивна. По моему расчету, самый слабый из них по годам, физической силе и пр.— работает за троих (3 средних) вольнонаемных, а самый сильный из них — за восемь человек. Они совершенно признают всю политическую и экономическую программу нашей партии, почему охотно, по своей инициативе, вступают в коммунистическую ячейку… Чтобы избавиться от лодырей вольнонаемных (крайне тяжелый элемент), я с осени перевезу еще в совхоз около 80 человек рабочих из их же среды вместе с семьями».

В своем письме Бонч-Бруевич также касался планов переселения духоборов с Кавказа в Донскую область, возвращения канадских духоборов в Россию, сообщал, что «из Северн. Амер. Соед. Шт. хотят переехать… штундисты, из Калифорнии — молокане, из Аргентины — Новый Израиль, всех их очень много, и они все очень хорошие сельские хозяева».

«Сектантский» совхоз «Лесные Поляны» быстро стал передовым образцовым хозяйством. Был построен мост, проложены дороги, проведено электричество. За первые три года его существования площадь пашни была увеличена в 16 раз. Были созданы молочный и колбасный заводы. Работали кирпичные заводы. Благодаря купленной у латвийской фирмы за золото и перевезенной в совхоз лесопилке были обустроены скотные дворы для 400 голов, построены конюшни для 70 лошадей, свинарник для 500 свиноматок, оборудованы амбары и склады. Артезианская скважина обеспечивала хозяйство хорошей водой. Были построены дома для работников совхоза, амбулатория, баня, школа, хлебопекарня, столовая.

Первоначально совхоз поставлял молоко и молочные продукты в Кремлевскую больницу, а также другие больничные и детские учреждения, а к 1925 году на московских рынках появилась сеть лавок и ларьков, где продавалась молочная и мясная продукция совхоза. В 1928-м в совхозе был построен крупнейший в Европе завод по производству комбикорма для животных.

Владимир Бонч-Бруевич проработал в должности директора совхоза девять лет. До конца НЭПа.

Совещание в Кремле

В воспоминаниях Бонч-Бруевича, записанных в 1945 году, рассказывается о совещании у Ленина в конце сентября 1921-го: «Сюда начали сходиться: нарком земледелия Осинский (Оболенский), член коллегии Главсовколхоза А. Биценко, Н. Михайлов, занимавшийся тогда в Наркомземе, член коллегии Наркомзема М. Чесунов, Ф. Э. Дзержинский, П. А. Красиков и еще несколько человек. Владимир Ильич объяснил цель собрания, пояснив, что… сектанты и старообрядцы в своей среде имеют также общины, которые давно и хорошо занимаются земледелием на коллективных началах, и что они могут оказать нам существенную помощь, заселяя пустующие национализированные имения, свободные земли, как это стремятся сделать теперь духоборы, молокане и новоизраильтяне, а также совхозы, которые у нас не идут и которые у нас развалились или разваливаются. "Фактический доклад по этому поводу сделает нам,— сказал он,— В. Д. Бонч-Бруевич, хорошо знающий этот вопрос. К тому же,— добавил он,— и Наркомзем, и Нарковнудел, не обладая нужными данными, все равно обратились к нему. Вот мы и заслушаем его"».

После дискуссии Ленин предложил создать комиссию из четырех лиц, а Бонч-Бруевичу было поручено написать проект обращения к сектантам и старообрядцам. В написанный Бонч-Бруевичем текст Ленин внес несколько правок. Так родилось воззвание «К сектантам и старообрядцам, живущим в России и за границей». В нем сообщалось о создании Комиссии по заселению совхозов, свободных земель и бывших имений сектантами и старообрядцами (Оргкомсект).

Через месяц после публикации воззвания Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК) разослал по всем губерниям циркуляр, в котором предписывалось «…всем Исполкомам и Земотделам оказывать содействие делегатам, посылаемым Комиссией по заселению сектантами части совхозов и пустующих земель». Хотя не везде распоряжение центральных властей выполнялось одинаково хорошо, новые сектантские сельскохозяйственные и производственные объединения в дополнение к уже имеющимся начали возникать по всей территории страны.

После Ленина

На XIII съезде РКП(б), проходившем в Москве с 23 по 31 мая 1924 года, Алексей Рыков, занявший после смерти Ленина пост главы Совнаркома, в своей речи упомянул сектантов: «Сектантство наше в высшей степени разнообразно. Мы знаем, что на почве религиозного движения имели место и революционные движения, проникнутые в большой степени коллективизмом… в период заграничной "Искры" мы издавали специальный орган, чтобы использовать те сектантские движения, которые идут по революционному руслу.

Поэтому есть сектантство и сектантство, и те сектантские течения, которые под духовным и религиозным соусом проводят революционные задачи и которые иногда близки к отрицанию частной собственности, нужно использовать всячески и целиком».

В похожем ключе высказался председатель ВЦИК Михаил Калинин: «Прав был товарищ Зиновьев, в частном разговоре сказав: "Не могут 10 миллионов — примерная цифра сектантов — состоять из кулаков в процессе первоначального накопления капитала. 10 миллионов — цифра настолько внушительная, что было бы смешно, если бы наша партия не учла свойственные этим 10 миллионам особенности, хотя бы уже такие, что они были преследуемы за свои религиозные убеждения, что их история является историей непрерывных гонений на них самодержавия"».

Принятая на съезде резолюция «О работе в деревне» содержала следующий пункт: «Особо внимательное отношение необходимо к сектантам, из которых многие подвергались жесточайшим преследованиям со стороны царизма и в среде которых замечается много активности. Умелым подходом надо добиться того, чтобы направить в русло советской работы имеющиеся среди сектантов значительные хозяйственные культурные элементы. Ввиду многочисленности сектантов работа эта имеет большое значение. Задача эта должна разрешаться в зависимости от местных условий».

Земледельческие христианские коммуны и производственные объединения сектантов в городах в 1920-е годы активно развивались, чему способствовал НЭП. Но сколько было таких объединений и сколько в них состояло человек — неизвестно. «Шесть-десять миллионов» сектантов, о которых говорили Бонч-Бруевич и Калинин,— явно завышенный показатель. Главный государственный безбожник Емельян Ярославский говорил в 1928 году, что число приверженцев протестантских учений выросло за советский период с 0,5 млн до 2,5 млн человек. К истине, вероятно, ближе нижний предел оценки. Историк Ольга Редькина в книге «Сельскохозяйственные религиозные трудовые коллективы в 1917–1930-е гг.: на материалах европейской части РСФСР» пишет, что в 1920-е годы было образовано более 300 сектантских сельскохозяйственных коллективов. Даже если принять численность каждого коллектива за 300 человек (а в подавляющем большинстве случаев она была меньше), с трудом набирается 100 тыс. человек.

Массового возвращения в Советскую Россию тех, кто покинул Россию царскую по религиозным соображениям, тоже не произошло. В работе Е  Даниловой и Н. Антоновой «Трудовая иммиграция и реэмиграция духовных христиан в советскую Россию в 1920-е гг.» говорится о коллективном хозяйстве независимых духоборов в Мелитопольском уезде Таврической губернии, объединившем переселенцев из Канады, Турции и Закавказья (около 1 тыс. человек в 1923 году), о еще примерно тысяче канадских духоборов, подавших заявление на реэмиграцию 3 января 1924 года; о 10–12 тыс. духоборов и молокан из Турции и 400–450 новоизраильтян из Уругвая, переселившихся в Сальский округ Донской области Северо-Кавказского края. Всего на территории бывшего Сальского округа, по данным на апрель 1930 года, жили 17 740 сектантов — в основном молокан, духоборов, новоизраильтян и баптистов.

Здесь не будет город-сад

В истории города Евангельска — два главных действующих лица: глава Всесоюзного совета евангельских христиан (ВСЕХ) Иван Проханов и начальник VI («религиозного») отделения Секретного отдела Государственного политического управления (ГПУ) при НКВД РСФСР Евгений Тучков.

Богослов, политик, литератор Иван Проханов еще в 1894 году вместе с группой верующих организовал в Крыму христианскую коммуну «Вертоград». В 1911-м был основан Всероссийский союз (впоследствии — Всесоюзный совет) евангельских христиан — ВСЕХ. Проханов занимал пост председателя ВСЕХ с 1911 по 1931 год. Он также был главным редактором официальных органов ВСЕХ – журнала «Христианин» и газеты «Утренняя звезда».

Евгения Тучкова в религиозных кругах называли за глаза «чекистским игуменом», сам же он в шутку называл себя «обер-прокурором». В 1922 году была образована Комиссия по проведению декрета об отделении церкви от государства при ЦК РКП(б), известная также как Антирелигиозная комиссия (АРК). 18 января 1923 года ее председателем был назначен Емельян Ярославский. Почти с самого начала существования комиссии Евгений Тучков был ее секретарем, а также куратором от ГПУ. В служебной характеристике на Тучкова отмечалось: «Под руководством тов. Тучкова и при его непосредственном участии была проведена огромная работа по расколу православной церкви (на обновленцев, тихоновцев и целый ряд других течений). В этой работе он добился блестящих успехов… Под непосредственным руководством и при участии тов. Тучкова была проделана серьезнейшая работа по признанию сектантами службы в Красной Армии с оружием в руках и ликвидирован ряд нелегальных контрреволюционных организаций, действовавших под флагом сектантских организаций».

5 апреля 1923 года Иван Проханов был арестован в Москве по распоряжению секретного отдела ГПУ и провел три месяца в Бутырской тюрьме. 12 июня на заседании Антирелигиозной комиссии было одобрено предложение ГПУ «об использовании Проханова для перемены взгляда сектантства на кр. армию». После выхода Проханова Высший совет ВСЕХ распространил послание «Всем общинам и всем отдельным братьям евангельским христианам, проживающим в СССР», в котором говорилось о необходимости «работать беспрекословно во всех советских военных и гражданских учреждениях республики, а также нести службу в Красной Армии и не отказываться вообще от таковой». В сентябре на IX съезде евангельских христиан была принята резолюция о необходимости исполнять воинскую обязанность, а также не вести агитацию против нее и платить налоги.

В 1925 году Иван Проханов опубликовал работу «Новая, или Евангельская жизнь». В ней рассказывалось об идеальных поселениях, в которых трудовая жизнь должна быть устроена на принципах апостольской общины, труд должен быть коллективным, среди верующих не должно быть никого нуждающегося. Члены общины должны получать хорошее образование, пользоваться новейшей техникой и технологиями, не иметь вредных привычек, не пить, не курить, не употреблять наркотики, не сквернословить, вести здоровый образ жизни.

«В селах "новой жизни" все должно быть образцово.

Евангельские коровы, лошади, куры, гуси, овцы и т. п., а также овощи и фрукты должны быть самыми лучшими во всем мире.

Евангельское село должно сиять, как яркий маяк среди далекой окрестности и звать другие села к преобразованию и обновлению их жизни».

В 1920-е годы быстро росло число евангельских общин и основанных ими сельскохозяйственных коммун и кооперативов, члены которых стремились жить и работать по таким принципам.

После Десятого съезда ВСЕХ в ноябре 1926 года началась работа над новым проектом Проханова — образцовым христианским городом Евангельском. В 1927-м президиум ВСЕХ направил в Наркомзем официальное ходатайство о предоставлении места христианам-переселенцам и о разрешении экспедиции для выбора района будущей застройки в Алтайском крае. Необходимые разрешения были быстро получены. Вряд ли это могло произойти без одобрения чекиста Тучкова. Поддержка им идеи строительства Евангельска, возможно, объясняется желанием борца с религией освободить от сектантов крупные города и сосредоточить их в одном месте, где их будет легче контролировать.

В августе 1927 года изыскательская экспедиция во главе с Прохановым выехала на Алтай. У слияния рек Бии и Катуни было выбрано место, где предполагалось заложить город Евангельск. 11 сентября 1927 года там были символически высажены саженцы клена и кедра.

Найдя место для будущего города, евангельские христиане обратились к светским властям за разрешением на его строительство.

12 ноября 1927 года на заседании Антирелигиозной комиссии был рассмотрен вопрос «Об отводе земли евангелистам (прохановцам) для постройки сектантского городка в Бийском округе». Докладчик — товарищ Тучков. Решение комиссии: «Отказать как сектантской религиозной организации и предложить обратиться в общем порядке».

Отказ, похоже, не был воспринят всерьез. В первом номере журнала «Христианин» за 1928 год была напечатана статья «Что нам делать».

В ней говорилось о необходимости «положить начало поселениям и городам на евангельских основах», сделать в Сибири то, что сделали гонимые в Европе протестанты в Америке,— построить новое общество: «Всесоюзный Совет в этом отношении принял меры: им намечено основание "города Солнца", или "Евангельска" внутри Сибири.

Город будет устроен на берегу судоходной реки или на слиянии рек, с хорошими путями сообщения. Устроен он будет по типу "солнца"; в центре — круглая площадь диаметром около 2-х верст, обсаженная деревьями, среди которых будут красоваться здания: молитвенного дома, школы, больницы и т. п.; улицы будут идти по радиусам, как спицы в колесе. Из центра будет светить электрический прожектор — солнце (см. брошюру брата И. С. П.: Евангельский христианский социальный вопрос, 1917 года). В городе будет применен весь целиком христианский быт, в смысле чистоты, порядка и т. п. Весь город будет тонуть в зелени садов и рощ.

Вокруг города будут развиты культурные хозяйства, как то: садоводство, пчеловодство, тонкорунное овцеводство, коневодство, шелководство и т. п.».

15 февраля 1928 года на заседании АРК обсуждался вопрос «О разрешении евангелисту ПРОХАНОВУ выезда в Америку». Докладчиком был опять же Тучков. Резолюция — «против выезда за границу ПРОХАНОВА не возражать».

25 апреля на заседании комиссии Тучков делал доклад «об экспедиции евангелиста ПРОХАНОВА по подысканию местности для постройки гор. "Солнца"». Как видно, Тучков предпочитал называть «сектантский» город не Евангельском, а так, как назывался город в утопии Томмазо Кампанеллы. Решение АРК — «просить Наркомзем сделать на следующем заседании доклад о выдаче разрешения на подыскание местности для постройки религиозного города».

Ни на следующем, ни на каком другом заседании АРК такого доклада сделано не было. Доклад прозвучал в другом месте — на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 17 мая 1928 года. Последний пункт повестки заседания звучал так: «Сообщение Сталина 1) о баптистах, 2) о мусульманской семинарии». Под «баптистами» подразумевались евангельские христиане и их план строительства своего города. Одобрение Наркомземом этой идеи генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Сталин назвал «вопиющим фактом». 25 мая Политбюро предложило Наркомзему «ликвидировать дело с организацией Всесоюзным советом евангелических христиан города Евангельска в Сибири, сообщив об этом решении соответствующим исполкомам».

В том же месяце мае Иван Проханов выехал из Ленинграда, чтобы принять участие в работе четвертого Всемирного конгресса баптистов в Торонто. Он намеревался получить от заокеанских собратьев по вере финансовую помощь, в том числе на строительство города Евангельска. В СССР он так и не вернулся и скончался в Берлине в 1935 году, но до 1931 года оставался председателем ВСЕХ, а с 1931 года до смерти был почетным председателем организации.

В июле 1928-го о проекте основания города Евангельска писала лондонская газета The Observer. Но проект религиозного города в СССР был уже закрыт. Время «религиозного НЭПа» подходило к концу. Антирелигиозная политика советских властей стремительно ужесточалась.

Запустившаяся в 1928 году коллективизация стала началом конца для сектантских сельскохозяйственных коллективов.

24 января 1929 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло секретную директиву «О мерах по усилению антирелигиозной работы», в которой борьба с религией рассматривалась как форма классовой борьбы. В директиве были такие слова: «Особенно же усиливается деятельность сектантских организаций — евангелистов, баптистов, адвентистов и др., а также католических, связанных с капиталистическими организациями Европы и Америки, использующих более утонченные приемы борьбы за влияние, приспособляющихся к происшедшим в стране социальным изменениям и сдвигам и нередко прикрывающих свою деятельность вывеской колхозов, используя для этого иногда госсредства и кредиты». 8 апреля было принято постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях», резко ограничивающее их сферу деятельности. В мае на XIV Всероссийском съезде Советов была принята новая редакция ст. 4 Конституции РСФСР:«свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды» была заменена на «свободу религиозных исповеданий и антирелигиозной пропаганды». Какими методами антирелигиозная пропаганда стала вестись в 1930-е годы, хорошо известно.

Алексей Алексеев